Лунный камень

Беты – рождённые оборотнями волки с неярко выраженной звериной сущностью. Тоже обращаются каждое полнолуние и в целом даже похожи на альф, но силы, импульсивности и властности в них меньше. Гармонично сочетают в себе звериное и людское, концентрация примерно пятьдесят на пятьдесят.

Полукровки – те, кто рождён от человека и оборотня. Могут как стать оборотнями, так и оставаться людьми. Общее с укушенными в том, что проявляется это всё в любом случае далеко не сразу. Обычно с наступлением совершеннолетия. Прогрессирует с каждым новым полнолунием.

– Ты во всё это веришь? – неожиданно слышу тихий вопрос и, чуть не задохнувшись, выныриваю в реальность.

Дима смотрит серьёзно, пристально. И как давно он читал со мной?..

– Просто скучно слушать лекцию, – неуверенно отвечаю, не понимая, с чего это вдруг нелюдимый Рыков проявляет такой интерес. Ещё и в экран ко мне смотрел…

– На тебе лунный камень, – мне кажется, или Дима возражает?

Холодок пробегает по коже: я вдруг чётко понимаю, что он мне не верит. А потом в голову приходит дурацкая мысль, что Рыков – вполне подходящая для оборотней фамилия, говорящая такая. Издаю нервный смешок.

Но смотрю на уже вроде бы знакомого парня словно новыми глазами. Диковатая внешность… Растрёпанные длинные тёмные волосы – до плеч. Довольно крепкое тело, хоть и одежда мешковатая, но это видно. Глаза… Мне кажется, или радужка на них чуть отливает жёлтым?

Моя жизнь в последнее время напоминает какой-то сон… Не успеваю оправиться от одного потрясения, как тут же новое открытие, ничуть не уступающее.

Глупо не могу отвести взгляд от Димы. И ведь ответ на его вопрос сам собой приходит на ум. Да, я верю… Похоже, и вправду верю в то, что вычитала там.

Получается, что я оборотень. Судя по всему, полукровка, хоть и не представляю, каким это образом. Папа уж точно не похож на оборотня, да и я не раз видела его во время полнолуний до того, как начала на них реагировать. Когда мама ещё была жива, мы гуляли ночью… Помню эти мгновения. Я ещё пыталась сфоткать полную луну, а папа говорил, что мой телефон не потянет качественное изображение ночью. И обещал, что в следующий раз возьмём с собой специальный фотоаппарат и штатив.

Следующего раза не произошло… Это, наверное, был один из последних моментов безмятежной счастливой жизни. Потом папа с мамой стали часто ссориться, а затем случилась та самая трагедия, которая окончательно сломала его.

И сейчас я думаю об этом скорее хладнокровно, потому что куда больше занимает тот факт, что не только папа в то полнолуние вёл себя как обычный человек, но и мама тоже. В кого тогда я унаследовала ген? Или кто-то из них бета, а они могут реагировать не на каждую полную луну? Надо будет почитать потом о них.

Не только я всё это время в задумчивости беспрерывно смотрю на Диму, но и он меня. Изучающе скользит взглядом то по мне, то по кулону. При этом не повторяет ни своего вопроса, ни утверждения про лунный камень. Не настаивает на ответе?

Но ведь ждёт его. Чувствую это…

– А ты веришь? – решаюсь спросить. Почему-то совсем тихо.

– Веришь, – со странной ухмылкой повторяет Дима, и его новый взгляд на меня пробивает до мурашек. Есть что-то тревожное в нём. – Увы, нет, я не верю. Знаю. Это всё правда.

В другое время я решила бы, что этот парень просто чудак и не стоит так уж слушать его. Но точно не сегодня…

Я ведь боюсь собак. И чтобы самой превращаться… Ещё и в волка?

Со словами Димы в меня окончательно вбивается осознание всего этого ужаса. Крепко сжимаю кулон на себе. Он помогает глушить во мне оборотня… Я и спала сегодня в нём, и всегда теперь носить буду. Может, так получится хотя бы попытаться продолжать жить человеческой жизнью.

Это, конечно, решено, но как можно больше ответов мне всё равно нужно. И раз папа знает про лунный камень, раз он был у нашей семьи – папа может объяснить мне многое. Но вряд ли захочет… Иначе не соврал бы мне про «волшебство кулона, исцеляющее от болезней».

Вспоминаю ярость папы, когда я описала своё состояние, и холодею. Он ненавидит оборотней. И, возможно, не без причины?

Если и папа, и мама люди, а я полукровка… Может, отец у меня и другой? Я ведь чувствую, насколько чужим папа стал после смерти мамы. Смерть, кстати, от дикого зверя была…

Вопросов становится только больше. И, видимо, если я могу получить хоть какие-то ответы, то либо на сайте, либо у Димы.

Пробегаюсь взглядом по кабинету, подмечая, что никто не обращает на нас внимание. Включая и преподавателя. Кто-то ещё переговаривается во время лекции, но ему пофигу. Лишь бы дочитать материал и уйти.

– Откуда ты знаешь? – тогда спрашиваю шёпотом.

– Это долгая и неприятная история, – морщится Дима. – Давай после лекции расскажу.

Киваю, тут же отворачиваюсь. Не по себе от всего этого. От того, как легко верю в, в общем-то дикую и страшную реальность. И реальность ли? Мурашки пробегают по коже. Сколько всего ещё существует в этом мире? И как такое возможно?..

Я ведь совсем к другому привыкла. К тому, что люди – это люди, а волки – это волки. Пусть и дурацкая формулировка, но куда адекватнее того, что вырисовывается сейчас.

Остаток лекции тянется мучительно долго. Меня успевает кидать от отрицания до любопытства, от паники до почти даже воодушевления.

И, наверное, я бы в итоге попыталась замять, будто ничего не было, но Дима решает за нас обоих. Стоит только преподу выйти, а остальным засобираться, обращается ко мне:

– Твой кулон… Откуда он?

– Мне папа подарил, – автоматически отвечаю, прикасаясь к шее. Камень на мне. Хотя куда бы делся?

Прохладный такой. И всё же его по-особенному приятно касаться.

– Это большая редкость, – задумчиво заявляет однокурсник. – Многие считают, что таких камней уже почти нет. Я имею в виду натуральных, не просто лунным камнем называющихся, а реально с частичками луны. Но раз он тебе помогает, то настоящий. Да я и сам чувствую воздействие, даже когда просто рядом сижу. Кто твой папа?

– Просто полицейский, – растерянно сообщаю. Вообще-то думала, что я буду вопросы задавать и ответы получать, а не наоборот. – Ты обещал рассказать, откуда ты знаешь, что… Ну… Оборотни существуют.

Еле договорила последнее. Озвучить этот вывод как-то даже тревожно, а ещё откуда-то появляется что-то вроде страха даже перед тем же Димой. Это что… Он действительно в волка может превратиться? В любой момент или только по полнолуниям?

– Я бы ни за что не поверил, что это так, не увидев собственными глазами, – после небольшой паузы, чуть скривившись, выдаёт он. – Год назад познакомился с девушкой. Вернее она со мной познакомилась, ну, при поступлении в универ.

Хм, начало вполне себе безобидное. Вот только Дима ощутимо мрачнеет. И серьёзность его взгляда ковыряет что-то внутри.

Сглатываю. Из подсознания уже, крадучись, выбирается понимание – сейчас он расскажет мне о том, как его жизнь резко переменилась. И расскажет именно потому, что нечто подобное ждёт и меня.

– Это было странное знакомство, – поймав мой взгляд, продолжает Дима. – Она смотрела списки абитуриентов и заметила мою фамилию. Заинтересовалась. Реально, оглядываясь назад, мне кажется, что её куда больше пёрло от моей фамилии, чем от меня. Захотела её себе, наверное. Решила, что будет прикольно для оборотня, ну или не знаю, что там у неё в башке было.

Молчу. Просто не знаю, что и сказать. Его девушка была оборотнем. Хотя почему была? Возможно, и есть сейчас. Как, судя по всему, и я.

Последнее просто сводит с ума. Пока толком и переварить не получается.

– Она ни на кого не похожа, – снова нарушает паузу именно Дима. – Горячая, эмоциональная, живая такая. Голову вскружила мне враз. Мы встречались, а потом…

Он криво усмехается, сжимает челюсть. А глаза полыхают чем-то звериным.

– Она укусила меня, – заявляет зло. – Прямо во время секса. И это был ни хрена не страстный укус или типа того, а офигеть какой больный и обжигающий. И вид у неё был…