Последний рейд

– Тут не заперто, – проговорил первый из них чуть гнусавым голосом.

– Сейчас почти нигде, куда нас посылают, не заперто, – проговорил второй, самый щуплый и невысокий, – заходи быстрее.

– Не толкай, – возмутился первый, а потом воскликнул, – ух ты, а у нас сосед будет!

– Я бы сказал, что у нас соседка, – сказал третий, высокий и крепкий парень.

И только сейчас Анжи заметила, что он на нее смотрит. Отведя взгляд, она закрыла за собой дверь санузла. А потом тяжело вздохнула и криво улыбнулась, хотя на самом деле очень хотелось расплакаться.

Запершись, она повесила рюкзак на крючок на двери и огляделась. Комнатка, одна стена которой была из неоштукатуренного кирпича, оказалась крохотной и грязной. Вся обстановка – унитаз, давно не видавший ершика, и ванная, с обколотой по краям эмалью грязно желтого цвета и ржавыми полосами, оставленными водой.

Анжи покрутила оба барашка, но добилась лишь тоненькой струйки чуть теплой воды. Наполнив несколько небольших пластиковых бутылок, она убрала их в рюкзак. Затем из внешнего кармашка достала мыло, завернутое в кусок плотной сероватой ткани и небольшое полотенце, Из другого – свежее, ветхое, как и вся ее одежда, нижнее белье.

Справившись с гигиеническими процедурами, она взъерошила влажные коротко подстриженные волосы, глядя в крохотное зеркало. Прислушалась к шагам за дверью. Блок постепенно наполнялся жильцами. Скоро начнут стучать в дверь и поторапливать.

Еще раз тяжело вздохнув, Анжи сняла рюкзак с крючка, чуть помедлила у двери и, отодвинув задвижку, вышла из ванной.

Все такой же темный коридор казался ужасно длинным. За всеми дверьми, даже за той, где когда-то была кухня, слышались голоса и смех. Шаг, еще шаг. Казалось, ноги не желают повиноваться.

Дверь позади скрипнула.

– О! – воскликнул чуть хрипловатый женский голос. – Ванная освободилась.

– Я следующая.

– Потом я.

Чужие голоса подстегнули, и Анжи не заметила, как оказалась за дверью своей комнаты. Три изучающих взгляда уставились на нее.

На койке напротив той, что заняла Анжи, расположился высокий светловолосый парень, который шел последним. Сидя на кровати с ногами, он что-то отыскивал в своем рюкзаке. Двое других были темноволосыми и черноглазыми. Невысокий расправлял на своей кровати покрывало. Другой, среднего роста с носом крючком, подбоченившись разглядывал шкаф.

Осмотрев соседку с ног до головы, они вернулись к своим делам. Все, кроме одного. Длинный, как Анжи прозвала его про себя, даже позабыл, чем занимался.

Нахмурившись, девушка прошла к своему месту. Небрежно бросила рюкзак в ноги, уселась и принялась расправлять застиранное полотенце, намереваясь повесить его на спинку кровати, но, чувствуя на себе взгляд светло-серых глаз высокого парня, вместо этого убрала в рюкзак. Поднявшись на ноги, подхватила рюкзак и куртку и направилась к двери.

Носатый к тому времени, потеряв интерес к шкафу, разглядывал входную дверь. Когда тень заслонила ему свет, он обернулся, а потом посторонился. Едва дыша, девушка протянула руку к защелке.

– Ты куда? – послышался голос за спиной.

Длинный, оставив в покое рюкзак, который последние несколько минут просто теребил, подошел к ней.

– Ну, уж явно не гулять, – буркнула девушка, толкая дверь.

– За пайком, наверное, пошла, – предположил носатый, – нам надо будет тоже сходить. Позже.

– Одна что ли? – ужаснулся мелкий, выронив подушку из рук.

– Одна, – холодным голосом проговорила Анжи, выходя за дверь.

– Но тебе разве не страшно одной? – спросил длинный, выходя следом.

– Алекс, оставь ее в покое, – сказал носатый, отправившись к окну. – Какое тебе дело? Может она любит гулять сама по себе.

– Пришлось полюбить, – сказала Анжи, и зашагала прочь по коридору.

– Дверь запри, – послышалось издалека.

*** 3 ***

Улицы были полны народа, в основном новоприбывшего, пахнувшего застарелым потом и пылью. Нависавшие над тротуарами перестроенные для большей вместительности дома, давили так, что Анжи казалось, что ей не хватает воздуха. Еще и солнце припекало и уже через десять минут начала болеть голова.

– Подскажите, где здесь распределительный пункт? – спросила она у проходившей мимо полной женщины с потным лицом.

Та, смерив ее взглядом, не ответила.

Уже жалея, что по такой жаре вышла из дома, Анжи брела дальше, туда же, куда двигалось большинство людей. Еще дважды она спрашивала дорогу, но в ответ слышала только ругань. Улицы поменьше, переплетаясь друг с другом, расширялись. Многоэтажки становились все выше, переходя в небоскребы, только были они из глухого серого камня. Из стекла в этом мире давно уже не строили.

Когда Анжи уже собиралась еще раз попытаться узнать, куда ей идти, ее грубо оттолкнули с дороги. Не устояв на ногах, она упала, ободрав о заплеванный асфальт локти. Люди, спешившие по своим назначениям, или за продуктами, обходили ее. Шипя от боли и унижения, девушка поднялась, собираясь уже возвращаться в свою комнату. Останавливало ее только то, что еды у нее совсем не осталось.

– Где жратву дают? – совсем рядом послышался хриплый мужской голос.

Девушка замерла, прислушиваясь.

– На площади временный пункт выдачи открыли, – ответил проходивший мимо пожилой мужчина.

– А идти-то куда? – владелец хриплого голоса, оказавшийся здоровенным небритым мужиком, ухватил ответившего ему старика за плечо.

– Так в центр, – испуганно ответил тот, пятясь к своим попутчикам. Рядом с вопрошающим все они казались гномами, – там еще башня высоченная. Это центральную опору свода строят, аккурат на городской площади.

– Да к черту эту стройку, – огрызнулся здоровяк, надвигаясь. – Куда идти?

– Туда, – мужчина, подхвативший отступающего товарища под локоть, дрожащим пальцем указал в сторону ближайшего угла. – Там налево. Туда все идут.

Когда шайка здоровяка скрылась за поворотом, Анжи, наконец, отряхнулась и пошла следом.

Центральная опора оказалась поистине колоссальным строением, хотя едва ли имела половину планируемой для нее высоты и цепочки строителей с материалами тянулись к сходням окруживших ее лесов. Основание опоры полностью скрыло под собой площадь и потому казалось, что бывшие правительственные здания прилепились к ней вплотную. В одном из таких зданий устроили склад, а на ступенях к нему стояли раздаточные столы, к которым с одной стороны тянулись цепочки грузчиков, а с другой – строители последнего города, в основном голодные. Отыскав свой адрес в вывешенных перед столами списках, Анжи встала в очередь и спустя почти четыре часа, получив положенное, поспешила домой.

Темный узкий коридор показался таким родным, когда она усталая, поднявшись на тринадцатый этаж, шагала к своей комнате.

– Наконец-то! – воскликнул знакомый уже голос.

Дверь перед Анжи распахнулась, и долговязый сосед ухватил ее за руку и затащил в комнату. Его мелкий товарищ поспешил запереться. А носатый, сидя на своей койке и разглядывая что-то в небольшой металлической коробочке, захихикал.

– Ничего смешного, Влад, – возмутился длинный. – Ее же за эти чертовы продукты могли уже убить. Затащили бы в подворотню, и хорошо, если бы только рюкзак отняли, – теперь он уже смотрел на нее. – Ну, разве так можно?

– Алекс, отстань ты от нее, пока не узнал, как она там одна справилась. Вряд ли мы с Максом примемся тебя выручать.

Влад, убрав коробочку под подушку, подошел к Алексу, силком отвел того к окну и усадил на его койку. Потом, выставив открытые ладони перед грудью, желая показать, что намерения у него мирные, вернулся на свое место. Макс, все это время опасливо стоявший у двери, присел на свою кровать. Анжи попятилась к двери, но та оказалась заперта. Развернувшись, она судорожно принялась дергать защелку. Алекс поднялся.

– Сиди, – рыкнул на него Влад.

Справившись с замком, Анжи замерла у двери. Она боялась обернуться. И идти было некуда.