Страница 8 из 19
– Ничего себе.
– Охота за сокровищами уже началась. Посмотрим, не найдется ли трепач, который что-то знает. Хотелось бы приехать первым.
– Делай что должен. Но не мешай никому.
Он достал из ящика пистолет и сунул в кобуру.
– Только плохим парням, – отозвался Отто. Он работал в паспортном отделе, но его трудно было застать на месте.
В полдень Итала встретилась с лейтенантом карабинеров Массимо Бьянки в «Харчевне», куда сама его пригласила. «Харчевня» представляла собой закусочную под одним из пролетов Понте ди Ферро, где продавались мясные шашлыки и сардельки на гриле и можно было посидеть под широким навесом, чтобы защититься от дождя, который уже стих до редкой мороси. Итала заказала два сэндвича, а Бьянки – шашлык на пластиковой тарелке. Они сели за один из перфорированных металлических столиков, которые уже начинали заполняться рабочими и домохозяйками. На фоне бетонной набережной виднелась полоска реки По, а над их головой нависал мост.
Итала надкусила первый сэндвич, перемазавшись в жире, а Бьянки напряженно ковырял свое блюдо ножом и вилкой. Даже сейчас, в рубашке и светлом пиджаке, он казался одетым в мундир. Официантка бросила на него заинтересованный взгляд, но лейтенант, сосредоточенный на том, чтобы не испачкаться, не обратил на нее внимания.
– А тебе не кажется, что ты писаешь мимо горшка? – спросил он, после того как Итала все ему рассказала.
– Как раз этого я и пытаюсь избежать, – ответила она. – Поэтому и плачу за твой обед.
– Какая щедрость… – Бьянки отхлебнул «Перони» так, будто это был уксус. – В следующий раз место выбираю я.
– Обычно женщины выбирают, а мужчины платят. Почему у нас выходит наоборот?
– Потому что обычно мне не нужно платить.
– Но ты все равно это делаешь, чтобы избежать осложнений.
– Кто тебе сказал эту хрень?
– Опыт, – улыбнулась Итала. – Связаны ли с Контини чьи-то интересы, о которых мне следует знать? Что-нибудь могло замедлить расследование? Какие-то личные одолжения?
Бьянки покачал головой:
– Я ни о чем таком не знаю.
– Значит, Контини – не ваш осведомитель и вы не прикрываете ему задницу?
– Точно.
– Жаль, – вздохнула Итала. – Это было бы хорошим предлогом, чтобы отвертеться.
– Насколько я понял, ты не можешь этого сделать.
– Похоже на то.
Бьянки кивнул, снимая с шампура остатки шашлыка. Обычно Итала с подозрением относилась к людям, которые слишком манерничают за столом, – это означало, что они выросли в обеспеченных семьях, где, в отличие от ее семьи, дети не дрались за кусок хлеба.
– Тебя интересует что-то еще? – осведомился он.
– У вас были другие подозреваемые, кроме Контини?
– Нет. И если бы он не спал с последней жертвой, его давно бы оправдали.
– Вот как! По-твоему, он невиновен?
Бьянки поднял бровь:
– Не берусь гадать.
– Да ладно…
– Шансов поровну. Пятьдесят на пятьдесят.
Итала удивленно взглянула на него:
– Серьезно? Он заявил, что не знаком с Мадзини, а сам крутил с ней шашни.
– Потому что он идиот и обделался от страха. Но если мы арестуем всех идиотов, мир превратится в пустыню.
– Он встречался с девушкой в день ее исчезновения.
– Да. Этот тупица солгал и об этом… Но люди видели, как она ушла на своих ногах.
– Возможно, они договорились встретиться позже.
– Так считает твой дружок-магистрат, – улыбнулся Бьянки.
– А что насчет остальных двух девушек?
– Чистые домыслы. Не было даже подозрений на убийства, пока Нитти не решил, что все они – жертвы Контини.
– А ты в это не веришь? – полюбопытствовала Итала. – Тот же возраст, все найдены по прошествии времени в реке или рядом с ней…
– Если постараться, сходство можно найти между чем угодно. Но если это правда, то Контини – гений, потому что мы ничего не нашли.
В это время управляющий закусочной увеличил громкость на маленьком радиоприемнике, висящем над стойкой и подключенном к примитивной стереосистеме, и принялся подпевать романтической песне, несмотря на шутливые протесты посетителей.
– Такое возможно, – заметила Итала. – На пятьдесят процентов это возможно даже для тебя.
– Есть гораздо более стоящая версия. Мадзини была красивой девушкой, обладавшей, прошу прощения, такими же большими сиськами, как у тебя, но, еще раз извиняюсь, определенно более упругими.
– Да пошел ты.
– По дороге домой она повстречала какого-нибудь маньяка, который изнасиловал ее, убил и похоронил где-нибудь поблизости. Проще некуда.
– По словам судмедэксперта, ее не похоронили. В лучшем случае спрятали у реки.
– Не имеет значения.
– А как насчет двух других?
– Несчастный случай, самоубийство… другие маньяки…
– Тебя послушать, так в Кремоне маньяков больше, чем жителей.
Бьянки вытер губы салфеткой.
– Наверное, что-то в воздухе.
Прикончив пиво, они подошли к своим машинам, припаркованным на асфальтированном островке. Небо прояснилось, и Итала прислонилась к дверце, чувствуя ветер, несущий вонь дохлой рыбы. Ей пришло в голову, что одна из этих рыб вполне могла съесть кусочек Кристины или съесть рыбу, которая съела кусок девушки. Возможно, она и сама только что съела свинину, а та, еще будучи живой свиньей, съела рыбу, которая ела девушку.
Бьянки открыл свою «альфетту»[10].
– Если что-нибудь нароешь, держи меня в курсе.
– Я же сказала, что не хочу проблем с вашими.
– Что бы ты ни задумала, берегись адвоката Контини. Неизвестно, каким образом, но ему достался бесплатный защитник из крутой юридической конторы Кавальканте.
– Разве Кавальканте – не название улицы?
– Да, причем не одной, а целых трех. И все названы в честь их предков. Чистая голубая кровь.
– Удача на моей стороне, – буркнула Итала.
Моторчик Италы, двигавший ее по жизни, был дизельным, и заводилась она медленно, зато уж когда заводилась, остановить ее не представлялось возможным. За следующие несколько дней она перелопатила все документы по делу Контини, но так и не отыскала лазейки, в которую можно было бы пролезть. Иногда Бьянки присылал ей пакеты с конфиденциальными материалами, однако Итала только даром потратила на них время. Заново опросить свидетелей она не могла, и, судя по тому, что она прочитала, в этом не было реальной необходимости. Особенно для старых случаев. В прошлом на Контини доносили в связи с хранением наркотиков, и его содержали под стражей до суда за драку при отягчающих обстоятельствах, но за ним не числилось никаких развратных действий или насилия по отношению к женщинам.
Родня и друзья защищали Контини и, судя по показаниям, были уверены в его невиновности, несмотря на обвинения в соучастии. Родители были обычными людьми: отец работал почтальоном, мать – воспитательницей в детском саду; замужняя сестра жила на Сицилии, а обширная родня – в Кремоне и окрестностях, и ни у кого не было судимостей, кроме как за пьяные дебоши.
Итала сварила себе кофе, и когда открыла кладовку, запах оттуда напомнил ей о Бьянки и его сандаловом лосьоне после бритья.
Да, он чопорный, но не дурак и далеко не урод. «К сожалению, его идеал женщины весит вдвое меньше, а ростом вдвое выше меня, – с легкой досадой подумала она. – Для Бьянки я могу представлять интерес разве что в качестве партнерши для скорого секса на крайний случай, которая все еще сидит у костра, когда остальные уже развлекаются». Поскольку Отто и остальные нашли парня, который знал парня, который знал парня, который, возможно, имел отношение к ограблению инкассаторского фургона, но был слишком крупной шишкой в местной банде, Итала дала ему наводку в благодарность за помощь.
Бьянки отличился, арестовав банду и вернув груз банкнот и золота, из которого не пропало ни одной булавки. В качестве утешительного приза он прислал ей два ящика шампанского Moёt & Chandon, которыми Итала любезно проставилась в среду вечером, когда встречалась с другими сослуживцами с глубокого севера. Обычно они собирались в гостях у одного из них, в двухквартирном домике недалеко от города, но в тот вечер он был на дежурстве, и сборище состоялось в пиццерии, принадлежащей жене Отто и закрытой по такому случаю для посетителей. Отто выступал в роли гостеприимного хозяина за стойкой, целясь в коллег пробкой, когда открывал шампанское, пока около пятнадцати агентов всевозможных возрастов и званий, все в штатском, рассказывали друг другу преувеличенные анекдоты и делились неправдоподобными историями о своих подвигах.
10
Alfetta – автомобиль седан, производившийся итальянской компанией Alfa Romeo в 1972–1987 годах.