Страница 4 из 115
— Тогда почему не приветствуете командира, как следует?
— Просим прощения!
Оба синхронно стукнули себя кулаком по нагруднику в том месте, где находилось сердце, и застыли, вытянувшись в струнку.
— Так-то лучше. Вольно.
На горизонте постепенно разгоралось солнце, наполняя мир светом и цветом. Розовые всполохи смотрелись особенно ярко по сравнению с серыми склонами и грязью вокруг. Артур с удовольствием полюбовался бы этим зрелищем, если бы его люди не вели себя подозрительно. При встрече с ним, они не вытягивались по стойке смирно и не прикладывали кулаки к сердцу, как обычно, а застывали или вообще спотыкались. Последней каплей стал оступившийся и растянувшийся в луже Сэм, который мгновенно вскочил и начал что-то мямлить, не отрывая испуганного взгляда от лица Артура.
— Да, что с вами со всеми происходит? Хватит таращиться, словно на лбу у меня что-то написано!
— Так и есть, сэр, — пролепетал Сэм.
— Стерх!!! — в догадке взревел Артур так громко, что оруженосец рефлекторно подался назад и чуть снова не грохнулся в жидкую грязь.
— Я здесь, Шатун. Не нужно вопить на весь Вертис, — раздался спокойный голос спиной. — Сэмюэль, возьмите головные уборы сэра Артура и берегите скрытое в них, как зеницу ока, только подальше отсюда.
Оруженосец схватил Горца и тут же заторопился убраться, заткнув одно ухо, чтобы не слышать брань, которая вот-вот должна была разразиться. Но Артур поперхнулся, забыв обо всем. Зандр вел в поводу великолепного гнедого скакуна. Негодование сразу ушло на второй план, вытесненное искренним восхищением. Таких совершенных лошадей не было даже в королевских конюшнях.
— Что ты со мной сделал? — спросил Артур и погладил гнедого по лоснящейся шкуре.
— Ничего. Только нанес знаки для облегчения дыхания, чтобы шатер не развалился от твоего громоподобного храпа. Шатун, если бы ты умывался с утра, как подобает воспитанным людям, то не опозорился бы на весь лагерь. И немедленно прекрати пачкать мою новую лошадь. Ты портишь защиту.
Артур только сейчас обратил внимание, что его руки оставляют на шее гнедого синие следы поверх узоров, выполненных водостойкой краской с добавлением воска.
— Какая новая лошадь? Стерх, ты в себе? Это же чистокровный хест Оленя.
— Теперь мой. Ты не думай, Каштана я у него выиграл.
— Как тебе удалось заставить его сесть за карты? С тобой же никто в трезвом уме не свяжется, — удивился Артур, зная, что обыграть мага Гипноза, видящего людей насквозь, просто невозможно.
— Во-первых, к тому моменту Олень уже изрядно набрался, Во-вторых, это были кости. А в-третьих, я ему не оставил выбора. Либо поединок, либо игра. Он выбрал жизнь, а я — лошадь. Тяжелые времена требуют тяжелых решений. Мой конь погиб на Лысом Холме, так что не ехать же мне на запасной кляче и позориться перед имперцами.
С этими словами Зандр взлетел в седло и пустил гнедого рысью к выстраивающемуся отряду сопровождения. Помощник Верховного Магистра с несколькими сумками и огромным рюкзаком, набитым магическим оборудованием, уже ждал его на своей коренастой кобыле. На крупе у нее виднелись знаки силы, добавляющие животному выносливости.
— Ваша лошадь, сэр Артур. И влажная тряпка, — сообщил вернувшийся Сэм, протягивая кусок ткани и придерживая вороного огромных размеров. Жеребец по сравнению с изящным чистокровным херстом смотрелся угловатым и массивным, с тяжелой головой и слишком широкой грудью, но это был верный боевой товарищ, который прошел не один бой с имперцами.
— Спасибо, Сэм, — Артур вытер руки и лицо.
Кожу слегка защипало, а в нос ударил запах спирта, перебивая едва ощутимый аромат ромашки. Передав поводья хозяину оруженосец вприпрыжку подскочил к своей лошади и проворно забрался на нее.
— Ты сам отмыл Агата? — Артур похлопал коня по шее и почесал между ноздрями, наблюдая за Сэмом, разбирающим поводья.
— Да, я чистил его от восковой краски всю ночь.
— Отличная работа, Сэм.
От похвалы оруженосец зарделся и расплылся в счастливой улыбке, поэтому упрекать его в том, что стоило хорошенько выспаться, Артур не стал.
Как же он все-таки молод. Совсем мальчишка. А уже пришлось видеть кровь и ужасы войны. Все северяне рано проходили боевое крещение, быстро расставаясь с детской наивностью и иллюзиями. Но не Сэм. Он пока не очерствел и продолжал радоваться мелочам, будучи открытым миру и людям.
Колонна во главе с Верховным Магистром и Главнокомандующим Вертийской Армии выехала, не дожидаясь гонца, доставившего приказ Короля. Люди Оленя забеспокоились, но не пустились следом без своего предводителя. Возле самой границы отряд остановился, дожидаясь делегацию сенторийцев. Зандр тем временем перепроверил знаки и обереги, затем поставил еще по парочке знаков на доспехи рыцарям.
Имперцы появились с большим опозданием. Их оказалось не более десятка. И, судя по единственному серому плащу среди красных, с ними был только один маг. Мантия предводителя сливалась с окружающим пейзажем, делая почти невидимым, но не для Верховного Магистра, который мгновенно узнал его.
— Крыс, — прорычал Зандр, выхватывая маятник и раскручивая его. — Почему Олень не сообщил, что придется сопровождать это ничтожество? Сенторийцам некого больше послать? Или это очередной способ поиздеваться над нами?
— Стерх, только давай без глупостей, — предостерегающе начал Артур, но был остановлен резким взмахом руки.
— С собой я совладаю. Но при имперцах больше ни слова, Шатун, как только я остановлю маятник. А теперь мне нужно время, чтобы поставить дополнительную защиту на всех, а то Крыс крючками обвешает — не соскребу.
Группу имперцев возглавлял Брон. Тот самый Брон, которого каждый вертиец и вертийка мечтали прикончить собственными руками. Среднего роста, черноволосый, с круглым лицом и мягкими чертами лица, на котором выделялся только крупный нос. Что такого страшного в этом мужчине, что его именем пугали непослушных детей? Но несмотря на добродушный вид, слава этого убийцы и психопата гремела на весь материк, опережая известность самого Бизона, правой рукой которого он являлся. Только кривая улыбка выдавала затаенную дикость этого человека — вылитый оскал, придающий ему сходство с крысой.
Сенториец самодовольно ухмыльнулся и приветственно махнул рукой, заметив, как перекосило от ярости его будущих спутников. Северянам придется охранять ненавистного гонца ценой собственной жизни, пока он не возвратится невредимым в свой лагерь.
Зандр, ругаясь себе под нос, не только нанес на руки и шею Артура магические символы, но и нацепил два амулета от магии Гипноза. Затем он разрисовал Сэма и остальных, передав им по медальону. Имперцы в отдалении наблюдали за приготовлениями, ожидая разрешения приблизиться и пересечь Вертийскую границу.
Кроме положенного обмена вежливыми приветствиями, северяне почти не проронили ни слова. Дождь вперемешку со снегом не прекращался, и всю дорогу Брон бросал ироничные комментарии по этому поводу. Изредка он то напевал, то бубнил что-то невразумительное и скалился. А потом принялся ныть, что Север ему никогда не нравился, и если бы на то была его воля, то он бы никогда не покидал прекрасную столицу Сентории — оплот настоящей цивилизации, где есть развлечения на любой вкус.
У Артура отчаянно чесались кулаки начистить длинноносую крысиную рожу, а Зандр не раз явно хотел немедленно послать Брона обратно в Сенторию через его же собственные органы определенного назначения, чтобы не совался туда, куда не приглашали. Брон оценил их выдержку, когда, наконец, они добрались до Лармада.
Имперцам не предложили отдохнуть или освежиться с дороги, сразу пригласив к Королю. Пустить змею к себе вынудили обстоятельства, но это не значит, что пригревать ее нужно надолго.
— Хваленое гостеприимство Севера не распространяется на Юг, — проговорил Брон и осклабился. — Мы надолго не задержимся, чтобы не вводить вас в искушение.
— Очень верное решение, мессер Брон. Очень верное. Не стоит заигрывать с судьбой, это кончится плачевно, — холодно парировал Зандр, бросив на имперца уничижающий взгляд.