Страница 34 из 46
— В семь вечера жду тебя на спарринг. И только попробуй опоздать!
И вот я, впервые за долгое время, стоял вне школы в полном одиночестве, без цели и сопровождения, и несколько ошарашенно хлопал глазами. В основном — потому что не ожидал, что Авиндаль отпустит меня настолько просто, и морально готовился на долгие уговоры и споры, заранее приготовив несколько дополнительных аргументов… которые оказались попросту не нужными. Что ж. Я посмотрел налево: улица, обрамленная ровно подстриженными деревьями, уходила вниз, к городским предместьям. Посмотрел направо: ровно такая же улица, те же деревья, те же аккуратные домики, плотно прижатые друг к другу. Только дорога вела круто вверх, на вершину одного из холмов столицы, который скрывал от моего взгляда почти весь остальной город. Задумчиво почесав несуществующую бровь, я открыл карту в интерфейсе и уставился на туман, скрывающий от меня столицу. Лишь несколько тонких ломаных линий пересекали весь этот огромный город — то, что я успел увидеть, пока меня водили из леса до суда, от суда до школы, и от школы до колизея. Увы, практически никаких пометок на этих тонких линиях-улицах не имелось, лишь на здании прямо возле меня значилось «Школа Бешеных Псов». Да еще здание суда было отмечено соответствующей синеватой точкой. Все же Картография в существенной мере отталкивалась от моих собственных знаний об окружающей меня местности. И если достроить в виде черновика небольшую невидимую часть карты она зачастую вполне могла на основе каких-то неизвестных мне закономерностей, то вот пометки на карте появлялись лишь те, о которых я знал доподлинно.
Я вздохнул, закрыл карту, и потопал направо. В конце концов, первое, что я хотел — посмотреть на ассортимент местных лавок, а большая часть торговли, по логике, должна быть сосредоточена ближе к центру города…
Как оказалось, торговля в столице была строго регламентирована. Семь рынков в разных частях города, где в основном торговали едой и всяческой мелочевкой, и четыре района для более разноплановой и серьезной торговли. Три улицы — Боевая, Медовая и вторая Лекарская, и вдобавок к ним площадь Лекса Третьего. Всё. В иных местах торговать строго запрещалось, даже с передвижных лотков на улице — а ведь я помню, как в детстве выпрашивал у родителей медяшку-другую, чтобы купить у такого рода лоточников леденцов или кислого морса в жару. Странно, конечно. То ли такие строгие ограничения распространялись лишь на столицу, то ли подобные законы начали действовать совсем недавно — уже после того, как я попал в лапы к оркам.
Судя по расспросам прохожих, странно косившихся на мое лысое и безбровое лицо, ближайшим ко мне торговым районом являлась Медовая улица, а если сделать небольшой крюк, то можно было по пути заглянуть и на один из рынков. Пусть еды, одежды или еще чего-то подобного мне пока не требовалось, но вдруг что интересное на глаза попадется? Заодно чуть расширю свою карту столицы, да и картографию подкачаю… Да, я впервые за долгие месяцы просто гулял, стараясь расслабиться, выбросить мысли о тренировках из головы и наслаждаться приятным мартовским солнышком… но от подобных мыслей было просто так не избавиться. По крайней мере, я так думал, пока не пришел на рынок. В поразительной тишине я прошел в чисто символические ворота — и меня будто мешком по голове ударили. В уши ворвался шум толпы и вопли мелких торговцев, зазывающих клиентов по принципу «кто громче, тот и победил». Едва не подпрыгнув от неожиданности, я покрутил головой и сделал шаг назад — и меня вновь накрыла оглушающая тишина. Задумчиво хмыкнув, я поковырял пальцем в ухе и вновь сделал шаг вперед. Интересное решение. По крайней мере, я начал понимать причины таких жестких ограничений торговли в столице. С другой стороны — сколько же маны должно тратиться на поддержание звуконепроницаемого купола круглый год? Я довольно смутно представляю затраты на такие заклинания, но в любом случае — это должно быть очень и очень немало. Рынок-то огромный, да еще и не один. Аристократам, жаждущим тишины, это должно было встать в неплохие деньги…
Переключившись на подобные размышления, я бродил по рынку, разглядывая лотки и товары на них, прислушиваясь к воплям торговцев и специально нанятых зазывал, принюхиваясь к дикой смеси запахов: мощно шибающий в нос пот, лошадиный и не только навоз переплетались с сотнями куда более приятных ароматов — свежего, только выпеченного хлеба, поджаренного мяса, пряностей и трав — от обычной повсеместной мяты до редчайших заморских. И тут, в момент, когда я брел в толпе, подстраиваясь под ее мощные внутренние течения, неспешно текущие в разные концы рынка и обратно к центру, в моей голове еле слышно звякнул колокольчик. Рука, ведомая интуицией, резко дернулась к поясу и рефлекторно ухватила чью-то наглую конечность, пытающуюся срезать один из двух моих кошелей.
— П-пусти! — Бледный от страха подросток едва лет двенадцати на вид упирался, пытаясь вырвать руку из моей стальной хватки. Миниатюрное лезвие, которым он пытался осуществить свой нехороший замысел, в процессе борьбы улетело куда-то нам под ноги.
— Ага, сейчас. — Насмешливо сказал я. — Стражу кликнуть?
Парень побледнел еще больше, сравнявшись цветом лица с горкой соли на лотке с пряностями напротив нас. Но говорить ничего не стал. Несколько раз хлопнул ртом, как рыба, выброшенная на берег, просипел что-то невнятное и уставился на меня с немой мольбой во взгляде. Люди вокруг уже начали обращать на нас внимание, так что, не выпуская воришку из захвата, я потянул его в сторону от людского потока, в небольшой переулок между зданиями. На всякий случай успокаивающе махнул некоторым сердобольным торговцам поблизости, которые, судя по их виду, уже готовы были звать на подмогу — то ли чтобы наказывать вора, то ли чтобы спасать бедного ребенка от лысого громилы.
В переулке приятные запахи рынка резко ослабли и на передний план вышли нотки гнилых овощей, валяющихся под ногами, а также резкие запахи банального сортира, в качестве которого этот переулок явно периодически использовали. Поморщившись, я уставился на парнишку, размышляя, что с ним делать. Воровать — это, конечно, нехорошо. Отпустить его и сделать вид, что ничего не произошло, было бы неправильно. Но и звать стражу тоже не хочется. Во-первых — это трата моего личного свободного (в кои-то веки!) времени на всяческую канитель, на очереди в суде и подтверждение свидетельских показаний. К демонам такие развлечения. Ну и паренька, на самом деле, жалко — не выглядит он прожженным вором, и наглости в нем никакой нет. Пока. Вот отпущу его — и через несколько лет ряды теневого братства пополнятся новым полноценным членом… Ну не читать же мне ему лично проповеди о том, что воровать — это плохо? Тем более что и не поможет это, особенно если парень в большой нужде.
Мои тяжелые думы были прерваны появлением нового действующего лица: в переулок широким шагом вошел суровый коротко стриженый мужчина с легкой сединой на висках. Бросив взгляд на нас, он демонстративно вскинул брови и грозно крикнул:
— Эй, ты! Отпусти ребенка!
Скосив взгляд на «ребенка», я увидел, как на лицо воришки резко выползает едва сдерживаемое облегчение и радость. Ага, вот оно что…
— А если не отпущу? — С интересом уточнил я. Учитывая, что наставник (а кто еще-то?) парня продолжал идти в мою сторону, я на всякий случай сделал шаг вбок и выкрутил руку воришке за спину, выставив его перед собой живым щитом и заставив вскрикнуть от неожиданности и боли. Мужчина резко остановился и нахмурился. Скользнув взглядом по браслету на моей руке, он внезапно ухмыльнулся:
— Тогда я позову стражу. Тебе нужны проблемы?
— У меня как раз проблем не будет. — Склонив голову набок, ответил я. — Артефакт правды подтвердит, что я поймал вора, пытавшегося стянуть у меня кошелек. В таком случае проблемы будут скорее у вас.
Собеседник посерьезнел, услышав, как я выделил интонацией последнее слово, ясно давая понять, что осознаю связь между ним и мелким воришкой. Помолчав несколько секунд, он, наконец, вздохнул, раскрывая карты: