"Не"нужная

Никто не знал, что после десяти недель я тайно сделал анализ крови, ведь должен был я знать, чьего ребёнка буду воспитывать. Медицина сегодня достигла такого уровня, что по каким-то фрагментам ДНК плода в крови матери можно определить отцовство. Так я понял из объяснений в лаборатории. Да, стоил такой анализ недёшево, и ждать пришлось почти две недели. Результат пришёл мне как раз перед звонком Леры.

Девяносто девять целых, девяносто девять сотых процентов вероятность моего отцовства.

Если раньше и оставались сомнения, то теперь их не было. Фотография, которую я хранил в портмоне была моего малыша. Моей крови и плоти.

А потом вновь больница и... выкидыш. В один день я умудрился обрести всё и всё потерять.

Я был подавлен, сломлен, разбит. Мне словно перекрыли кислород. Мама говорила что-то пыталась поддержать, просила вышвырнуть Леру, но я не мог. И не только потому, что я был связан договором с Мирзоевым и мне нужны были те акции, что он так хитро оформил на Леру. Я отдал за них огромные деньги и не собирался так просто возвращать. Как не собирался возвращать ему девушку, в которую влюбился, пусть она и оказалась расчётливой стервой. Поделом мне влюбится в гадину.

Врачи успокаивали меня, что организм Леры быстро восстановится, и можно будет снова попробовать сделать ребёнка, чем я и собирался заняться.

С момента нашей свадьбы мы ни разу не трахались с моей женой, и меня это невероятно бесило. Я хотел Леру до звона в яйцах, а она даже простой минет не могла сделать не обрыгавшись.

Её оставили в больнице почти на неделю. Я держался долго, надеялся, что мы переживём это, что как только Лера забеременеет вновь и родит, я смогу простить её.

Каждый вечер я доставал коллекционное вино, которое собирался открыть на рождение своего сына, смотрел на бутылку и ставил на место. Но потом, за день до выписки Леры я сорвался.

Не помню, что послужило триггером. Мама уезжала на море. От всех переживаний, что свалились и на неё тоже, у женщины, что дала мне жизнь пошатнулось здоровье, а потому я без вопросов оплатил ей выбранную путёвку.

Мы поужинали заказанной из ресторана едой, перед тем, как она вызывала такси в аэропорт. Мы попрощались, я вновь достал ту бутылку вина…

А потом… пустота.

На душе, в сердце, в голове.

В какой-то момент хлопнула входная дверь и я решил, что вернулась Лера, психанул, затащил в спальню и трахал остервенело до звона в ушах. Только её запах вызывал раздражение, а визги и ощущения когда член входил по самые яйца в растраханное лоно, не приносили удовольствия.

Точно ведь перед Мирзоевым раздвигала ноги, сука! В зад я её тоже отодрал, и он оказался не менее гостеприимным.

Я так увлёкся, что не сразу почувстовал запах гари. А потом красные пятна перед глазами, оказавшиеся пожарными машинами, когда зрение сфокусировалось. Меня заставили лечь на носилки и что-то вкололи, при этом заставляя дышать через воняющую силиконом маску на всю рожу.

— Какого хрена я здесь делаю? — прохрипел раздражённо, с трудом узнавая собственный голос.

Присесть на кушетке получилось не с первого раза. Неудачно шевельнув рукой, я задел какие-то шнуры и взвыл от боли. Оказывается, у меня из вены торчал катетер, который я умудрился сорвать не полностью. Психанув, рывком вырвал его до конца, тут же пожалев об этом.

— Эй! Есть здесь кто? — позвал что есть сил, зажимая вену, из которой чуть ли не струёй хлынула кровь.

В коридоре послышались шаги и вскоре в палату вбежала тучного вида медсестра неопределённого возраста. Я никогда не любил женщин, которые запускали себя, сколько бы лет им не было, но сейчас мне было плевать на чужие лишние килограммы.

— Чего буяним? — она взглянула на меня с таким видом, словно я ей денег должен. — Да ты погляди-ка на него! — ахнула она, замечая сорванную капельницу. — Зачем тронул? Тебе ещё два часа капаться надо было! Вот как теперь у тебя вену нормальную искать? Втроём одну еле нашли…

— Может, сделаете уже что-то, женщина? У меня тут кровь хлещет! — раздражался я с каждым её словом всё сильнее, вот только накатившая слабость и дурнота от вида собственной крови не давали подняться.

— Сейчас, — раздражённо буркнула она, хватая со столика рядом кусок марли и сворачивая в несколько раз. — На, держи. Зажми крепче. Я сейчас доктора твоего позову.

И уже на выходе, обернувшись через плечо, кинула странную фразу, смысл которой до меня дошёл с запозданием.

— Там к тебе бабы в очередь выстраивались. Но врач запретил пускать, пока не очнёшься.

— Какие бабы?

— Одна блондинка визгливая до ужаса. К тебе рвалась. Говорила, вас вместе привезли с пожара и что она невеста твоя. Ха. Знаем мы таких невест. У тебя-то кольцо на пальце есть, а у подруги твоей — нет, — прожгла меня препарирующим взглядом до самых внутренностей. — А вот вторая — адвокат по разводам. Что, догулялся?

52. Побочные эффекты

Лечащий врач мне не понравилась, как и медсестра, хоть и была её полной, точнее худой до невозможности, противоположностью. Когда она вошла в палату, смерив меня мрачным взглядом, я думал всё, смерть моя пришла, только косу где-то забыла.

— Кто вам разрешал вставать, Савельев? Ложитесь обратно, сейчас докапаем вас.

— Я не собираюсь здесь находиться! — возмутился я, вскакивая на ноги. — Выпишите меня немедленно!

Уже через два шага я почувствовал себя не так уверенно, пошатнулся и позорно рухнул на пол.

— Побегали? Устали? Ну, полежите. Только недолго. У нас полы холодные, застудиться легко. Как почувствуете, что зад замёрз, ползите до кушетки. А я пока вам выписку подготовлю? Да? Медсестра вам отказ занесёт, вы уж там корючку черкните какую-нибудь, как сможете.

Она развернулась и пошла к двери.

— Стойте! Помогите подняться, пожалуйста.

Переступить через гордость было нелегко, но и лежать позорно на полу не хотелось.

Елена Михайловна (имя я прочитал на бейджике, приколотому к воротнику её халата), помогла мне дойти до кушетки, после чего позвала уже знакомую медсестру, которая не слишком осторожничая воткнула мне катетер в кисть. Ещё и взглядом смерила, мол «сам виноват». Уж не знаю, чем я им насолить успел, но меня тут явно невзлюбили.

По мере того как раствор из капельницы поступал в мою кровь, мне становилось значительно лучше: голова прояснялась, слабость отступала.

На мне была жуткого вида рубаха до колен. Как рассказала мадам-без-косы, больше суток я провёл без сознания, надышавшись угарным газом. Ещё у меня диагностировали сотрясение, потому что, по словам девушки, с которой нас вместе привезли, я упал с лестницы, когда выбирался из горящего дома.

Ни документов, ни телефона, ни даже трусов у меня при себе не было. Кто-то догадался связаться с моим помощником, предоставившим копии документов. Антон также привёз мои запасные вещи, что я хранил в офисе.

До клиники, услуги которой оплачивал холдинг, ехать было слишком далеко, поэтому меня отвезли в ближайший госпиталь. Пока я не пришёл в себя, возможности для транспортировки не было, поэтому мой помощник также позаботился о том, чтобы мне выделили палату с максимально комфортными условиями. Пожалуй, нужно будет выписать мальчишке премию, когда выйду отсюда.

— А девушка, которая была со мной, где она? Она пострадала?

От моего вопроса врач едва заметно поморщилась, но сразу вернула своему лицу безразличный вид.

Я же помнил, что до пожара был с Лерой. Или не с ней? В голове всё смешалось после того момента, как проводил мать. Тогда я был уверен, что трахал свою жену, но сейчас всё больше в воспоминаниях мелькали блондинистые нарощенные локоны.

— С вашей невестой всё в порядке. Она слишком рвалась составить вам компанию. Но так как не являлась вашей близкой родственницей либо супругой, мы не имели право пускать её к вам.

Бред какой-то.

— Погодите, — я схватился за ноющие виски. — Я ведь был в ту ночь с супругой! Моя жена… Она…