Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 1 из 49



A

Люди в их отношениях с государством — такова тема книги. Служение государству одних, бунт против него других прослеживаются автором от эпохи Мазарини и Людовика XIV до времени Дантона и Робеспьера. Что может совершить министр-реформатор и в чем он бессилен? Может ли народ подчинить своей воле государство? Свободен ли бюрократ в своих политических деяниях? Эти вопросы занимают автора.

Для широкого круга читателей.

Фронда:

Жизнь и государство Людовика XIV

Люди вне государства

Либерал в роли бюрократа

Опыт революционной демократии

Вместо заключения

Документы и сочинения XVII–XVIII вв.

INFO

notes

1

comments

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

60

61

62

63

64

65

66

67

68

69

70

71

72

73

74

75

76

77

78

79

80

81

82

83

84

85

86

87

88

89

90

91

92

93

94

95

96

97

98

99

100

101

102

103

104

105

106

107

108

109

110

111

112

113

114

115



116

117

118

119

120

121

122

123

124

125

126

127

128

129

130

131

132

133

134

135

136

137

138

139

140

141

142

143

144

145

146

147

148

149

150

151

152

153

154

155

156

157

158

159

160

161

162

163

164

165

166

167

168

169

170

171

172

173

174

175

176

177

178

179

180

181

182

183

184

185

186

187

188

189

190

191

192

193

194

195

196

197

198

199

200

201

202

203

204

205

206

207

208

209

210

211

212

213

214

215

216

217

218

219

Е. М. Кожокин

ГОСУДАРСТВО И НАРОД

От Фронды

до Великой французской революции

*

Ответственный редактор

доктор исторических паук

П. П. ЧЕРКАСОВ

Рецензент

кандидат исторических наук

H. Е. КОЛОСОВ

© Издательство «Наука», 1989

Фронда:

кризис французского государства

в середине XVII века

«Между Римской империей, туманной федерацией городов, и современным территориальным государством, в основании которого покоятся единство денежной системы и чиновничество, различие столь велико, что даже сравнивать их бессмысленно»{1}. Это обескураживающее своей категоричностью утверждение французского историка П. Шоню все же интересно тем, что в доведенной до крайности форме обращается внимание на изменчивость государства в европейской истории.

Институт отчужденной от общества власти существовал и в Древнем Риме, и во франкском королевстве Меровингов, и в более поздние времена — это не вызывает пи у кого сомнения, и соответственно не возникает вопроса о существовании государства как такового на протяжении по крайней мере двух с половиной тысячелетий в истории Западноевропейского региона. Но какие стадии прошло в своем развитии государство в различных странах Европы? Какие представления о государстве были у людей различных эпох? В какой степени история королевской власти совпадает с историей государства? На эти вопросы историк вновь и вновь должен давать ответы. В середине XVII в. территориальное становление французского государства было еще далеко не завершено. Существовал национальный центр, к которому в большей или меньшей степени тяготели различные провинции и исторические области, при этом часть из них находилась под суверенитетом германского императора или испанского короля. Понятие «государственная граница» еще не сложилось.

Франция сплачивалась воедино благодаря институту королевской власти, французскому языку и существовавшей на его основе национальной культуре. Не было такого человека во Франции, который яе зпал бы имени и не представлял бы облика короля. Его профиль был отчеканен на монетах, его имя произносили во время церковных месс. Люди, приобщенные к письменной культуре, видели во Франции духовное единство, главой которого выступал король.

Французский язык, сформировавшийся на базе франсийского диалекта исторической области Иль-де-Франс в XIII в., получил повсеместное распространение среди грамотных людей. Королевским ордонансом еще в 1539 г. он был объявлен обязательным для употребления во всех официальных актах. Повсеместно на нем велось судопроизводство, составлялись финансовые документы, гугеноты сделали его и языком религии, тем самым способствуя проникновению его в народную среду на юге Франции.

Король, страна, нация — в одно целое эти три реалии объединялись государством. Что же представляло собой французское государство середины XVII в.?

Королевская власть, эманацией которой, как и в средние века, во многом являлось государство, в сознании людей покоилась на трех основах: религиозной, феодальной и римско-правовой. Так как за редчайшим исключением все подданные французского короля были верующими, богоизбранность монарха, сакраментальный характер его личности обеспечивали ему огромный духовный авторитет. Феодальные по своему происхождению представления о личной верности сюзерену привязывали множество дворян к монарху. Хотя к XVII в. вассальные отношения в значительной степени трансформировались в отношения клиентельные, генетическую связь первых и вторых вряд ли кто будет отрицать. В повышении значимости королевской власти сыграло свою роль и римское право: еще в XIII в. королевские легисты ввели формулу: «Король является императором в своем королевстве». Тем самым подчеркивалась полная независимость французского короля от императора Священной Римской империи.

Королевская власть во Франции XVII в. не поддается социологическому исследованию, ибо в самой ее природе было много мистического, ускользающего от современного рационального осмысления. Мистика присутствовала в самом официальном титуле государя — «король Франции», под словом «Франция» подразумевалась не политическая или географическая реальность, а некая духовная сверхреальность. Мистика, политика, религия, экономика сливались в одно целое. Рациональное расчленение сфер общественной жизни еще только-только намечалось. Последовательно логическое осмысление политических отношений вызывало протест.