Страница 28 из 51
С большим пылом углубляю ласки, до безумия желая оказаться ней и выплеснуть собственное возбуждение. Усердно языком изучаю лоно, при этом жадно ласкаю и руками. Оглаживаю, мну, направляю к себе.
Игра даётся всё сложнее.
Член от перевозбуждения почти немеет, даже сводит пальцы ног. Меня трясёт — боюсь, коснись Лада меня, кончу в один миг, только от счастья, что могу оказаться в ней... в такой сладкой, влажной, горячей...
Танцую языком по промежности... мечтая сегодня её свести с ума, как и она меня. А для этого… должен ей помочь достичь пика!
И я не сдаюсь. Не прекращаю ласк до тех пор, пока Лада в экстазе не прогибается. Протяжно стонет, вонзая в мои плечи острые ногти. Сладкая, отзывчивая девочка… Её лоно сжимается, Ладу потряхивает от оргазма… Ей сейчас хорошо… она парит… Значит и мне пора!
Не теряя ни минуты, подгребаю её к себе и с одного рывка вхожу, желая полетать вместе с ней. От наслаждения по венам, будто лава проносится. Меня пробирает до кончиков волос.
Влажное нутро плотно обхватывает член, но скользить в нём одно удовольствие — легко и приятно, будто нож по маслу.
Не растягиваю наслаждение — вколачиваюсь в неё без нежности и жалости, потому что меня раздирает от дикой похоти, которую необходимо погасить.
В животе разрастается ком яркого, горячего, острого удовольствие. Пульсирует, напирает… вот-вот лопнет…
Перед глазами проносится сноп искр.
Феерия чувств меня переполняет.
Да!
Наслаждение волной пробегается по члену и вырывается наружу. Со стоном вбиваюсь в Ладу поглубже, губами подцепляю острый сосок и прикусываю, проглатывая стон и вынуждая ощутить более острую ласку её. Она вздрагивает, подпевает своим стоном, обвивая меня ногами, чтобы не смел отстраниться и не нарушил единения.
Хорошо в ней…
Хорошо с ней…
— Надеюсь, я учла все ваши пожелания? Аппетит не испортила? — секундами погодя меня возвращает на землю голос Лады.
Я по-прежнему в ней, и дышу в полную грудь жены, жарко, ускоренно, словно после забега.
Тихо посмеиваюсь нашему сумасшествию:
— Почти все.
— Чего-то не учла? — озадачивается Лада так искренне, что опять смеюсь:
— Мы всё равно липкие и потные, так что мыться придётся.
— Так это было по плану, правда, уже вашему, господин Орлов!
Глава 20
Лида
С утра просыпаюсь с приятной тяжестью в теле. Потягиваюсь, ощущая сладкую ломоту. Невольно улыбаюсь, когда в памяти всплывают картинки развратной ночи, и нехотя открываю глаза.
Орлов ещё спит.
Такой милый, взъерошенный.
Что ж… господин мой хороший. Вы меня удовлетворили, почему бы мне вас не побаловать?!
Выбираюсь из-под одеяла. Выскальзываю из спальни…
На скорую руку готовлю яичницу с тостом, кофе и несу красоту Алексею.
— М-м-м, как пахнет, — только выхожу, мычит Орлов и поворачивается в мою сторону, демонстративно ведя носом. Такой красивый, очаровательно помятый, будто сонный котяра. — Путь к моему сердцу ты уже протоптала знатный… — хмыкает, умещаясь на постели удобней: перекатывается на спину, поднимется выше к изголовью, под спину запихивает взбитую подушку, а наготу прикрывает одеялом. — Давай сюда, — нетерпеливым жестом позволяет поухаживать, водрузив поднос перед ним — на ноги. — Как же это красиво выглядит, — мурчит сладко.
— Это ещё и вкусно, — киваю со знанием дела.
Мне хочется с ним побыть подольше. Ни как обычно — пару слов и разбежались — хочу поговорить о мелочах, просто посидеть рядом перед теликом, помолчать в обнимку… а как об этом сказать не знаю.
– И всё-таки ты меня приучаешь к хорошему, — съев пару кусочков тоста, кивает Алексей с забитым ртом. — Не думала, что если вдруг твои старые привычки вернуться, мне будет сложно в очередной раз себя сломать под прежнюю Ладу?
Орлов словно нарочно напоминает, что я опять выбиваюсь из роли, которую мне вручила сестра.
— Нет, не боюсь, — ложусь набок рядом с ним, голову подбираю рукой и жду, когда же он прожуёт тост, промоченный желтком. Уж не знаю, кому что, а мне доставляет истинное удовольствие любоваться на мужчину, который с таким аппетитом поглощает то, что я приготовила.
— Пока у меня есть силы и желание, балую, — продолжаю, только он отправляет в рот следующий кусочек.
— Балуешь, а потом ломаешь, — кивает Орлов.
— Значит, не привыкай. Ты же знаешь, какие женщины не постоянные. Я могу в любой момент увлечься чем-то другим, — легкомысленно веду плечом.
Алексей хмурится:
– Нет уж, – качает головой, — я только начал привыкать. И даже укрепился в мысли, что это дело тебе очень даже подходит!
Замираю. Он рвёт мне душу, не думала, что это так приятно, когда мужчина, который нравится, ценит твой труд, отмечается твои способности.
И меня нереально расщепляет от того, что он поддерживает меня в этом.
– И чтобы твой пыл не остыл, — вновь нарушает очередную пустоту в разговоре за завтраком, — у меня для тебя есть один сюрприз!
— Какой? — оживляюсь я.
Сажусь, скрестив ноги.
Взгляд Орлова тотчас ныряет в оголившиеся вырез моего домашнего шёлкового халатика, который без того скрывает не так много, как стоило бы.
Глаза темнеют, уже по лицу вижу, что у неогена уме, и чтобы нахал не сменил тему, требую пояснения:
– И??? Что это за сюрприз? — напоминаю о своём интересе.
– Сюрприз, он на то и сюрприз, чтобы быть сюрпризом, — чересчур заумно отзывается Алексей.
Да он нарочно меня провоцирует и тянет время!
– Это нечестно, — даю понять, как недовольна его выходкой. — Разыграл во мне интерес, раздразнил… — выговариваю негодование, пыхтя, словно кипящий самовар. — Я теперь не смогу так просто сидеть!
– А ты не сиди просто так! — нахально парирует Орлов с широченной улыбкой. — Займись чем-нибудь… Например, покорми меня, — продолжает играть Алексей и до неприличия лучисто улыбаться.
– Ах так?! — воинствующе тяну я. — Предупреждаю, господин Орлов, вы будите во мне зверя! Не провоцируйте, к добру это не приведёт!
– Провоцирую, так же, как и ты меня, — не остаётся в долгу Алексей. — Приучишь к хорошему, но при этом намекаешь, что всё хорошее может закончиться.
Сощуриваюсь, принимая его бесчестный ход. А потом иду ва-банк. Ползу к нему, точно игривая кошка, готовая в любой момент приластиться к хозяину.
— Коварно, — хрипло роняет Орлов, гипнотизируя меня и явно ожидая, что же я сделаю дальше.
– Что ж, тогда я тоже буду играть без правил. Ты будешь обезоружен, сражён, перевозбуждён… и сдашь мне сразу все секреты! — с каждым словом понижаю голос до интимного шепота, от которого у самой мурашки на коже. Останавливаюсь предельно близко к Орлову. Носом вычерчиваю непонятные узоры на его щеке, едва касаясь кожи. Подцепляю кончик носа своим, ловя жаркое дыхание. Веду губами по длине его плотно сжатых губ, словно намереваюсь поцеловать, но в самый последний момент, когда он их приоткрывает, признавая мою власть над его желанием, отстраняюсь.
Отламываю кусочек от остатка тоста. Промакиваю яичницей и отправляю его в рот Орлова.
Алексей кусочек принимает, но не сразу… С задумчивым подозрением косятся на меня, принимает еду, но заглатывая тост, прикусывает также и мой палец.
Несильно… Языком скользит по верхней фаланги, слизывая сок, чуть посасывает и отпускает.
– Если ты сейчас немедленно не расскажешь, что это за сюрприз, — говорю тихо, вкрадчиво, нарочито делая короткие паузы между словами, — я возбужу тебя так сильно, что твои яйца будут пульсировать от боли, но… нет, — качаю головой, будто средство гипноза, — секса я тебе не дам! И воздержание будет долгим-долгим.
Улыбка с лица Орлова стирается.
Он даже перестаёт жевать.
– Ты жестока, — давится кусочком тоста. Конечно же я услужливо стучу ему по спине:
— Не представляешь насколько, любимый, — елейно, чтобы ни на миг не сомневался — сделаю это!
– Бесчестный приём, — остаточно прокашливается Алексей. Порядком остывшим кофе прочищает горло. – Чувствую, в коварстве, интригах мне с тобой не соперничать, — подытоживает мысль, но всё равно не спешит выдавать тайну. Отправляет в рот очередную порцию завтрака, и наконец-таки сжаливается надо мной: