Versipellis

— Ты что творишь, силовик?

— Не привык быть в роли жертвы, — отозвался альфа и приготовился нападать.

В лесу за городом…

Миранда долго извинялась перед вожаком стаи, пока тот, ковыляя, вел их вдоль реки. Вендиго молча нес брата на руках.

— Эти сволочи глушат нашу силу, — в очередной раз сокрушался Оден. — Типа чтобы наши распознать друг друга не могли. Ну, собственно, так и получилось.

В разговоре со старой волчицей, уставший и нервный оборотень растерял весь свой официоз. Удивительно, как пробитая зубами мышца и оказание первой медицинской помощи может сближать. Они уже не меньше получаса искали стаю, которым альфа наказал идти разными путями глубже в лес. Хорс набивался в защитники, но отец был непреклонен и отправил того вместе с Селеной. Когда поток реки достаточно измельчал, путники перешли на другую сторону, к востоку от места, где в то же время следственная группа не могла поделить полномочия с частной охраной, а военные отказывались работать в паре с агентами службы контроля. Разрозненные группы только начинали спускаться с трассы в лес.

Путь Миранды, Вендиго и Одена лежал на многие километры вперёд, туда, где по словам вожака, жила его стая. Он убедил оборотней в том, что маршрут проверен и безопасен, а найти чужим логово практически нереально. Волчица не переставала восхищаться тому, как замечательно они всё организовали и скрыли от властей, на что вожак лишь добро улыбался со словами: "Мы не смогли покинуть лес окончательно, из-за чего страдаем. Вы же сумели устроить благо своей семьи в городе и это достойно большего уважения". Ей вспомнился муж, Либер, отказавшийся от всех её планов и уловок, которые бы позволили ему ступить на путь адаптации и поселиться среди людей. Спустя три года после начала "Новой политики" он добровольно сдался в центр для престарелых, где, казалось, оканчательно озверел и даже не шел на контакт со своей волчицей, каждое полнолуние навещавшей его.

Когда они вышли из-под действия амулетов, скрывавших их энергию, то ничего не почувствовали. И лишь ресницы Алекса дернулись, на миг открыв взору зелень леса. Это не осталось незамеченным Вендиго. Он остановился, уложил брата наземь. Судорога не возобновилась, тот спокойно дремал, пока Миранда, порвав шов на спине медвежонка, достала оттуда целительные минералы, заряженные силой четырех стихий и Луны, разложила на теле сына, установив цитрин, что много ночей напитывался энергией светила, точно между глаз. Оборотни стояли и молча смотрели на истощенного бету. Через какое-то время волчица зажмурилась, наблюдая сквозь закрытые веки за отблесками ниточек-потоков перетекающей силы. Алекс сделал глубокий вдох и пришел в себя. Он щурился от яркого солнца и россыпи волос матери, что порывисто обняла его. Привстав на локтях, волк рассеяно осмотрелся: Оден великодушно хотел подать ему руку, но Миранда звонко хлопнула того по ладони, как будто говоря: "Ещё рано", Вендиго же стоял чуть поодаль, водя взглядом по лесу позади них.

— Там толпа, — прохрипел он. — Чувствую. Нас не вычислили, но могут случайно и найти.

— Тогда пойдёмте, — отозвался Алекс и предпринял безуспешную попытку встать.

Тело его не слушалось, сперва понадобилась поддержка, но каждый новый шаг становился был для него всё легче и легче.

В роще недалеко от следственного изолятора…

Первый прыжок пришелся на бампер. Человек дернулся и попытался дотянуться до оружия. Арес, балансируя, вгрызся в его плечо, почувствовал, как зубы достали до хрупких костей. Он рванул тюремщика в сторону и повалился кубарем вместе с ним, прикрываясь телом от выстрелов, словно живым щитом. Пули прорешечивали человека, дробили связки и органы, застревали внутри. Его квадрацикл уехал вперёд, подрезав другого преследователя, из-за чего тот резко остановился, перевернувшись и оказавшись придавленным полутонной машиной. Кольцо распадалось, давая оборотнем достаточно времени для спуска в овраг. Волк встал, проверил ремень — все пакеты были на месте. В последний момент он успел увернуться от белого искрящегося луча, со звоном пронесшегося над его ухом. Волк бросился в сторону, туда, где оставался всего один тюремщик без прикрытия, запрыгнул на багажник и, также, как и в первый раз, повалил человека наземь. Теперь всё внимание было на нем. С разных сторон подъезжали четыре квадроцикла, звучали щелчки взведения затворов. Когда началась стрельба, Арес припал под рамой. Шанс того, что кто-то попадет в бензобак и его тело разорвет взрывом, становился куда выше, чем шансы расправиться с, превышающими числом и оружием, нападавшими.

И тогда альфа осознал свое преимущество: его боялись. Люди были готовы оставить в погоне всего половину сил, лишь бы уничтожить его одного. Они каждый день видели покорных и безропотных оборотней в робах и форме, готовых, словно селекционные собачки, выполнять команды. Но никто из них не был готов к встрече с волком. И не просто хищником, которого можно уничтожить сотней способов, а того, кто жил в их среде, знает, как они мыслят и способен вести свою игру. И Арес воплотился. Оставшись в промежуточной форме вскочил на квадроцикл, уворачиваясь от хаотично выпущенных пуль, с разгона врезался в того тюремщика, который ехал медленней всех. Он полоснул его по бедру, разрывая артерию. Волк не чувствовал ни сожаления, ни страха перед своей звериной сущностью — лишь инстинкт, который заставлял его бороться до конца. Когда луч врезался в металл глушителя, оборотень уже спрыгнул и сравнул по направлению к другому нападавшему, оставив, истекающего кровью, человека позади.

Он оказался между двух квадроциклов, третий их напарник, понаблюдав за происходящим побоищем, бросил их и поехал в овраг. Один из мужчин расторопно перезаряжал магазин, пока второй, выйдя из себя, растрачивал заряд жезла, пуская его силу по воздуху, не целясь. Когда Арес дернулся в его сторону и почувствовал запах собственной горелой шерсти, человек уже выбросил пустое магическое оружие и, не долго думая, кинул россыпь рубинов в морду волка. Некоторые из них, оказавшихся рядом друг с другом, образовали сеть, но её не хватило на то, чтобы ограничить оборотня. Предприняв последнюю попытку, тюремщик прибавил газа, стараясь сбить альфу. Но тот, сперва побежав на него, оттолкнулся лапами от бампера и перепрыгнул квадроцикл. Тело человека обмякло, пронизанное автоматной очередью. Арес лишь ухмыльнулся, поворачивая в сторону последнего выжившего, только что убившего своего сослуживца.

Казалось, что человек готов сдаться. Он остановился и слез с сидения. Но оборотень сразу распознал блеф. Бросившись в другую сторону, он услышал, как серебряные пути врезаются в землю в каких-то сантиметрах от него. Он хотел обогнуть тюремщика, но тот не упускал беглеца из виду. С другой стороны оврага Арес услышал крики. Выжившие, оторвавшиеся заключённые, наблюдали за ним. На камне крутого спуска зацепился и повис квадроцикл с которого спадало бездыханное тело. Удивительным образом, это придало альфе сил: даже если не все смогли покинуть стены изолятора, даже если многие погибли во время погони и столкновения, были те, кто достиг свободы. Волк вновь стал на четыре лапы, воплощение давалось ему легко, будто он всегда бегал на три разных тела. И это его спасло. Останься он в промежуточной форме, пуля пришла бы ему ровно в грудь. Он вырвался на встречу последнему тюремщику и, сбив плечом автомат, разорвал человеку шею.

Тяжело дыша, Арес осмотрелся. Небольшая полянка посреди осин и берёз была залита багровеющей кровью. Кровью тех, кто должен был быть охотником, а в итоге сам оказался жертвой. Сила и адреналин переполняли волка. Ремень всё ещё был на нем, но последний бросок разорвал тот пакет, где лежала смесь незаряженных минералов. Вновь став человеком, альфа методично прошерстил высокую сухую траву, найдя лишь важные для него амулеты, сжал в руке. Он, чуть прихрамывая, на ушибленную ногу, направился к остальным оборотням, встречавшим его с ликованием.

"Хорош, силовик!", "Молодец!", "А я сразу понял, что ты альфа!", "Как ты его, ух!" — зазвучало со всех сторон, когда Арес выкарабкался на другую сторону оврага. Бывшие заключенные хлопали его по спине, спрашивали о самочувствии, набивались в попутчики. Оборотень улыбался. После трёх лет встреч со взглядами сородичей, полных ненависти и презрения, было приятно восстановить репутацию. Раздав указания о том, как куда можно добраться, он подошёл к самой неприятной теме обсуждения: