Versipellis

— О, это для подстраховки. Вы ведь знаете, что дача ложных показаний карается по закону? — он показал рукой знак магу, безмолвно стоявшему у сейфа, и тот убрал шар за экран открытого ноутбука. — Это чтобы вас не смущать, Алекс.

Человек достал из внутреннего кармана формы фиолетовый кристалл, отозвавшийся в моем спутанном сознании приятной зовущей мелодией, словно прекрасный цветок, расцветающий в области затылка. Я знал о нем, я помнил эту смертоносную песнь аметиста. Но с каждой секундной мой разум затуманивался и уже не мог воскресить далёкое и, кажется, приятное мне воспоминание о нем.

— Давайте же мы побеседуем: кто где был и что сделал.

В административном корпусе…

Арес, перепрыгивая через ступеньки, направлялся в архиф изолятора. Это был совсем не обязательный элемент плана, но важный для его самого. Дело №155 хранилось без фотографии в центральном управлении полиции. Но оборотень помнил, что у любой службы есть оцифрованная база данных. Общий ключ для помещений второго уровня охраны подошёл и мягко провернулся в замочной скважине. На счастье Ареса, дедок, что заведовал бумажной волокитой, сегодня отдыхал. Он пробежал мимо стеллажей, прогибавшихся от многотомных дел и досье, потерял несколько секунд, попав кроссовком во что-то липкое на полу и наконец-то добрался до подсобки, где стоял компьютер. Закрыв глазок старенькой веб-камеры, Арес уселся на скрипучем стуле, явно не предназначенном для его габаритов — даже в человеческом обличии он был крупнее среднестатистического мужчины. "Введите пароль" — замигала надпись на приветственном экране. Не долго думая, оборотень ввел "Admin" и оказался на главной странице сайта межструктурного архива. Ещё несколько минут и вот, дело Виктории, пропавшей без вести, уже было на флешке. Радуясь своей маленькой победе, Арес выключил монитор, выбрался из-за стола и тем же маршрутом, прилипнув в том же повороте, пошел из административного здания на встречу к своей главной цели — оборотню Алексу, которому, при благоприятном стечении обстоятельств, понадобится продержаться всего десяток часов до высвобождения.

В допросной комнате…

Боль в области затылка нарастала, становилась режущей, словно цветок пустил корни и они впились в мой мозг, разрывая его. Но я, сжимая зубы, из последних сил старался сдержать крик. Человек, клацнув языком, мутной дымкой прошел к сейфу, где маг уже держал наготове серебряный жезл.

— Вот, вы говорите, что все было не так. На первом допросе даже обвиняли министра, — скучающе бормотал он. — А вот, я показываю вам, как все было, а вы в отказ. Ещё так борзо, Алекс. Ну, и что же нам делать? Как мы, — он с щелчком вставил камень в пазы. — договоримся?

Я сглотнул ком в горле, поднимая голову, словно кукла-марионетка на ниточках. Мое тело обмякло на ремнях, не падая только благодаря тому, что они впивались в мое тело. Пульсирующие импульсы на краю сознания звали к камню, тянули неестественной пугающей силой. Агент федеральной службы контроля осмотрел своё оружие, направил на меня.

— Или ещё побеседуем?

Лиловый луч в миг ослепил и в ту же секунду пронзил тело, болью обжёг грудь и спину одновременно. Я взвизгнул и ощутил, как лопаются на коже волдыри, как стекает под робой кровь, как жар проникает всё глубже, поражая каждую связку, нерв и мышцу. Аметист продолжал меня звать к себе и я, вопреки всякому здравому смыслу, больше всего на свете хотел к прикоснуться к нему, хотел ощутить его острые грани и умереть в тот же миг. Он сиял и отблескивал фиолетовыми бликами в серебре, мороком возвращая меня в те забытые времена, когда такой же камень мама оставляла в логове, чтобы мы с отцом не заплутали в, знакомом до каждой травинки, лесу. Я словно плыл в глубины своего сознания, не осознавая больше реального мира. Всё вокруг заволокло лиловой дикой и я ощутил, как моя голова безвольно падает на грудь.

— Итак, давайте ещё разок. На записи вы? — послышался, будто сквозь толщу воды, голос.

— Д-да… — вырвался хрип из моего горла.

— Вы совершили те действия, что показаны на видео?

— Д… н-нет. Всё было не так, — неуверенно, едва-ли выдавливая из себя слова не своим голосом, ответил я.

Мысли и образы путались, мешались в единый поток. А сквозь него, с каждым стуком сердца, прорывалась боль. Неосознаваемая, но всеобъемлющая. Острая, заставляющая скрючиваться пополам и кричать, что есть силы, но обволакивающая, растворяющая в себе. А точно ли это был я? Почему я пришел в то место? Я нарушил правила и прошел дальше положенного в лес… Мои волчата и дети сейчас без учителя? Я так устал… И мама просила заехать к ней на выходных. Тот мужчина, он мучал оборотней? Или он играл со своими детьми? Черные и фиолетовые точки расползались перед глазами, дробили картинку. Я видел всё вокруг, но одновременно не видел ничего — образы не доходили до мозга, стиснутого корнями лилового цветка. А мое безвольное тело тянулось к кристаллу, что плыл из стороны в сторону.

— Шеф, гляньте, — сказал второй голос.

Это же был маг, а может и не маг он вовсе? Почему я здесь нахожусь? Зачем им шар?

— Да, хорошо-хорошо. Думаю, ещё разок и можно ставить чайник, заполнять бумаги.

Человек в черной форме пятном обернулся ко мне. Камень тоже. Вторая вспышка ослепила меня, вызвала дрожь и судороги по всему телу. А потом накатила новая волна боли. Она поглотила ключицу и шею, растеклась по рукам и груди, выплеснулась в череп чудовищной силы импульсом. Она резала изнутри, прожигала сосуды, испепелила каждую клетку моего тела, будто оно начало отвергать само себя. Кровь просачивалась под кожу и изливалась пульсирующими алыми пятнами, продолжая разносить боль всё дальше и дальше, парализуя, убивая. Я ощутил, что парю. Моё тело вмиг стало столь лёгким, невесомым, что, казалось, я могу улететь из этой злачной комнаты, из этого изолятора, из города куда-нибудь в вечнозеленые леса. И лететь, лететь над ними… Над лиловыми облаками, над тумной пеленой прошлого и будущего, вне времени, вне пространства…

— Вот, чёрт! Чего стоишь?! Давай, помогай, наводчик ты недоделанный!

В режимном корпусе…

Арес, стараясь особо не выделяться из числа сослуживцев, медленно прохаживался в зоне одиночных камер. Сумка болталась на плече, а кулак сжимал несколько разноцветных кристаллов. "Они пустые, но, не будь он совсем дураком, поймет, как от доступных амулетов силу перекачать" — размышлял оборотень. Сам он этим искусством не владел, не его профиль: на третьей ступени использованию магии на службе посвятили всего несколько занятий и то, без углубления в тему. А вот те, кого отобрали на общеобразовательное обучение, по мнению альфы, должны были в этом понимать больше. Однообразные тусклые коридоры, освещенные белым светом периодически мигающих ламп, вели его прямиком к самой важной части плана. Если Луна будет благосклонна и всё получится, то Арес передаст Алексу минералы, а тот придумает, как с их помощью снять ограничивающие минералы с решетки на окне и выбраться. Там его уже будет ждать подмога в виде альфы, они вместе проберутся за территорию через досуговый корпус — слабое место в охране границ изолятора и… свобода. А дальше уж стая подсобит: если отец пообещал обеспечить им прикрытие, то оно будет — Арес не сомневался в этом ни на секунду. И тогда, не успеет пройти и двух суток, как они смогут направиться из одной тюрьмы в другую. Туда, где, вероятнее всего, была Виктория. Погрузившись в размышления, оборотень чуть было не пропустил нужную камеру. Но, когда не обнаружил там заключённого, все его мысли будто испарились.

Оборотень силовик, резко развернувшись, быстрым шагом направился назад, ощутив непривычное покалывание в боку. Он сунул камни в карман брюк, его дыхание сбились, а ладони намокли. Человеческое тело начало коробить: глаза то становились желтыми, то вновь приобретали нормальный цвет, а серые жёсткие волоски, упирались в ткань футболки и врастали обратно. Нестерпимо захотелось пить. Вылетев из-за очередного поворота, он чуть было не сбил с ног мага, который, кряхтя, нес что-то явно тяжёлое.