Малышка для альфы

Амелия прикрыла глаза и уши, не желая быть хоть и косвенным, но соучастником происходящего. Она потерялась во времени, не зная, закончился ли суд над всеми виновными или же еще продолжается. Стояла, раскачиваясь из стороны в сторону и тихонько плакала. Никто не поймет ее чувств, кроме тех, кто потерял право быть своим в стае.

Девушка вздрогнула, когда почувствовала на своих руках горячие ладони, которые бережно отводили ее руки от головы. Почувствовала, как ее легкие вдыхают до боли знакомый аромат Алекса.

— Ты в порядке? — спросил он.

Замерев в объятиях единственного ей родного существа, она ловила момент, пытаясь разобраться в незнакомых чувствах, исходивших от обнимавшего ее мужчины.

Алекс сжал ее плечи и притянул к себе, заставляя облокотиться на свою грудь. Чуть нагнувшись, он зарылся носом в ее волосы и шумно задышал.

Сейчас Амелию волновал только один вопрос: хватит ли ей смелости, чтобы рассказать Алексу всю правду о себе. Она понимала, что такой шаг необходим. Трудно представить, как будут развиваться их отношения, если Алекс не будет знать о ней всего. Но где взять смелость, чтобы решиться на такое?

Амелия, не открывая глаза, решилась на отчаянный шаг, чтобы раз и навсегда поставить точку в их отношениях.

— Ты должен узнать обо мне кое-что. Мне следовало рассказать тебе об этом еще в самом начале.

Алекс аккуратно развернул сжавшуюся в его руках любимую малышку и сказал:

— Я догадывался, что у тебя проблемы с чтением и письмом.

Амелия широко открыла глаза и удивленно моргнула:

— Ты… ты знаешь?

Он кивнул, притянув к себе, и поцеловал в ее висок.

— Сначала до меня не доходило, почему ты все время просила сделать за тебя заказ в ресторане, почему ты не отвечала на мои сообщения и говорила, что не читаешь газет, но потом я наконец понял, что происходит.

Амелия облизнула внезапно пересохшие губы:

— Как ты догадался?

Он ласково ей улыбнулся.

— Я написал тебе признание на странице альбома, который вручил тебе после поездки в Палермо. Прости, но вслух я тогда не мог сказать о своих чувствах, чтобы не подвергнуть тебя опасности. Ты посмотрела на мое послание и не прочитала ни строчки. Просто поблагодарила и ушла в свою комнату.

Алекс обхватил ее лицо руками.

— Хочешь знать, что я написал в альбоме? — поинтересовался он.

Она посмотрела на него сквозь пелену слез и вновь облизнула губы, отчего Алекс едва слышно зарычал.

— Я написал, как сильно тебя люблю. Еще когда ты только училась ползать, я уже молился Богине, чтобы ты оказалась моей истинной. Впервые я почувствовал нашу связь сразу после трагедии в вашей семье и с тех пор жил только одной мыслью — сделать тебя своей Луной. Я даже успел подговорить своего деда, чтобы он на пару с твоим состряпал это условие в завещании, боясь, что ты откажешься от меня, — усмехнулся он, зацеловывая ее заплаканное лицо. — Я люблю тебя, моя малышка, и хочу, чтобы ты разделила со мной свою жизнь.

Амелия с трудом сдерживала свои рыдания.

— Я не верю, что ты любишь меня такую глупую, никчемную волчицу, не способную даже обернуться. Я не верю, не верю, не верю…

У девушки началась истерика. Вся та боль, которую она копила в себе годами, наконец-то нашла выход и выплеснулась вместе со слезами.

Алекс крепко сжал в своих объятиях желанное тело и приподняв голову любимой, впился в ее сладкие губы.

— Моя малышка, — жарко прошептал он, чуть отстраняясь и вновь впиваясь своими губами в ее рот. — Какая же ты сладкая, манящая.

Амелия чувствовала, как с ней происходило что-то странное, но невозможно приятное. Она никогда так не реагировала на поцелуй. Но еще никто не влиял на нее так, будто в голове у нее помутилось и осталось только чистое, первобытное желание.

Внизу живота набух пульсирующий ком, доставляющий сладкую боль, избавиться от которой мог бы помочь только Алекс. Она ощутила, как одна рука принялась блуждать по ее телу, распаляя ее сильнее, заставляя то и дело невольно постанывать. Только вот маленькая искра сознания сумела пробраться сквозь туман желания и сверкнуть яркой мыслью: «Мы не одни!»

— Алекс, — попыталась отстраниться. — Не надо. Вдруг кто-нибудь войдет, — попыталась достучаться до него Амелия.

— Никого нет, моя малышка. Первородных пригласили к себе Альфы Сомовье, а я отпустил всю прислугу.

Легкая улыбка на губах мужчины была настолько развратной, что девушка буквально каждой клеточкой своего тела почувствовала, как тело тряхнуло от очередной волны возбуждения.

Подхватив свою любимую на руки, Алекс, не теряя драгоценных минут, поспешил в свою спальню. В их спальню. Туда, где ее законное место. В их кровать.

Скинув покрывало, мужчина уложил свою малышку на постель и сам улегся рядом. Он протянул руки к поясу ее брюк и принялся расстегивать их под пристальным взглядом волчицы, скулящей от нетерпения. Стоило только ему закончить расстегивать ширинку, как его наглая рука проникла в брюки, поглаживая влажную киску прямо через ткань трусиков. Амелия вздрогнула от такой наглости, но тут же застонала, когда его палец коснулся набухшего клитора. Все страхи и сомнения девушки вдруг исчезли, погребенные под лавиной непривычных чувств.

Белоснежная рубашка уже была на половину расстегнута, представляя взору голодного волка упругую грудь, спрятанную в кружевное белье. Тихонько фыркнув, Алекс подцепил зубами край лифчика и потянул вниз, обнажая грудь со вздернутым от желания соском.

Сквозь прикрытые глаза девушка увидела не только страсть на его лице, но и нежность вкупе с любовью. Он опустил голову и осторожно лизнул сосок, вызывая в любимой дрожь. Его рука продолжала распалять девушку. Палец Алекса отвел в сторону кружевные трусики и заскользил между складочек, давя на клитор и вырывая ее громкие стоны.

Амелия не выдержала и схватила его за плечи, притягивая к себе. Безумное желание стать его охватило молодую волчицу. Она уже почти не понимала происходящего с ней, хотелось только ощутить наконец его в себе, стать едиными. Но Алекс и не думал останавливаться, распаляя свою малышку сильнее. Он приподнялся и впился в ее губы таким поцелуем, будто она источник прохладной воды в жаркой пустыне.

Алекс аккуратно обнял свою малышку и приподнял, чтобы переложить поудобнее. Кровать была большой и им хватило бы место в любой позе, но ей было приятно чувствовать на себе его вес. Замерев, она затаила дыхание.

— Не бойся, моя малышка, тебе будет очень хорошо, — прошептал Алекс, разрывая полы рубашки и лифчик пополам.

Амелия вздохнула, когда он схватил губами сосок и втянул его в рот. Ей было слишком приятно и сильно хотелось большего. Он ласкал сосок языком, слегка покусывая его. Все, что она могла делать, так это выгибаться ему на встречу и стонать.

Но Алексу этого оказалось мало. Его рука опустилась вниз, туда, где все пылало в ожидании. Его пальцы проникли внутрь девушки, ласково поглаживая, отчего девушка выгнулась и громко застонала.

Амелии казалось, что ее мозги расплавились, превратившись желе. Осталось только одно дикое желание оказаться под ним, принадлежать только ему, своему волку. Быть его самкой.

— Алекс! — выгнулась она навстречу, когда палец внутри нее принялся натирать чувствительную точку.

Девушка истекала своими соками, щедро делясь ими с распалявшим ее мужчиной. Ее аромат витал в воздухе, заставляя того едва ли не рычать, пытаясь подавить в себе волю зверя. Как только малышка доверилась Алексу, сняла все свои блоки, он тут же учуял аромат ее невинности. Волк внутри него взвыл от дикого желания присвоить наконец-то себе ту, которая будет идеальна для него. Она его самка. Его пара. Его истинная.

Алексу приходилось туго. Нужно было бороться не только с инстинктами своего зверя, но и с человеческим желанием присвоить это желанное тело, заставить ту, которая сводила его с ума не один год, кричать под ним и умолять о пощаде, которой не будет, пока человек и его волк не насытятся.