Страница 9 из 18
— Собственно основная проблема сейчас — вовремя найти, — подвела итог моя наставница.
— Когда поле перекраситься в белый, отличить такую русалку от человека будет почти невозможно, — пояснила целительница. — Но ты не права насчет единственной проблемы, Или. На восстановление Узора требуется огромное количество энергии, так что даже самые сильные целители вроде Риты и Лияны смогут в лучшем случае исцелять не больше двоих-троих за день, а то и за два. На первое время хватит накопителей, потом придется тянуть из хамелеонов, а потом начнутся откаты. Именно так было в начале Охоты.
— Хочешь сказать, если счет пострадавших пойдет на десятки, целители перестанут справляться? — нахмурился градоправитель.
— Именно. Даже при том что всё больше выходят из отката, сейчас нас всех, считая таких как я, гораздо меньше чем в начале Охоты.
— Но можно же отложить исцеление? — Видя, что меня не поняли, попыталась конкретизировать свою мысль: — В смысле исцелять не в тот же день.
— Любой разрыв опасен. Конечно, прямой угрозы жизни разрыв конкретно Узора Синевы не несет, но тут проблема в том, что, во-первых, Охотничий препарат часто рвет все, включая Центральный, а, во-вторых, далеко не все нормально переносят потерю синевы, а она неизбежна, если поступления нет.
— Поэтому следует минимизировать количество пострадавших, — заметил на это прадед. И пояснил: — Мы должны сообщить населению, о том что происходит.
— Ты же знаешь, что убеждать в этом нужно не нас, — пожала плечами Анастасия. — Но, помнишь, что нам возражали на это в прошлый раз?
— Эмиграция с планеты — наименьшая из наших проблем.
— Я про системы жизнеобеспечения Марианского. — Заметив моё непонимание, целительница пояснила: — Когда о происходящем объявят, в Марианский поплывут тысячи русалок, в том числе и из других городов. Причем достаточно резко. — Кажется, я начала понимать. — А мы серьезно ограничены возможностями купола. Если лимит превысить, начнутся проблемы и с энергией на порталы, и с кислородом, и с самим куполом.
— Мы его не превысим при всем желании, — качнул головой прадед. — Я посмотрел дневники и нашел записи по куполу. При последнем расширении его создали с расчетом на то, что население достигнет полтора миллионов к следующему расширению.
— Не достигло, — голос заставшей Охоту женщины, дрогнул.
— Не достигло, — подтвердил градоправитель Марианского. — По текущим оценкам, это практически все русалки Земли. Учитывая, что будет отток с планеты, кто-то останется в других городах, а кто-то и на поверхности, у нас ещё останется запас мощности. Кроме того, поскольку расширение не потребовалось, в прошлый и позапрошлый раз его укрепляли и по расчетам, сейчас его мощность выше изначально расчетной где-то в полтора раза. Жилья, если развернуть лагеря для нуждающихся во дворце и других пустующих муниципальных зданиях, хватит. Запас продовольствия мы увеличили. Так что мы готовы.
— Вот это на Совете и скажешь. Думаю, теперь к тебе прислушаются, — в голосе Анастасии прозвучала гордость.
— Надеюсь, — вздохнул прадед. А потом огорошил: — И, коль уж мы заговорили о неподдержанных инициативах… Сейчас я думаю, что Верисса все же права насчет эвакуации непревратившихся. Нужно эвакуировать их в города, а не распылять силы поисковиков и хамелеонов на бесконечные проверки. Не рисковать их жизнями и жизнями детей.
Обе родственницы помрачнели. Но Илина Владимировна снова промолчала. Она вообще была странно задумчива.
— Ты понимаешь, что это будет означать для детей и их родителей?
— По-твоему, лучше спрятаться в города самим, а их бросить?
— Жестоко разлучать детей с родителями.
— Жестоко — оставлять их умирать! А поскольку вы не сможете спасти всех, остальные умрут.
— Скорее станут людьми.
— Ты сама недавно сказала, что нередко препарат разрывает не только Узор Синевы, но и Центральный. А это смерть.
— Сейчас Центральный он почти не затрагивает, — была вынуждена признать Анастасия.
— Но каждый случай индивидуален, так ведь? — Женщина была вынуждена кивнуть. — Поэтому следует перевезти всех непревратившихся в города. Думаю, это наиболее логичный шаг в сложившейся ситуации. Так что на завтрашнем Совете я подниму вопрос эвакуации. Голосовать «за» я вас не принуждаю. Ваше мнение — это ваше мнение.
Анастасию подобная постановка вопроса явно не удовлетворила, но для ответа она перешла на другой язык, мне незнакомый. Судя по тому, как нахмурилась Илина Владимировна, для неё это тоже было неприятной неожиданностью, но в отличие от меня она, кажется, всё-таки что-то понимала. Так что сделать вывод о том, кто тут лишний, было несложно. Потому я не стала дольше необходимого докучать родственникам. Тем более время позднее, а у меня на завтрашний день куча планов…
Кажется, дедушка специально дожидался момента, когда я устроюсь в мягкой кровати и закрою глаза. Впрочем, он же приходит во сне, значит, специально.
— Вот что за ужасный режим дня? — устало поинтересовался предок.
Обиделась:
— Нормальный режим. Особенно учитывая, что здесь нет солнца и постоянно темно. Встаю в семь, ложусь в одиннадцать или около того, что тут такого?
Это заставило родственника нахмуриться:
— Тогда я чего-то не понимаю.
— Часовые пояса. В Марианском и Энске время различается. И мы, разумеется, сейчас живём по местному.
— Не учёл, — поморщился настоятель. Кажется, кое-кто совершенно замотался.
— Бывает.
— Как ты?
— Ты про откат? Не так и страшно. Зато очнулась уже с восстановившимся резервом, — пожала плечами. И сменила тему: — Как мама?
— Да как всегда.
— Ты ей сказал, чтобы она мне не звонила? Здесь все равно связи нет.
— Вообще, я думал, ты догадаешься предупредить, — в голосе маминого отца прозвучало недовольство. — Но после того как она в панике позвонила мне, да сказал. Пришлось соврать, что ты в порядке. Но без связи.
— Спасибо.
Простое слово вызвало настоящую бурю:
— Спасибо⁈ — настоятель навис надо мной, в глазах его полыхал огонь. Я сглотнула, и он отодвинулся, принявшись расхаживать по комнате, где всегда проходили все наши подобные разговоры. — Света, ты вообще головой не думаешь⁈ Когда она мне звонила, она уже собиралась к тебе в школу ехать! Ты ведь знала о том, что на школу могут напасть, неужели сложно было, если уж не знаешь, что родителям соврать, хотя бы мне об этом сказать⁈ — дед полыхнул огнем, который по счастью не обжигал.
Но я все равно такое отношение терпеть не собиралась:
— Мне плохо было! — Вскочила. — Я была в минусе и, если бы не прадед, на ногах нормально не стояла! И ты это прекрасно знаешь! Кроме того я, знаешь ли не думала, что мы угодим в облаву! Не случись этого, я бы домой заехала! И я звала тебя на помощь! И если уж ты не пришёл, то хотя бы не укоряй меня в том, что я не предупредила маму! Сам предупредить мог! — теперь огонь полыхнул уже вокруг меня.
И настоятель резко успокоился. Взмах руки и пламя, в том числе и моё потухло. Но я продолжала зло смотреть на родственника.
— Прости, — извинился он. — Нервы сдают. Энск слишком близко к вашей школе, для портала даже для Охотников не расстояние, тем более для этих. Но Валя уезжать отказывается
— Она ведь человек, чего ей-то опасаться? — Судя по взгляду деда, было чего. — Или твои артефакты так сильно фонят?
— Дело не в этом.
— А в чем тогда?
— У меня тоже есть враги, — помедлив, признал настоятель Храма. — И сделать так, чтобы Охотники заинтересовались моей дочерью, подстроить нападение, для них не составит труда.
Это признание заставило занервничать уже и меня.
— Но артефакты способны её защитить? У неё есть что-то достаточное по силе, чтобы продержаться до твоего появления?
— Есть, конечно. Она до сих пор там только потому, что согласилась носить защиту, не снимая, лишь бы я её не увозил… — в его голосе была горечь. — Только я всё равно боюсь.