Рассказывает геральдика

Еще одна существенная перемена произошла с Львовой им гербом, когда в 1583 г. католическим архиепископом Львова стал Ян Соликовский, ярый католик, стремившийся распространить и закрепить католицизм на всех украинских землях. Свободный и сильный «русский» лев в гербе Львова был ему не по нраву. Он решает и здесь приложить свою руку.

Соликовский добивается аудиенции у римского папы Сикста V и испрашивает его соизволения на перемену герба. Собеседники решили поставить льва на задние лапы (табл. XXX, 5), а в передние вручить ему «три горбки i восьмикутну зiрку» (три холма и восьмиконечную звезду).

Но и позже на документах применяются старые печати. Лишь в 1694 г. встречается печать, где соединены оба льва — «русский» и «папский» (табл. XXX, 6).

После оккупации Западной Украины Австро-Венгрией герб снова претерпевает изменения. Символические фигуры располагаются на австрийском щите, увенчанном короной. При австрийцах «папский» лев снова стал фигурировать на печатях. Попытки иезуитов убрать шагающего льва временно увенчались успехом{104}.

Пять столетий изображение льва было на печатях суда, магистрата, цехов, братств, товариществ. Ремесленники тоже ставили на свой товар изображение могучего зверя. Им украшались дома, различные постройки.

Наше путешествие в страну древних гербов русских городов подходит к концу. Это интересная, увлекательная страна. Есть в ней исхоженные тропы, а есть и совершенно неизвестные, таинственные уголки.

Вот, к примеру, герб Ульяновска (бывшего Симбирска). На его лазоревом щите серебряный столб, увенчанный золотой короной. Такой герб должен был, как говорит геральдика, означать какое-то памятное событие. Но какое? Это неизвестно до сих пор.

Загадки геральдики ждут своего разрешения и своих первооткрывателей. И они, несомненно, найдутся, эти первооткрыватели, которым посчастливится не только заглянуть в таинственные уголки геральдики, но и свести многие разведенные мосты в этой интересной науке о древности и современности.

ПОДПИСАНО В. И. ЛЕНИНЫМ

В России существовало много гербов, отражавших историческое прошлое края (табл. XXX, 8–9). Но больше всего было фамильных, родовых, символизировавших богатство отдельных семей. Мечи и шлемы, короны и орлы утверждали личное «я» владельцев. Над всей этой многотысячной армией родовых гербов главенствовал основной — герб Российской империи. Зловещий двуглавый орел, увенчанный коронами, распростер свои черные крылья над всей страной.

Но все ярче и ярче разгорались искры народного самосознания, стремления к свободе. Эти искры вспыхивали в 1905 г., на Ленских приисках в Сибири в 1912 г., во время навязанной народу войны царизма с германским империализмом. И вот, наконец, Февральская революция. Народ смел с трона самодержца. Однако его место заняло Временное правительство Керенского, продолжавшее по существу политику прежней власти. Стремясь как-то завуалировать свою враждебность к народным массам, оно несколько изменило старую государственную эмблему: уж слишком ненавистным был народу черный орел с короной, скипетром и державой.

Художник-график И. Я. Билибин по-своему переделал орла: опустил ему крылья, пригладил перья, снял царские побрякушки и убрал с его груди святого Георгия. В связи с этим буржуазная газета «Речь» 29 апреля 1917 г. писала: «Юридическое совещание, рассмотрев вопрос о дальнейшем употреблении знака государственного герба, признало, что двуглавый орел не связан ни с династией Романовых, ни с каким-либо определенным государственным строем…, а потому с удалением с него титульных гербов, а равно эмблем монархического характера… орел может быть принят для употребления как герб свободного Российского государства, причем окончательное установление изображения государственного герба должно быть предоставлено Учредительному собранию».

Временное правительство, не разобравшись в сатире И. Я. Билибина на «новый» герб, выпустило деньги с изображением реконструированного орла. В народе эту птицу насмешливо прозвали «ощипанной курицей». Октябрьская революция вымела на свалку истории Керенского вместе с его буржуазным правительством и «новым» гербом.

От печати к гербу

Молодому Советскому государству, во главе с Владимиром Ильичем Лениным, первыми декретами которого стали Декрет о мире и Декрет о земле, сразу же нужно было утверждать себя во враждебном мире, издавать законы, вести переписку с другими государствами, принимать решения по руководству страной.

Для всего этого нужна была печать с государственным гербом. Ее у Советской власти еще не было. Не было гимна, герба, государственного флага. Пришлось временно воспользоваться старыми печатями. Изображение двуглавого орла перешло на печати первых советских учреждений. Но все понимали, что долго так продолжаться не может, нужно делать новую, советскую печать.

В середине ноября 1917 г. Совнарком обзавелся своей печатью. Она была очень проста, эта первая печать молодого государства. Форма ее круглая, по краю шла надпись: «Крестьянское и Рабочее Правительство Республики России», в центре — «Управление делами». В различных учреждениях были и другие печати. Вместо герба часто ставили: «Власть Советов».

К В. И. Ленину приходили крестьяне-ходоки, чтобы услышать правдивое слово, понять политику нового правительства. Это слово правды они должны были нести в свои деревни. У крестьян издавна, веками укоренялась привычка не верить никому на слово. Этому их научили помещики, царское правительство, часто сулившие много и не дававшие ничего. Крестьяне требовали «солидных» документов, заверенных печатями. Вот тогда-то и пришлось на документах крестьянам-ходокам ставить простенькие печати с надписью «Власть Советов».

Но единой печати, единых бланков для документов не было. Это усложняло работу советских учреждений, создавало почву для различных подделок. Чтобы положить этому конец, В. И. Ленин в январе 1918 г. дает указание изготовить единую государственную печать{105}.

Секретарь Совнаркома Николай Петрович Горбунов, которому была поручена организация работы над печатью, 24 января 1918 г. обращается с письмом во Всероссийский союз мастеров, заведующих мастерскими и техников фабрично-заводских предприятий.

«Многоуважаемые товарищи! — говорилось в письме. — Обращаемся в Ваш союз, секцию графического искусства, и просим дать нам образец — проект официальной государственной печати со словами: «Рабочее и Крестьянское Правительство Российской Советской Республики — Совет Народных Комиссаров». С товарищеским приветом. Секретарь Совета Народных Комиссаров Н. Горбунов».

Так началась история создания первого советского герба, тесно связанная с созданием первой государственной печати{106}. Это было очень трудное задание — создать новую эмблему Советского государства. Эмблемы старого строя оставили нам в наследство свои щиты, шлемы, короны, двуглавых орлов и кентавров. Зачастую они были схоластическим сочетанием элементов рыцарского вооружения, нагромождением религиозных и монархических атрибутов.

Молодой Советской Республике был нужен герб, который стал бы понятен любому человеку и в любом государстве, коротко и лаконично говорил бы о качественно новом социальном строе, о дружбе, равенстве и братстве советских людей{107}.

Но каким он должен быть, конкретно никто себе еще не представлял. Многие художники пытались изобразить такую эмблему, но получались виньетки, ленточки, старинное оружие или какие-то бессмысленные геометрические фигуры. Бывали и совсем немыслимые рисунки.

Известный скульптор Николай Андреевич Андреев в то время часто бывал в кабинете В. И. Ленина. Он внимательно следил за Ильичем, его походкой, жестами, улыбкой. Потом эти наблюдения отразились в целой серии скульптур, которые сейчас находятся в Центральном музее В. И. Ленина в Москве. Просиживая часами в кабинете, Андреев видел и самые различные наброски гербов. Об одном из них он рассказывал: «Как-то раз, помню, приходит художник и приносит «изумительный» проект: взят тот же самый двуглавый орел, причем у орла повыщипаны перья, вместо маленьких корон на головах поставлены красные звезды, а вместо большой короны, которая высится над двумя головами орла, надета шапка красноармейца; в лапах вместо скипетра и державы камень и палка. И в этом чудовищном, ужасном виде все это должно было изображать герб».