Страница 11 из 26
После ряда выступлений, выдержанных в откровенно сепаратистском духе, были приняты резолюции, требовавшие от «ответственных политиков» «осуществить восстановление нового немецкого государства из земель на Рейне и Вестфалии».
На следующий день после собрания лидеры сепаратистов начали получать сообщения о поддержке от различных буржуазных организаций Рейнской области. 6 декабря советом партии центра в Кёльне была получена телеграмма из Трира:
«Руководители движения за свободное рейнское государство восторженно приветствуют кёльнский митинг. Как и в прошедшие месяцы, они будут продолжать бороться за достижение желаемой цели рука об руку с Кёльном».
Телеграмма была подписана прелатом Каасом[68].
13 декабря кёльнской организацией партии центра было получено сообщение, что за день до этого, 12 декабря, вестфальская организация партии центра приняла решение, в основном поддерживающее кёльнское выступление. В решении, правда, отмечалось, что «время (для осуществления кёльнского проекта. — А. Г.) еще не наступило. Однако может возникнуть положение, которое сделает создание Рейнско-Вестфальской республики желательным»[69].
О солидарности с резолюцией кёльнских собраний партии центра заявили контрреволюционно настроенные студенты кёльнской высшей торговой школы, милитаристское объединение рейнских ветеранов войны и другие реакционные группы.
Но в то время, когда буржуазия толпами валила под знамена Рейнской республики, когда казалось, что создание сепаратистского рейнского государства — лишь вопрос времени, на арену выступила новая сила, нанесшая сепаратистам первое серьезное поражение. Это был рабочий класс рейнского левобережья.
В своих планах рейнские сепаратисты исходили из того, что левобережье Рейна почти лишено крупных промышленных центров, вследствие чего там нет больших скоплений промышленного пролетариата. В основном мелкий, ремесленный характер рейнской левобережной промышленности казался им достаточной гарантией «лояльности и умеренности» местных рабочих. Первые неде ли революции в Кёльне и других городах левобережья казалось, подтверждали это предположение. С самого начала рабочее революционное движение попало в фарватер шейдемановской политики. Возникший в Кёльне рабочий и солдатский совет имел устойчивое шейдемановское большинство. В своей политике он слепо следовал действиям городского магистрата. Уполномоченный совета при обер-бургомистре Аденауэре социал-демократ шейдемановец Шеффер, как он впоследствии сам признавал, предоставил обер-бургомистру полную свободу действий и механически штамповал все его решения[70]. Вожди местных шейдемановцев Меерфельд и Сольман, как уже указывалось выше, кокетничали с сепаратистами и их контрреволюционными идеями.
Однако при всей слабости и недостаточной классовой сознательности пролетариата левобережья Рейна сепаратистским вождям и их социал-демократическим прихвостням не удалось скрыть от него контрреволюционнобуржуазной сущности так называемого «движения за рейнскую свободу». Рабочие с самого начала восприняли это движение как стремление к созданию реакционного, капиталистическо-клерикального сепаратного государства. Но до 4 декабря, пока сепаратисты не приступали к практическим действиям, ограничиваясь газетными статьями, борьба против сепаратизма не носила активного характера. Однако события 4 декабря побудили защитников единства Германии на решительные шаги. Антисепаратистское движение возникло стихийно, в первую очередь на предприятиях Кёльна, и немедленно охватило всю Рейнскую область. Оно оказалось настолько сильным, что шейдемановское руководство рейнской социал-демократии сочло благоразумным резко изменить свое отношение к планам создания Рейнской республики.
5 декабря, на следующий день после пресловутых кёльнских собраний, лидеры сепаратистов созвали первое открытое заседание «надпартийного» сепаратистского «Союза свободы немецкого Рейнланда». По мысли инициаторов движения, это собрание должно было выразить поддержку сепаратистской резолюции, принятой накануне, и обеспечить поддержку другими политическими партиями проекта, выдвинутого партией центра. Сначала все шло, как было намечено. Председательствовал на собрании член банкирско-промышленного экономического кружка сторонников Рейнской республики профессор Эккерт, близкий сотрудник Аденауэра. В качестве основного оратора выступил, как и за день до этого, Хебер. Собравшаяся буржуазная публика бурно приветствовала речь сепаратистского идеолога. Но вот потребовал слова один из руководителей союза социал-демократ Меерфельд. Неожиданно для присутствующих, и тем более для организаторов собрания, его выступление прозвучало как обвинительный акт сепаратизму. Как бы забыв о своей прежней деятельности, Меерфельд говорил о верности рейнской социал-демократии большинства единству Германии, о том, что планы создания Рейнской республики продиктованы контрреволюционными тенденциями, что задачи союза заключаются в противодействии иностранному, а не германскому влиянию[71].
Пытаясь скрыть смущение, председательствующий Эккерт, не открывая дискуссии, заявил, что выступление Меерфельда — блестящее доказательство широты взглядов союза, наличия в нем представителей самых различных направлений. После этого он поспешно закрыл собрание, предложив присутствовавшим проголосовать за туманную резолюцию о необходимости территориального переустройства Пруссии[72].
6 декабря, под нажимом протестующих рабочих, кёльнский совет был вынужден созвать массовый митинг протеста против махинаций, направленных на подрыв единства Германии[73].
Еще сильнее возмущение сепаратистскими действиями буржуазии проявилось в соседнем Рурском промышленном районе, с его революционным и организованным пролетариатом. Это возмущение нашло свое проявление и в аресте замешанных в антинациональном заговоре рурских магнатов.
Сила движения протеста была столь велика, что рурские промышленники, не имевшие, в противоположность своим кёльнским коллегам, надежной защиты в виде иностранных штыков[74], были вынуждены публично отмежеваться от сепаратистов. 9 декабря в Дюссельдорфе состоялось собрание местных промышленников[75]. Собрание приняло резолюцию, в которой опровергались все сообщения о причастности промышленников к планам создания Рейнско-Вестфальской республики.
Наконец, заговорили и центральные власти. 11 декабря обеспокоенные конкуренцией сепаратистов «народные уполномоченные» и статс-секретарь Прейсс обратились к населению с обращением, в котором предостерегали граждан от поддержки кёльнских решений. Подобно прежним правительственным выступлениям, обращение было выдержано в мягких тонах и содержало обещание немедленно созвать Национальное собрание, которое, мол, и решит все интересующие сепаратистов вопросы[76].
Но чувствовавшие себя в безопасности под защитой иностранных штыков сепаратисты продолжали свою деятельность.
10 декабря к Аденауэру (как вождю всего сепаратистского движения на левобережье Рейна) специальным поездом из Кобленца прибыл издатель Адольф Дуквиц. Он сообщил, что у него находится курьер со специальным поручением от генерал-квартирмейстера германской главной ставки генерала Гренера.
Преемник Людендорфа на посту генерал-квартирмейстера ставки, энергичный и ловкий генерал-политик Тренер был в то время фактическим лидером германской контрреволюции. Хорошо сознавая слабость откровенно контрреволюционных сил, Тренер с самого начала сделал ставку на союз военщины с шейдемановцами. В то же время он держал в своих руках нити всех контрреволюционных заговоров.
68
"Kölnische Zeitung", 7 Dezember 1918. Прелат Kaac — видный германский католический деятель, личный друг папского нунция кардинала Пачелли. В 1918–1919 годах был одним из лидеров сепаратистского движения на Рейне. В декабре 1918 года под псевдонимом д-р Фауст написал сепаратистскую книжку "Прочь от Берлина". В последние годы Веймарской республики был председателем общегерманской партии центра. В 1932 году в связи с разоблачением финансовых махинаций, в которых он был замешан, начал отходить от политической деятельности. 15 марта 1934 года был назначен на руководящий пост в Ватикане.
69
Ibid., 13 Dezember 1918.
70
См. Н. Schaffer, Tagebuchblätter eines rheinischen Sozialisten. Bo
71
"Kölnische Volks7eit
72
Ibid.
73
Ibid., 7 Dezember 1918.
74
5 декабря 1918 года в Кёльн вошли первые английские воинские части.
75
"Kölnische Zeitung", 10 Dezember 1918.
76
Ibid.. 13 Dezember 1918.