Чужой выбор

— Как-нибудь выплыву, — уверенная в том, что говорю, оборвала его речь, — не забывай, папочка, что свой характер я получила от тебя, — напомнила о том, что если уж мы что решили, то добьёмся своего.

— Хорошо, дочь, я думаю, что смогу пойти к тебе навстречу, но это не будет уступкой – это станет компромиссом, — после недолгого молчания и взвешивания всех «за» и «против», озвучил вывод, к которому пришёл.

— И на каких же условиях ты дашь мне то, чего я прошу? – подозрительно спросила у него.

— Во-первых, ты поступишь туда, куда укажу, а взамен я оплачу обучение и буду выделять небольшую сумму на твоё проживание, — начал он перечисление, — а во-вторых, все каникулы ты будешь проводить в этом доме.

— Тебе не кажется, что это не особо будет отличаться от того, какое будущее я бы и так имела? – испытывая раздражение, поинтересовалась у него.

— Нет, не кажется, или же ты можешь отвергнуть моё предложение и учиться в местном учебном заведении. Есть ещё один вариант, при котором тебе удастся покинуть этот дом, но думаю, он ещё сильнее тебе не понравится.

— Какой вариант? – подозрительно спросила отца.

— Выйти замуж, конечно.

— Ты прав, это меня не прельщает, — с отвращением от подобной перспективы высказалась я, не хватало ещё выходить за кого-то, чтобы поменять одну клетку на другую. – И куда же, если не секрет, ты отправишь меня, в случае согласия?

— Пока не дашь окончательный ответ – не узнаешь, — проявил он свой характер.

После нескольких дней раздумий я пришла к выводу, что частичная свобода – это уже небольшое достижение, особенно с моим папочкой, а там, возможно что-то придумаю, чтобы превратить её в полную. Отец совершенно не удивился этому решению, и, к моему изумлению сообщил, что я поступаю на факультет менеджмента в один из лучших университетов страны. Что говорить, ему удалось меня озадачить, я до последнего была полностью уверена, что меня отправят на медицинский, так сказать образование в дополнение к дару. Но он почему-то решил иначе. Спрашивать за что мне такое счастье привалило не стала, а то снова проявит свой характер и чисто из принципа отправит в мед.

Вот уже четвертый год мы оба выполняем наш договор: я прилежно учусь там, куда отправили и приезжаю домой два раза в год, а отец оплачивает моё недешевое обучение и следит за моим счётом. Зачем нужны мои посещения семейного гнезда – тайна покрытая мраком, всё равно в это время мы почти не общаемся. Но пока меня не дёргают я продолжу придерживаться договорённости, тем более до диплома осталось всего полтора года.

Дома первой кто меня встретил оказалась Изида, наша белоснежная ухоженная кошечка, смотря на которую мне хочется затискать любимицу. Она даже у меня в телефоне стоит на заставке, запечатленная в момент, когда мы с Кирой пытались вместо кошачьей игрушки использовать пион. Кто видит эту фотографию умиляется со словами «прям девочка-девочка», там и правда такие прикольные кадры получились.

— Мяу? – словно сомневаясь, что это я, мяукнула Изи.

— Мяу-мяу, — радостно повторила, приближаясь к ней, чтобы погладить. – Моя красавица, — с кошкой на руках подхватила свою небольшую сумку, чтобы отправиться на второй этаж в свою комнату.

Устроив нашу королевишну в её любимом кресле, когда я дома она всегда предпочитает обитать именно в моей спальне, сменила уличную одежду на домашнее платье, вытащила книги, которые прихватила с собой, и вновь устроив Изи на своих руках пошла на разведку, чтобы узнать, где находятся мои родственнички.

Благодаря нашей кухарке Арине Викторовне, мне стало известно, что за сестрицей с самого утра заехал жених и они куда-то укатили, мачеха как обычно где-то пропадает, а отец ожидаемо сейчас в компании, но все должны собраться к ужину.

Вот так, не хотела сообщать, когда точно приеду, чтобы не пересекаться со старшим поколением, и сестру тоже проморгала. Ну, ничего, успеем ещё наговориться за две недели. А пока можно и подремать, раз выдалась подобная возможность. Хотя я прилежно учусь, зачётная неделя и мне нервы потрепала, заставляя спать всего несколько часов в сутки, так что на каникулах буду восполнять утерянные часы отдыха. Под мурлыкание Изиды, развалившейся у меня под боком, я уснула, вновь открыв глаза только когда за окном уже было темно.

Глава четвертая

ГЛАВА 4. Тяжёлый разговор

Спустившись к ужину сразу почувствовала, что обстановка в доме ещё хуже, чем обычно. «Ну и что у нас снова за трагедия приключилась?» — задалась вопросом глядя на лица, сидящих за столом. Сестра с радостью поприветствовав меня как-то быстро потухла и теперь виновато отводила глаза, мачеха остервенело кромсала овощи, из которых состоял её ужин, отец же сидел застывшей статуей, словно подавляя в себе сильные эмоции. Не сказала бы, что в такой ситуации у меня было желание хоть что-то есть, но желудок настойчиво напоминал о том, что если кроме обеда его хозяйка ещё и ужин пропустит, то ей устроят бунт. Пришлось через силу поглощать приготовленное Ариной Викторовной.

Поднимаясь из-за стола, отец бросил мне:

— Екатерина, зайди ко мне в кабинет после ужина.

Естественно, радости такое внимание к моей персоне не добавило, тем более, что Кира знала, что именно мне собираются сказать, но становиться вестником плохих новостей не хотела. Желание продолжать наслаждаться ужином съёжилось и превратилось в ничто, поэтому почти сразу я отправилась к отцу без какого-либо намека на то, что могу услышать.

Дом у нашей семьи довольно большой – предки постарались, выстроив целый особняк, а следующие поколения считали своим долгом привнести что-то новое в это жилище: кто-то делал перепланировку, другие достроили новое крыло. Мой отец, по просьбе мамы, профинансировал устройство оранжереи, где она проводила много времени пока была жива. А для нас с сестрой это место стало своеобразной детской площадкой, ведь мамочка даже не допускала мысли, чтобы свалить наше воспитание на какую-нибудь няню, хотя отец не раз поднимал этот вопрос. Пройдя через широкий холл, из которого на верхний этаж вела мраморная лестница, я двинулась дальше к комнате, с которой меня всегда связывали не самые приятные воспоминания. Так выходило, что в родительском кабинете мне с детства доставалось на орехи за недопустимое, по мнению моего дражайшего папочки, поведение. И сейчас во мне зрела уверенность, что услышанное не принесет положительных эмоций.

— Можно? – немного робко спросила, приоткрывая тёмную дубовую дверь.

В ответ отец кивнул мне на второе кресло у камина, в котором сейчас уютно трещали поленья. В парном кресле сидел сам папа, грея в руках стакан с явно алкогольным напитком.

Дождавшись, пока я устроюсь, он заговорил:

— Катя, я откладывал этот разговор сколько мог, — не глядя на меня, начал отец, — хотел сообщить лично, когда приедешь, но больше тянуть возможности нет, — он прервался, видимо подбирая слова, что не могло не вызвать во мне внутреннюю дрожь, уж кто-то, а мой папа всегда знал, что нужно говорить, так что же случилось? – Не думал, что когда-нибудь мне придётся испытать стыд перед вашей матерью, но, судьба решила иначе.

— Ты меня пугаешь, — вцепившись в подлокотник кресла, призналась я, — за что ты чувствуешь вину?

Не стыдился, когда повторно женился. Не пикнул, когда Тина избавилась от всего, что могло напомнить о маме. Не проявлял к нам с сестрой особой любви, а теперь стыдно?

— Я не смог сделать то единственное, что должен был делать до конца своих дней – защищать наших детей.

— Но с нами всё хорошо, — не могла понять, о чём он говорит.

— Просто ты ещё не в курсе всего. Что тебе известно о Видящей? – неожиданно спросил папа.

— Ну, — постаралась вспомнить, что приходилось слышать об этой женщине, — вроде как это одна из наших, никто не может сказать, сколько ей лет, каждый, кто обращается к ней дает своё описание внешности. Мне рассказывали, что к ней можно прийти с любым вопросом и она будет знать ответ, но вот даёт она его не каждому. Известно, что ко всем у неё индивидуальный подход, и за свою помощь она может не попросить ничего, а может ободрать до нитки, но не ясно, какими принципами она при этом руководствуется. Видящая живет в горах Алтая, ведя отшельническую жизнь, но, ходят слухи, что это только видимость, а на самом деле она живет в мегаполисе. Вроде всё, никогда не интересовалась этим вопросом, если честно, — испытала неловкость за свою неосведомлённость. – Но какое это имеет отношение к нашей семье?