Страница 25 из 44
— Прошу прощения, я сейчас вернусь, — вдруг резко побледнела Лера, едва отхлебнув глоток зелёного чая с жасмином, и бросилась в сторону туалета.
С подозрением понюхал её чашку и сделал глоток. Да нет, нормальный. Тогда что с случилось?
Волнуясь, отправился за девушкой, вот только в женском её не оказалось. Зато из мужского доносились жуткие звуки. Осторожно приоткрыв дверь, я увидел бледную как мел, помощницу, склонившуюся над унитазом.
Тошнота и резкая потеря веса, потяжелевшая грудь, которая виднелась в вырезе блузки. Мой опыт буквально кричал о том, что я прав.
— Лера, — тихо позвал я, из всех вертевшихся на языке вопросов задавая именно тот, который дал бы ответ сразу на всё: — Чей это ребёнок?
33. Неожиданно
Лера
Не ожидала я, что буду замечена Дмитрием Юрьевичем за выворачиванием собственного желудка. Судя по всему, пока бежала с подступающей к горлу тошнотой, перепутала туалеты и вместо женского угодила в мужской.
Я отчаянно боролась с токсикозом, хоть это и было сложно.
Нервы шалили, как и настроение менялось чуть ли не каждую секунду. Мне так тяжело было контролировать себя и не привлекать лишнего внимания на новой работе.
К слову, ни одного ожидаемого завистливого или ядовитого взгляда я так и не получила. Персонал в «Мир-Групп» разительно отличался от сотрудников, которые работали в подчинении у Савельева.
Мысли о нём уже не так часто посещали мою голову, но грусть в душе и боль в сердце уходить не спешили.
— Лера… — вновь позвал меня мой новой босс, вот только я не успела ответить.
Новый рвотный позыв и я стыдливо выплюнула остатки пищи, не сразу замечая, как Дмитрий подошёл ближе, осторожно собирая волосы и придерживая их, тем самым не позволяя запачкаться.
— Это Савельев, да? — донеслось приглушённое, наполненное яростью.
Только небесам известно, какой стыд охватил меня.
«Что ответить? Какие слова подобрать?»
Я молчаливо поднялась, направляясь к раковине. Мирзоев младший больше ничего не спешил говорить. Он просто смотрел. Чувствовала его взгляд, сверлящий мой затылок.
— Если вы захотите, чтобы я уволилась… — слёзный ком встал в горле, но я усиленно пыталась его проглотить.
«Я обманула его! Он доверился мне, а я в поисках своей выгоды ввела Дмитрия в заблуждение. Сейчас он понимает, что я лишь временная помощница и совсем скоро ему придётся снова искать кого-то».
— В общем, — прочистила горло, вытирая руки бумажным полотенцем, — я поступила некрасиво. Устроилась к вам будучи в интересном положении. Простите… — мой голос дрогнул.
«Чёртовы эмоциональные качели, будь они неладны!»
— О чём ты? — мужчина шагнул ко мне, не нарушая личных границ, за что я была ему несказанно благодарна. — О каком увольнении речь?
Его интонация стала жёстче, отчего я невольно замерла, напрягаясь и борясь с почти неконтролируемым желанием вжать голову в плечи.
— Лера… как ты могла подумать, что я попрошу тебя уйти?
Неужели ты обо мне настолько плохого мнения?
— Нет, что вы? — резко обернулась, встречаясь с карими глазами Мирзоева младшего. — Простите… — внезапно все слова выветрились из головы.
— Савельев, знает? — спросил Дмитрий, заставляя моё сердце сжаться от страха. — Знает, что ты беременна от него?
Волнение сдавило грудь, и голова шла кругом. Я пыталась глотнуть воздуха, но почему-то не выходило.
Босс смотрел на меня, не отрываясь.
«И почему мне попался именно Максим, а не он? — возник бредовый вопрос в голове. — Они такие разные. Не могла я полюбить именно этого мужчину? Могла, конечно же, — пришёл сам по себе ответ, пока темнота перед глазами становилась всё ощутимее. — Но сейчас уже поздно думать об этом. Мой малыш… Только он важен и больше никто!»
Я почувствовала, как ноги подогнулись, а тело налилось свинцом, устремляясь к кафельному полу мужского туалета…
— Лера! — послышался отчаянный крик.
Плохо помнила, как сильные руки бережно подхватили меня, а приятный запах парфюма коснулся крыльев носа. Я позволила себе прижаться к нему, утыкаясь носом в изгиб шеи Мирзоева младшего, который что-то взволнованно бормотал, пока моё сознание уплывало всё дальше.
Короткое мгновение и я отключилась, впадая в спасительное забытье, где не было тревог и волнений, где моё сердце не страдало от боли, причинённой светлым чувством под название «любовь».
Пришла в себя внезапно. Распахнув глаза, обнаружила больничную палату, обустройство которой говорило об одном — она точно не для простых смертных. Светлых оттенков стены и мебель, огромное окно, с воздушным тюлем, в углу холодильник со светящимся дисплеем, а на стене — телевизор. На тумбочке усердно работал увлажнитель воздуха, добросовестно выпуская струйку пара, а на столе красовался большой букет чайных роз.
— Что я здесь делаю? — выдохнула, вспоминая, как мне стало дурно и я потеряла сознание.
И снова тревога, которая последнее время стала неотъемлемой частью меня.
«Нужно успокоиться! — внушала себе. — Это вредно для ребёнка!»
И только когда мысленно коснулась своего малыша, моё сердце пропустило удар, а руки прижались к низу живота.
Именно в этот самый момент дверь палаты распахнулась, являя мне женщину средних лет на лице у которой при виде проснувшейся меня появилась тёплая улыбка.
— Добрый день! Моё имя Инна Дмитриевна. Ну как вы? — спросила она, подходя ближе и прикасаясь пальцами к моему запястью, отсчитывая пульс. — Вам легче?
— Да, с-спасибо, — смотрела на неё, боясь спросить о самом важном — о моём малыше.
— Дмитрий Юрьевич привёз вас к нам вчера…
— Вчера? — ахнула я. — Но…
— А вот волноваться не стоит, — перебила врач, — беременным это очень вредно.
«Беременным… Значит… всё хорошо…»
Я прикрыла глаза, облегчённо выдыхая.
— Вам нужно набирать вес, — послышался голос врача. — И стараться есть. Пока вы спали, мы поставили вам капельницу, должно стать легче, но несколько дней всё же придётся погостить у нас, — улыбнулась она. — У вас не сильное, но всё же истощение, а это, сами понимаете, до добра не доводит. Пока отдыхайте, завтрак будет примерно минут через сорок. Постарайтесь накормить маленького, — врач заботливо погладила меня по руке. — Вашего пробуждения там уже ждут.
— Дмитрий Юрьевич? — вылетело у меня прежде, чем я успела понять, что ляпнула.
— Нет, — вновь улыбнулась Инна Дмитриевна, — он сказал, что заедет попозже. Сейчас, позову вашего посетителя. Напоминаю, нервничать ни в коем случае нельзя.
Врач покинула палату, а я начала прикидывать, кто мог прийти по мою душу. На ум больше никто не шёл, только дядя Миша, но, когда дверь распахнулась, а на порог шагнул не он, моё сердце загрохотало в груди…
— Максим Александрович?..
34. Деловое предложение
Дмитрий
Шок. Отрицание. Гнев… Вот на нём и остановимся для Савельева, чью гнусную смазливую рожу я собирался капитально подправить.
Прикрыв глаза, в гневе ударил по рулю ладонью, а затем дёрнулся от резкого укоризненного гудка служебного автомобиля. Машина права, не на ней я должен гнев срывать.
— В пипиську себе побибикай, ирод окаянный! Тьфу на тебя! — помахивая костылём, выругалась на меня через забор медицинского центра, куда я привёз бессознательную девушку, гулявшая неподалёку бабка.
В другом состоянии я бы извинился перед старушкой, но вот сейчас вообще было не до неё.
Лера носила под сердцем ребёнка от Савельева. Ребёнка от человека, который, судя по слухам, скоро женится на дочке Абрамова. Так значит, поэтому она согласилась перевестись ко мне? Сбежала, чтобы не видеть его с другой?
В памяти на подкорку въелось тихое несвязное лапотание Леры перед тем, как потеряла сознание в туалете кафе. Видимо, она не знала, что говорит вслух.
«… Максим… Они такие разные. Не могла я полюбить именно этого мужчину? Могла, конечно же...»