Страница 37 из 51
— Давай, — из руки вырывает пакет с книгами и тетрадями.
— Это помято разберёшь, — хмуро брякаю, — лучше иди на кухню, там ещё продукты. Разбери, — выпроводив Саню, перевожу взгляд на Руслана:
– А ты что здесь забыл?
— Пришёл Санька навестить. Чтобы он один не был...
— Думаешь, это как-то сменит настрой Лады насчёт тебя? — иду в наступление.
— Нет… — осторожничает Руслан.
— И правильно, лучше не надейся! И не стоит мелькать в нашей жизни слишком часто. И без тебя всё сыпется. Так что, спасибо, конечно, за помощь, но не стоило…
— У вас с Ладой какой-то пункт насчёт бескорыстной помощи со стороны? — недовольно прищуривается Самохин.
— Русь, ты слышишь? — настоятельно одёргиваю его. — Мы справляемся… вроде. Я рада, что у тебя совесть взыграла, что понял свой косяк, но пытаться как-то сгладить грехи молодости через меня, Сашу и Соню — не лучший ход. Хочешь вернуть Ладу — решай свои дела с ней. Нас не вмешивайте… — решаю расставить точки над «i».
— Да вообще-то я не жду…
— Не жди. А теперь, спасибо, но дальше я сама, — отрезаю строго, не желая продолжать бессмысленный спор.
Руслан из тех, кто просто так не отпускает ситуацию.
Он не из тех, кто не делает просто так…
Самохин дожимать любит, умеет, практикует...
Я его со школьной скамьи знаю.
Вернее, мы с сестрой его знаем со школы.
И сколько себя помню, он умирал по Ладе.
Так умирал, что морды парней на ближайшую кругу, кто имел глупость возле сестры крутиться, были избиты. Её преследовал и добивался красиво.
Лада в своё время этим дико гордилась, нос задирала, хвостом крутила… А все мы, — знакомые, родные, — были уверены, что долго ему на свободе не ходить.
Руслан непростой парень.
Его не устраивала обычная жизнь и работа — очень хотел больших денег, власти, поэтому вёл опасные дела. Всё время ходил на грани…
Рисковал!
Единственное, когда уходил в армию, мы с Ладой очень надеялись на то, что Самохин исправится. Возможно, ему там вправят мозги, и вернётся он более сознательным, спокойным человеком.
Но тогда что-то случилось — на проводах...
Сестра вернулась домой молчаливая и со слезами на глазах. Несколько дней ходила не в себе — злая и задумчивая, а потом сбежала, так и не рассказав, что случилось.
Руслан в поиске её приходил несколько раз, когда у него случалась увольнительная, то мне ему нечего было сказать. А по возвращению из армии Самохин набедокурил сильно…
Сбегая от тюрьмы, уехал.
По слухам, всё-таки отсидел.
Потом… я просто забыла о нём, потому что у меня хватало своих проблем.
И вот, пожалуйста, стоило Ладе вернуться, и Рус тут как тут.
Мне совершенно не нравится, что Самохин крутится рядом. Навязывает свою помощь… Весь такой степенный, повзрослевший, бескорыстный…
Не верю ему!
Горбатого могила исправит!
И вообще, ничего хорошего от такого знакомого ждать не приходится.
– Ты это, — Руслан заминается у порога, — если что-то будет нужно, набери меня.
– Я справлюсь, — киваю решительно, теряя терпение. — Жила без тебя как-то...
– Нет Лид, я ведь реально хочу помочь. Я теперь просто так не уйду… И буду рядом, даже если будете гнать!
– Ты же понимаешь, что она не умеет любить. И ты не из простых и милых. Вы оба сложные и упрямые — кому-то придётся ломаться. И вряд ли она будет она… Она скорее умрёт, чем отблагодарит, хоть разбейся в лепёшку. И ты разобьёшься… А потом захочешь ответа, а его не будет.
— Да понял я уже! — глухо рычит Рус. — Но всё равно помогу. Считай, что это не вам помощь, а вашей сестре...
– Тогда, спасибо за Соню, — киваю я, мечтая остаться наедине с собой, немного продумать, возможно, поплакать, потому что на просвет в своей жизни уже не надеюсь.
Руслан мрачно повернулся к дверному косяку, и с какой-то приглушенный злостью постучал в него кулаком:
– Дура-Ладка и ты ещё та идиотка. Зря вы так. Мы — мужики, конечно, тоже можем натворить дел, но чтобы пойти на такой подлог…
– Слушай, не тебе нас судить, — устало мотаю головой. — Ты не был в нашей шкуре.
– А я не сужу, так… мысли вслух, я о другом… Можешь не верить, но даже понимаю. И тебя, и Ладу — всегда хочется жить лучше, чем в дерьме. Поэтому ты на Ладу слишком не наговаривай. Тут я много накосячил. И по молодости накосячил, и в этот раз... Если бы меня твой мужик не увидел, так может она бы смогла разрулить вопрос.
– Это не мой мужик, а муж Лады, — напоминаю строго, начиная закипать. — И они сами разберутся, но боюсь, поезд ушёл, не мне прыгать по вагонам с белым флагом...
— Понятно, — кивает своим мыслям Самохин, но, как назло» не уходит.
— И всё же, сказали бы ему… Как бы не злился, не обижался, если мужик дельный — поймёт. Пусть не простит, так хоть поможет. Я же понял...
— Твоё понимание делает тебе чести, Руслан, и попытку натянуть на себя часть вины, тоже могу засчитать. Но, поверь, нашей вины никому не сносить! Не стоит Лёшу шокировать больше, чем уже! Раз случилось так, как получилось, значит так правильно! Что не делается, то к лучшему… Пусть лучше ненавидит свою жену, чем презирает двух сестёр...
– Хочешь, я поговорю с ним, как мужчина с мужчиной.
– Нет, спасибо, Руслан, — отрезаю чуть озадаченно, — но в этом вопросе, твоя помощь точно не нужна.
— Уверена? Так влюбилась, что боишься…
— Рус, — одёргиваю упрямого Самохина, — если тебе во всём призналась Лады, не значит, что и я свою душу готова раскрывать. А без моей души, тебе не в чем признаваться ему. А теперь ещё раз, спасибо и прощай! Мне нужно побыть одной, — нагло пихаю его в плечо и только закрываю за Русланом дверь, прислоняюсь к ней спиной и от бессилия сползаю на пол.
Теперь я с полной уверенностью могу сказать, что моё сердце разорвано в клочья.
Я в смятении, растерянности и в полном неведении, что меня ждёт дальше. И только мысль, что под моим присмотром остаётся брат, а в больнице лежит младшая сестра, не позволяет впасть в депрессию окончательно.
Глава 26
Орлов
– Алексей Юрьевич, к вам пришёл Самохвалов Руслан Викторович, – по внутренней селектору передаёт секретарь.
Бегло смотрю на часы, пытаясь вспомнить кто это такой.
– У него назначено? — автоматом уточняю.
– Нет, но говорит, что это важно...
– По какому вопросу?
– По личному, — чуть мнётся Наталья.
Вновь кошусь на часы. Следующая встреча через полчаса. Значит минут пять-десять есть.
– Пусть зайдёт.
И только дверь открывается, сразу же осеняет, кто этот незваный гость.
Даже прекращаю ковыряться в документах, которые изучал до этого момента.
— Значит занимаешься строительством? — с уважением кивает мужик, словно мы давнишние приятели, наконец-таки встретились, и он собственными глазами убедился в том, о чём я ему рассказывал.
Молча тараню его пристальным взглядом.
Самохвалов идёт вдоль стены, на которой развешаны картины-проекты, которые уже числятся за моей компанией.
— Хренась! — свистом озвучивает восхищение, притормаживая возле макета нынешнего строительства. Заинтересовано водит глазами, изучая проект с разных ракурсов. — Ты этим сейчас занимаешься? — Догадливо кивает на макет.
Продолжаю сидеть молча, не всекая, что он от меня хочет.
Но мужику видимо плевать на моё замешательство, задаёт какие-то вопросы, которые меня потихоньку начинают удивлять, но при этом чётко понимаю — Самохвалов вполне разбирается в деле:
– Учился на строительном? — Зачем-то уточняю, хотя меня это мало интересует, если быть честным.
– Немного, — дёргает плечом мужик. — Даже несколько лет был бригадиром на стройке, но… пришлось бросить, — судя по его тону, слишком углубляться в причины и следствия он не собирается, да и меня это не сильно волнует.
Ещё не хватает, вести с ним задушевные беседы…
Поэтому умолкаю, в ожидании, когда же он соизволит выложить причину своего прихода.