Серпантин

— Нагулялась? — спросила она с отчетливой брезгливостью. — Хоть не бесплатно?

В кармане пискнул телефон, и Вика вздрогнула с головы до ног. Некому было писать ей сообщения. Коллеги звонили, но только в рабочее время. На них круг общения и замыкался.

Наверное, реклама. Хоть бы реклама.

Вика не хотела проверять сейчас, не защитившись от материнского нападения, но не выдержала и посмотрела. Сообщение было не от Макса. Или не совсем от Макса. Рука безвольно опала, телефон выскользнул из влажной ладони и стукнулся о плитку. Мать, тяжело дыша, съязвила:

— Зовет обратно?

— Хуже, — мрачно отозвалась Вика.

Мать занервничала — такая судорога прошла по Викиному лицу. Она приблизилась, даже коснулась голого локтя дочери шершавыми пальцами.

— Чего стряслось? Кто-то умер?

Вику передернуло.

— Нет. Надеюсь, что нет.

Она подняла телефон, еще скользкий от пота и снова перечитала сообщение. Дрожащими пальцами выбрала его номер из контактов и набрала. Звонок сбросили. Вика попробовала еще раз — безрезультатно. За мгновение до третьей попытки телефон перебил ее новым сообщением: «Спасибо».

Вика так и стояла перед матерью, должно быть, бледная как смерть, с трясущимися руками.

— Вик? — спросила мать неуверенно. Запас гнева в ней быстро иссяк. — Ты чего такая белая? Говори давай, может, помогу чем, чай побольше твоего прожила.

— Нет, не поможешь. Ты не умеешь помогать.

Мать будто палкой по затылку огрели. Пустые рыбьи глаза сузились, рот перекосило на бок.

— Ах, я не умею? — звук ее голоса накатывал на Вику волнами, одна выше другой. — А кто с детьми тут возится, пока ты с кобелем женатым бесплатно трахаешься? Шалава! Блядь подзаборная! Отец узнал бы, со стыда сгорел!

Вика замахнулась, но неожиданно кто-то сильно схватил ее за запястье. На мгновение она испугалась, что это Федя прибежал на материнские вопли, но от прозвучавшего над затылком голоса ей стало совсем плохо.

— Как приятно, когда тебя вспоминают добрым словом.

Вика обернулась. Макс смотрел с убийственным холодом, уголок губ у него подрагивал в тике. Он смотрел на Викину мать, сжимая кулак свободной руки.

— Явился, не запылился, — едко пропела мать. — Что, защищать ее будешь?

— Буду, — отозвался Макс.

— От меня?

— От вас. И немного от себя.

— Еще скажи, не трахал ее? — продолжала напирать мать, явно напрашиваясь на драку, после которой Макса можно было бы отправить под суд за побои.

— Трахал, — согласился Макс. — Люди так делают, когда любят друг друга. Не все, конечно, — он выразительно усмехнулся.

— Может, еще и замуж ее возьмешь, шлюху такую?

— Может и возьму. Но уж во всяком случае увезу отсюда, раз она вам не нужна.

— Макс, — Вика встала между ним и матерью. — Пожалуйста, уезжай.

Но Макс не обращал на нее никакого внимания. Смотрел ей через плечо и становилось жутко от той ненависти и неудержимой жажды мести, которая прорывалась наружу сквозь оболочки равнодушия.

— У вас святая дочь, — проронил он. — А вы в дерьме тонете и за собой ее тащите. Так вот, кончилась ваша халява, прикрылась лавочка милосердия. Еще раз голос на нее поднимите и пожалеете.

— Ой, батюшки, боюсь! — расхохоталась мать. — Да что ты мне сделаешь, мальчик? Побьешь? Ты в нашем доме и еще раз вякнешь — я ментов вызову.

— Макс! — взмолилась Вика, схватив его за руки. — Хотя бы снаружи меня подожди!

Сверху послышался грохот пяток по лестнице. Вика молила небо, чтобы это была Машка, но в дверях появился Федя — руки пляшут, глаза огромные, из груди вырываются хрипы. Увидев Макса, он на секунду опешил, а затем, не пытаясь разобраться и не слушая Викины вопли, кинулся на незваного гостя.

Федя был худым, если не сказать тощим, но силе, пробуждавшейся в нем во время припадков, позавидовал бы Геракл. Он напрыгнул на Макса сзади, предплечьем обхватил за шею, опрокинул на спину и тут же забрался сверху, молотя кулаками везде, куда мог дотянуться. Раздался хруст, и стекла вылетели из оправы Максовых очков, даром, что не раскрошились ему в глаза. Вика, едва ощущая собственное тело, бросилась оттаскивать брата. Его кулак с размаху врезался ей в бровь и рассек до крови. Вика невольно отпрянула, ладонью зажимая рану — пальцы повлажнели и слиплись.

Тогда-то Макс и не выдержал.

Он мог бы ударить и раньше — что, в конце концов, мог противопоставить ему, взрослому мужчине, подросток, избегавший труда? Но он стойко держался, только защищая лицо от ударов. Должно быть, вид крови так подействовал на него. Мелькнуло в воздухе запястье с тяжелыми часами. Федя тряпичной куклой отлетел в сторону. Врезался в кухонный шкаф. Затих.

— Мамочки! — неожиданно пронзительно заверещала Викина мать. — Расшибся. Кровь! Вика, он голову разбил!

Вика и сама видела, как ножка шкафа заблестела в свете люстры с хрустальными подвесками. Не глядя на Макса и не видя правым глазом, залитым кровью, она кинулась к Феде и судорожно ощупала его шею — пульс стучал под тонкой прохладной кожей, как раньше.

— Полотенце, — скомандовала Вика хладнокровно. — Холод. И бинты.

Федя тем временем заворочался, коротко простонал и сел. Растерянные глаза уставились на Вику, рука его дотянулась до затылка, вляпалась в кровь. Он долго рассматривал бурую пленку на ладони, пока Вика прикладывала пакет замороженных овощей к его затылку, а затем соорудила аккуратный белый шлем, закрепив под подбородком. И лишь тогда коротко обернулась, почему-то ожидая, что Макс так и стоит у нее за спиной, но он молча испарился, только стекла очков поблескивали на полу.

— Голова кружится? — спросила Вика, сидя напротив молчаливого Феди. — Тошнит?

— Я убью его, — повторил когда-то давно высказанную угрозу Федя. — Он тебя обидел, и теперь я его убью.

— Пойдем лучше наверх? — предложила Вика, опасаясь, как бы он не потерял сознание или не ринулся крушить все вокруг. — Я тебе почитаю.

— Нет, — Федя оттолкнул ее руку, поднялся и пошатываясь побрел к выходу. — Я побуду один.

— Можно я с тобой посижу? Немного. Обещаю молчать.

Но Федя ее не слушал. Он поднялся по лестнице, прикрыл за собой дверь, но замок так и не щелкнул, что Вику несколько успокоило. Неужели обошлось? Она знала, что, если только заикнуться о вызове врача, это вызовет форменную истерику. И будет только хуже. Кровь удалось остановить, и выглядел он сносно.

Не взглянув на мать, Вика на цыпочках прошла на второй этаж и села на последней ступеньке, совсем как накануне в квартире Макса.

С чего же все началось? Она с трудом вспоминала: пришло сообщение, не от Макса, но и от него одновременно. Мать накинулась. Черт с ней, не нужно было даже начинать перепалку, но кто мог подумать.

Вика достала телефон и набрала простой запоминающийся номер из троек и нулей. После первого гудка виртуальный помощник долго уточнял цель звонка и наконец сподобился переключить на оператора. Правда тут же добавил:

— Добрый день! К сожалению, сейчас все операторы заняты, оставайтесь на линии.

Вика осталась. Слушала противнейшую цикличную мелодию и уговаривала себя успокоиться. Но кровь бурлила, разогретая чистым первобытным гневом. Она не жалела Макса, не раскаивалась за поведение Феди. Она почти ненавидела его — за то, что он посмел так грубо и без спроса вмешаться в ее жизнь, вломился в дом, едва не покалечил брата. И все из поганого благородства, о котором его никто не просил.

— Добрый день, чем могу помочь? — мелодия ожидания прервалась так неожиданно, что Вика слегка растерялась.

— У меня вопрос. Как отменить перевод на карту?

— Ошибочный перевод отправили вы или вам? — уточнила девушка-консультант.

— Мне.

— Вам необходимо отменить операцию или достаточно просто вернуть деньги отправителю?

— Достаточно.

— В таком случае, вы можете воспользоваться онлайн-банком и совершить обратный перевод по тем реквизитам, которые указаны в ошибочном платеже.

Вика тяжело вздохнула.