Крысиный заговор

С тех пор с Тюхой никто не разговаривал – ни травы, ни цветы, ни белки, ни вороны. Теперь, к концу шестого класса, Тюха почти уверилась, что все её друзья и приключения не более чем детские фантазии. Может, она сама себе их сочинила, чтобы не скучать, и сама верила в придуманные сказки? Но странный сон снова позвал туда, куда Тюхе давно уже не было входа.

Глава 2

Родительское совещание

Четверг у Тюхиного папы считался днём «библиотечным». Папа имел полное право не бежать с утра пораньше на работу. Он мог действительно отправиться в библиотеку, а мог заняться длинным списком домашних дел – смотря что нужно было сделать срочно. Обычно срочных дел накапливалось столько, что переделать их за день папа не успевал. Не говоря уже о том, чтобы отвлечься на несрочные или хотя бы просто их заметить.

На этот раз, как ни странно, ничего срочного ни в списке дел, ни на работе не оказалось. Тюха ушла в школу, а мама с папой и Данилка остались дома. Папа сидел на кухне, поглядывал со своего седьмого этажа на дальний лесок и обдумывал порядок действий. Мама вошла с грудой пододеяльников, простыней и наволочек. Но вместо того чтобы загрузить их в стиральную машину, она швырнула этот ворох на пол, села на табуретку и сказала:

– Я больше так жить не могу!

Папа посмотрел на неё вопросительно.

– Меняю я бельё, а у неё вся наволочка мокрая. И подушка тоже.

Папа подумал, что так жить не может вовсе не мама, а кто-то другой. Но говорить об этом пока не стал. А мама продолжала свой возмущённый монолог:

– И опять она пошла в школу с таким лицом, будто её гонят на каторгу!

– Ну, в общем, так оно и есть, – пробормотал папа себе под нос.

Мама его услышала и снова возмутилась:

– Можно подумать, что ей трудно учиться!

– Не столько трудно, сколько скучно, – ответил папа. – Это плохая школа.

– Ты уверен? – спросила мама, добавив к возмущению иронии.

– Можешь считать это установленным фактом, – невозмутимо ответил папа. – Ты же сама каждый раз отправляешь меня на родительские собрания. Не знаю, как в других классах, но в Тюхином картина безотрадная. Да я тебе рассказывал раз сто.

– Ну а что я могу поделать? – продолжала сердиться мама. – Другой школы в округе нет!

– А в этой нет к тому же и английского, – задумчиво продолжал папа. – Не уроки, а какая-то ерунда.

– Ты же прекрасно знаешь: Тюху некому было возить в старую школу, – сказала мама, обречённо опустив голову. – Особенно вначале, когда тут и метро ещё не открыли. А отпускать её одну в такую даль нельзя. Но могла же она хотя бы подружиться с кем-нибудь? Не в классе, так во дворе?

Папа чуть было не переспросил: «Где-где?» – но подумал, что это будет жестоко.

– Друзья не выдаются по заказу, – сказал он примирительно. – Ты тоже здесь ни с кем не подружилась. Вам с Тюхой некогда особо во дворе разгуливать. Да и двора тут нет, по сути дела.

– Да, в старом дворе можно было не беспокоиться, куда делся ребёнок, – вздохнула мама. – Но мы уже два года здесь живём. И она всё время ходит с таким видом, будто мы отняли у неё детство.

– Да, – согласился папа. – Мы отняли у нашей Тюхи всё, что она любила. И, наверно, продолжает любить. Дом, двор, школу, друзей… И, кажется, что-то ещё, очень для неё важное.

– Ты всё про этот случай с жёлудем?

– Нет, не про случай, а вообще…

– Ну что мы могли сделать, Паш? Старый дом еле держался, его бы всё равно сломали. А нам пошли навстречу: дали квартиру на четверых, хотя Данилка тогда ещё не родился.

– Знаешь, Лен, – сказал папа, накрыв ладонью руку мамы, – давай не будем говорить про то, что можно было сделать два года назад. Что было, то прошло. Но если ты и Тюха больше не можете так жить, надо что-то менять.

– Менять квартиру? – испуганно спросила мама.

– Не думаю. По крайней мере, с этого не стоит начинать, – успокоил её папа. – Лучше сменить школу. Тюха растёт, к нам провели метро. Этим стоит заняться. А если нет новых друзей, наверно, стоит вернуть старых?

– И как ты себе это представляешь? – горько вздохнула мама. – Хорошо, школу можно поискать. И даже нужно, тут ты прав. Но вот, к примеру, вчера позвонила Ариша и пригласила Тюху в гости. У них в субботу соберётся чуть ли не весь тот класс.

– У Оли день рождения? – уточнил папа.

– Ну да. Я её поблагодарила, сказала, что мы подумаем. А что тут думать? Одну я её не отпущу и сама поехать не смогу. С Данилкой не особенно разъездишься, а у меня работа срочная…

– Ничего страшного, – бодро ответил папа. – Я мог бы посидеть с Данилкой. Но раз у тебя работа, я сам отвезу Тюху. Потом загляну в библиотеку, и мы с Тюхой вместе вернёмся домой. Такой план тебя устраивает?

– Устраивает, – согласилась мама. – А теперь сходишь в магазин?

– Только составь мне список, чего купить, – кивнул папа. – Да ведь, наверно, нужен какой-то подарок?

– Нужен, конечно, – вздохнула мама, беря в руки блокнот и ручку. – Ариша говорит, что Оля теперь взрослая современная девица. Не знаю, что ей дарить. И что вообще найдёшь в нашей округе? Тут даже книжного – и того нет.

– Значит, на всякий случай купим конфет. Конфеты никогда не повредят, – ответил папа и пошёл готовиться к походу по окрестным магазинам.

Глава 3

Новые друзья и старый враг

В одном мама и папа ошибались. Друзей Тюха себе всё же нашла – как раз в тот самый день, когда увидела во сне чертополох.

Она брела домой из школы мимо только что достроенного дома – такого же огромного, как их нынешний дом, но с небольшой детской площадкой у торцевой стены. Недавно в нём зажглись первые окна. Значит, приехали жильцы. И вот теперь Тюха увидела на новенькой детской площадке незнакомых ребят. Двух девочек лет десяти и возле них мальчишку поменьше, ещё даже не первоклассника, наверно. Такой, как эти две девчушки, Тюха была в год переезда. На небольшой асфальтовой площадке они нарисовали сетку для классиков и пытались гонять по ней какой-то каменный обломок. Получалось плохо: камень не слушался и поворачивался так, будто нарочно подставлял подножку.

Тюха остановилась чуть в стороне. Сняла свой тяжеленный рюкзак, поставила его на край оградки. Рюкзак у Тюхи был заслуженный: она ходила с ним ещё в прежнюю школу и наотрез отказывалась заменить его на новый. А значит, где-то в потайном кармане должна лежать старая, настоящая бита. Тюха по очереди проверила все карманы рюкзака и обнаружила в одном из них плоскую жестяную коробочку с коричневой наклейкой на крышке. Увесистую, даже не потрёпанную. Позапрошлой весной Тюхе некогда было играть в классики. Прошлой – не с кем. А теперь уже и не хотелось.

Тюха подошла к девочкам поближе и сказала нейтрально-дружелюбным тоном:

– Вам с этим камнем неудобно прыгать. Возьмите биту.

На неё удивлённо посмотрели две пары глаз (мальчишка что-то сосредоточенно копал в сторонке). Одна девочка была повыше, другая – поменьше. У одной весело торчали толстенькие соломенные косички, а у другой мягко вились два каштановых хвостика. У первой серые глаза смеялись, а большой рот улыбался, как бы сказала тётя Катя, до ушей. А у второй уголки рта были опущены, а карие глаза в длинных ресницах взглянули с такой грустью, что у Тюхи сжалось сердце.

– А тебе не жалко? – спросила грустная девочка.

– Нет, что ты! – заверила Тюха. – Я про неё почти забыла. Она два года пролежала просто так. С тех пор, как мы сюда приехали.

– Значит, ты тоже из Москвы! – обрадовалась девочка с косичками.

– Значит, ваш дом тоже сломали, – эхом откликнулась вторая.

Тюха молча кивнула.

– Тогда давайте играть вместе, – предложила весёлая девочка. – Меня Маша зовут, её – Женя. Вон там Валерка.

– А я Настя, – сказала Тюха, которая никому теперь не открывала своё тайное имя.