Страница 10 из 11
Протопопов действительно искренне считал, что усиливая линию восточного фронта, Россия лишь развязывала руки Англии и Франции. Враг при таком сценарии будет вынужден мало того, что сохранять на этой линии соприкосновения свои немаленькие силы (порядка 2 миллионов солдат), но и увеличивать своё военное присутствие. Откуда брать врагу новый ресурс? Прежде всего перебрасывать войска с других фронтов, а значит облегчать жизнь Англии и Франции. Куда проще «союзничкам» иметь линию соприкосновения, составленную из сплошь и рядом русских солдат, которые будут умирать сотнями тысяч во благо капиталистических интересов. И задача Антанты при этом спонсировать (в конечном итоге за счёт Российской Империи) мясорубку, чтобы одновременно ослаблять не только Германию, но и Россию.
Ещё раз – кабальные условия помощи союзников приводили к фарсу, когда Россия брала средства, как финансами, так и натурой для того, чтобы перемолоть в огне вражеской арты своих солдат. То есть Отечество оказывалось должно «союзникам» за то, что держит всеми правдами и неправдами фронт за счёт жизней своих граждан.
– Продолжая мобилизационные мероприятия вы, Государь, усилите недовольство народа, а вдобавок укрепите позиции предателей в армии, которые поведут за собой недовольных на Петроград. Отменив мобилизацию вы сможете сделать первый шаг на пути возвращения доверия населения к престолу. И вы оторвёте от груди присосавшихся союзников по Антанте.
Николай задумался.
Крепко.
– Как быть тогда с восточным фронтом? – спросил он. – Вы ведь понимаете, что без должной поддержки ситуация будет дестабилизирована? Германия получит определяющееся преимущество.
– Понимаю, – согласился Протопопов. – Но вы сами говорите, что пора переставать кормить западных союзников из золотой ложки. Неприемлемо выигрывать войну за счёт сотен и сотен тысяч жизней наших соотечественников. И чем больше людей направляется в этот ад, из которого нет обратной дороги, тем проще коллективному западу руками радикалов и либералов направить против вас собственный народ.
Николай долил чай себе, затем министру.
– Вы правы.
Больше Государь ничего не сказал, пил чай и смотрел на Протопопова. Александр Дмитриевич воспринял такое поведение Императора, как возможность конкретизировать собственные слова и донести необходимость ещё одной инициативы:
– Считаю важным нанести превентивный удар по всем направлениям. Нам необходимо тотчас озаботиться тем, чтобы озаботиться подготовкой для снятия Восточного фронта. Мы обязаны освободить занятые позиции, чтобы наши западные «союзники» и собственные генералы предатели немножечко протрезвели и пришли в себя.
– Боюсь, что такое радикальное решение приведёт к попытке подвести войска к Петрограду, – покачал головой Государь.
– Такая попытка в любом случае последует, поэтому мы готовим город к возможному штурма силами Келлера. Но чтобы свести к минимуму количество потенциальных отступников в рядах армии, мы должны лишить их повода для того, чтобы изменить присяге.
– Как?
– Надо незамедлительно объявить расформирование воинских частей в нынешнем виде! – вспыхнул Протопопов. – Приказ следует опубликовать уже сегодня!
– Что вы такое говорите? – замотал головой Император.
– А то, Государь, что многие на фронте натурально устали от войны и с удовольствием воспользуются законным способом участия в боевых действиях избежать. И если вы издадите подобное распоряжение, а генералы попытаются идти ему в разрез и подвести войска к столице, то гнев народа обратится против таких подлых революционеров, предлагающих заменить одну войну другой – гражданской!
Николай снова взял паузу и замолчал, а Протопопов, чувствуя, что нащупал нужное направление – продолжал:
– Одновременно следует объявить формирование новых отборных частей с особыми привилегиями и статусом, и поставить в их главе тех генералов, которые не запятнали своих сёстрах имён грязными помыслами, – Протопопов говоря эти слова от возбуждения встал из-за стола и навис над Государем.
– Присядьте! Право же! Вы мне предлагаете по сути подписать капитуляцию, Александр Дмитриевич! – возразил Николай. – Такого не будет. Если падет Восточный фронт, сюда хлынет немец и что тогда станет со страной? Мне не за себя боязно, а за державу.
– Не хлынет! Зачем Германии растягивать фронт? – возразил министр. – И вы ведь хорошо знаете, что Германии в принципе ненужна была это война с Россией, как и наоборот – ссориться с крупнейшим экономическим партнёром было не к чему. Реальный враг немца – на западе! Те мерзавцы, которые пытаются навязать теперь Германии свою экономическую модель и выпить из этой страны все соки бед остатка.
Протопопов не сдержался и всплеснул руками.
– Поэтому если мы снимем части, у Германии развяжутся руки и освободится самая крупная группировка сил. С ее помощью немцы получат желанный перевес в противостоянии с Англией и Францией и у них откроется второе дыхание.
– Допустим, Александр Дмитриевич, но как в таком случае станет возможным объяснить подобное развитие событий простому народу? Тем, кто воевал на фронте, чьи сыновья, мужья погибли? – негодовал Николай. – Они то не станут рассуждать категориями экономической целесообразности и прочими высокими мерами. А если мы начнём такими категориями мыслить, то чем станем отличаться от капиталистов, которые человеческую жизнь меряют деньгами?
– Тем что мы в таком случае убережем сотни тысяч русских людей от верной смерти в угоду западу, – заявил Протопопов. – А чтобы простой народ успокоить, надо поставить понятные для каждого и одновременно для всех задачи и достичь их, – пояснил министр. – Могу донести до вас своё виденье по данным вопросам.
– Доносите же.
– Предлагаю направить новые отборные части, которые удастся сформировать, на Константинополь, а потом забрать заливы. И когда это произойдёт, то никто не заикнётся, что царь принимает поражение, – предложил Александр Дмитриевич. – Мы принудим Турцию к миру, если оставим восточный фронт и нанесём акцентированный удар.
Царь кивнул, слова Протопопова пришлись ему по душе. По крайней мере возражений не последовало. Но затем Государь проговорил:
– Ты же понимаешь, Саша, что все те, кто вернутся с фронта потребуют от Родины платы… – вкрадчиво сказал он. – Мы получим сотни тысяч бывших солдат, которые не захотят мириться с суровой действительностью. А реальность у нас такова, что после изнурительной войны экономики России потребуется время для восстановления. И как только усталость от войны пройдёт, бывшие фронтовики затребуют своё и понятно, что применят добытые на фронте навыки, чтобы получить «своё» силой. Это будет Гражданская война.
– Так не дайте этим людям такой возможности – Гражданскую войну развязать? – невозмутимо пожал плечами наш герой.
– Как? – заинтересовался Император.
– Устраните проблемы, которые делают действительность русского человека суровой и невыносимой – земельный и национальный вопросы. Эти вопросы требуют политической воли. И единовременного решения. Я стану утверждать, что решение этих вопросов возможно.
Царь тяжело вздохнул. Предложение Протопопова по урегулированию земельного и национального вопросов никак не прокомментировал. Видение их решения уточнять не стал.
– Вы правы, Александр Дмитриевич, нам необходимо принудить Турцию к миру, овладеть Босфором и Дарданеллами и захватить Константинополь. А там – будем смотреть по ситуации. Заглядывать так далеко – неверно, вы сами видите, что ситуация меняется стремительно.
– Нам жизненно необходимо создать выход России к Средиземному морю и Тихому океану! – добавил Протопопов.
Царь после этих слов поднялся, полный решимости. Усталость исчезла сразу.
– Хорошо, Александр Дмитриевич, известите Покровского, что мне нужны переговоры с Германией. Немедленно.
Глава 5
«Из тупика одна дорога – напролом».