Страница 3 из 5
Итак, стартап закрыли, а сотрудников разогнали с прекрасными рекомендациями и настоятельным советом заниматься чем угодно, кроме “энергии вакуума”. Многие благоразумно последовали этому совету, но такое благоразумие было свойственно не всем. Например присутствующая здесь троица решила продолжить разработки и продолжили, причем весьма успешно. Теперь они искали специалистов, чтобы перейти от теории к производству. Но для чего им я? Неужели так трудно найти десяток толковых инженеров для постройки аппарата? И почему обо всем этом надо рассуждать в такой дыре, а не на каком-нибудь высоком этаже стекло-бетонного офисного здания в престижном бизнес-центре? Впрочем, догадки у меня уже были, они просто не могли не появиться. По-видимому, Бьянка рассказала не все.
– Ладно – сказал я – Фабула понятна. А теперь, будьте добры поподробнее и в деталях.
Троица переглянулась. Бьянка пожала плечами, вопросительно посмотрела на Фила, и тот мрачно кивнул. Как я и предполагал, ее краткое изложение изобиловало лакунами и их пришлось заполнить ее коллеге. Впрочем, тощий Филипп оказался не физиком, а программистом. Именно он, как выяснилось, занимался программной эмуляцией “вакуумного генератора” и в этом преуспел. Над проблемой работала целая группа инженеров под его руководством, но на сегодняшний день единственным, кто понимал написанный ими программный код, оставался Фил. Он и продолжил рассказ.
…Первоначальную команду разогнали, но не все согласились забыть увлекательную идею получения энергии из ничего. Группу научных инсургентов, называвших себя “отщепенцами”, возглавила, разумеется, Бьянка. Ей удалось выступить на престижной конференции в Берне и заслужить свою долю аплодисментов. Но дальше сдержанных академических похвал дело не пошло. Более того, на нее и ее доклад внезапно и дружно ополчились редакции чуть-ли не всех околонаучных журналов. Как доклад, так и его автора упорно смешивали с дерьмом двумя диаметрально противоположными способами. Одни насмехались над ее доводами, называя их “реинкарнацией вечного двигателя”, в то время как другие предостерегали от дальнейших исследований, невнятно намекая на катастрофическое увеличение энтропии. Иногда, наверное вследствие оплошки редакторов, и насмешливые и параноидальные статьи появлялись рядом. Последнее и привлекло внимание Оскара Видермайера.
Про этого человека в свое время не слышал лишь глухонемой, да и то вряд ли. Он был знаменит тем, что умудрился сделать баснословное состояние не пробурив ни одной скважины. Поэтому, как с нефтегазовыми компаниями, так и с наиболее агрессивными нефтеносными государствами он был на ножах. Другой бы не продержался и двух лет, но Видермайер выстоял за счет экологии, выступать против которой стало неприличным. Его корпорация выпускала ветрогенераторы, солнечные панели, термические электростанции и велосипеды. Словом все то, что не потребляет энергоносителей. Истинные правители мира держали его за “инфант террибль” и терпели до поры до времени, тем более что Видермайер порой бросал им кость, заявляя о неизбежности продолжения добычи нефти и газа.
Оскар был далеко не дурак и прекрасно понимал, что пока ветротурбины и солнечные фермы производят слишком дорогую энергию, их доля в мировом производстве электричества в процентном исчислении продолжит выражаться однозначной цифрой. Многие годы он вынужден был терпеть это положение и так же точно и по той-же самой причине терпели его. Тут как раз подоспела Бьянка с ее “вакуумным генератором” и Видермайер набросился на остатки их группы как коршун на добычу. В считанные дни была создана компания под названием “EVG, то есть – “Energy of Vacuum Group”, в тихом и далеком от нефтегазовых страстей финском Тампере. Без особого шума были привлечены специалисты со всей Европы, в частности из России, где многие из них давно сидели без дела. И работа закипела. Уже через год с хвостиком удалось собрать установку, исправно получающую 12 вольт постоянного тока из ничего. Заряжать от нее свой смартфон стало символом стиля и сотрудники толпились в очереди. Покойный Эдисон ликовал на небесах (или в аду?), а не менее покойный Тесла переворачивался в гробу, оплакивая свой переменный ток.
EVG благоразумно старалась держаться ниже радаров и не создавать шума. Бьянка, в свою очередь, больше не ездила на конференции, не отвечала на письма и надеялась, что в академических кругах про нее забыли. Возможно и так, но в других кругах про нее прекрасно помнили и ее фотографии продолжали появляться на околонаучных страницах Интернета и в новостях. Все это сопровождалось туманными намеками, параноидальными теориями и безграмотными ссылками на Эйнштейна и Шредингера. Ничего хорошего это не сулило и вскоре далекий и тихий Тампере оказался и недостаточно далек и недостаточно тих. Из туманного небытия внезапно возникли “зеленые”, которые парадоксальным образом упрекали EVG в загрязнении окружающей среды путем увеличения энтропии. Что такое энтропия они не знали и знать не хотели, логика (а точнее – отсутствие ее) их не смущала, они никого не слушали, лелеяли свое невежество, а объяснения пропускали мимо ушей. Потом в финское ведомство по чрезвычайным ситуациям пришло гневное письмо. В нем неизвестные личности весьма эмоционально, хотя и не слишком убедительно указывали на опасность экспериментов под эгидой EVG. Финны, известные своей обстоятельностью, начали неторопливое расследование, что не способствовало производительности труда в лабораториях. Возникали и другие, казалось бы, совсем незначительные помехи, но их количество постепенно стало переходить в качество. Что касается источника помех, то он сомнения не вызывал: нефтегаз был ревнив. Однако EVG держалась, а к постоянным пикетам у подъезда сотрудники привыкли и даже ловили кайф от безграмотных надписей на плакатах. Тогда недоброжелатели перешли к другим методам.
В один прекрасный день в здание компании ворвалась разгневанная толпа. Состояла она в основном из незаконных иммигрантов из стран Магриба, которых в Тампере отродясь не было. Выломав дверь, они попытались прорваться в лабораторию, но были остановлены двумя охранниками, которые неожиданно оказались вооружены, причем полуавтоматическим оружием. Несколько предупредительных выстрелов не остановили толпу. Тогда испуганные охранники открыли стрельбу на по ногам и погромщики отступили. Полиция, как всегда, появилась слишком поздно, причем патрульные появившиеся первыми были безоружны. Разгневанные и напуганные погромщики просто снесли их вместе с полицейской машиной, искалечив по пути двоих или трех “зеленых” у входа, по наивности попытавшихся было призвать их к цивилизованным формам протеста.
Началось бессильное следствие, заведомо обреченное на провал. Зачинщиков погрома даже не пробовали искать, а немногих задержанных (с огнестрельными ранами нижних конечностей) переквалифицировали в пострадавших. Первоначальные анализы крови участников нападения были благоразумно потеряны, а последующие уже не показывали ничего экстраординарного. Правда имама главной хельсинской мечети вызвали на допрос, но предъявить ему так ничего и не смогли, несмотря на явно подстрекательские речи. Газеты и новостные сайты либо рассуждали о “справедливом гневе” и “контексте”, либо благоразумно молчали и это молчание выглядело зловеще. Охранников судили по притянутой за уши статье о “превышении самообороны” и дали им условные сроки. Как следствие этого, ни одно охранное агентство больше не готово было работать с EVG, что делало следующий погром лишь вопросом времени. Местные власти это понимали, трусливо прятали головы в песок и настоятельно советовали сменить дислокацию. В подкрепление своих советов, они посылали комиссию за комиссией, которые непременно находили нарушения то в пожарной безопасности, то в санитарии, то в конструкции здания.
Тогда Видермайер решил нанести упреждающий удар. В один прекрасный день Бьянка упаковала установку и поехала на ученый форум по физике сред, который на этот раз происходил в Новосибирске. Там произошло странное. Бьянке дали выступить и даже позволили продемонстрировать вентилятор, работающий от вакуумного генератора. Но аплодисментов она не дождалась, также, как и какой-либо вообще реакции. Зал хранил гробовое молчание, никто не выступал в прениях, никто не задавал вопросов, а академики в президиуме даже не повернули головы в ее сторону. Правда один молодой аспирант попросил было слова, но председатель его тщательно не заметил. Намек был более чем прозрачен и Бьянка с Видермайером осознали, что путь через науку никуда не приведет: все академические двери были закрыты для энергии вакуума, наглухо заткнуты жирными нефтегазовыми грантами. В дополнение ко всему, чемодан с установкой бесследно исчез на обратном пути, то ли в недрах новосибирского аэропорта, то ли при пересадке в Шереметьево. Но Видермайер не привык сдаваться. Оставался еще один путь.