Страница 44 из 66
А на войну Лешка не попал. В этот раз такое счастье обошло его стороной.
Как просили — еще одна интерлюдия «снизу». Продолжение истории семьи Сидоровых, теперь с военной точки зрения)
Глава 15
Начало революционных волнений в столице Австрийской империи стало для меня полнейшей неожиданностью. Ничего подобного раньше 1848 года я не ожидал, даже не смотря на вся изменения истории, которые свершились по моей вине. Для «Весны народов» было еще рано, Меттерних держал эти самые народы лоскутной империи весьма крепко, давя буквально любой росток инакомыслия, и даже Июльской революции во Франции этот раз не случилось. А ведь именно события в Париже, приведшие к приходу на трон Орлеанского дома, стали в той истории толчком для роста революционных настроений по всей Европе.
Впрочем, началось все даже не в Вене. Еще в конце января волнения начались, в Милане являвшемся фактической столицей Сардинского королевства. Данное достаточно странное образование появилось на карте континента во время Мюнхенского конгресса и относилось к зоне влияния Вены, отчего на эти события в Петербурге обращали внимание поскольку-постольку. На Апеннинском полуострове последние десять лет было достаточно нестабильно, и разного рода безуспешные восстания случались с завидной регулярностью. Те же Неаполитанские Бурбоны — за десять лет там уже третий монарх правил — давили революционные выступления у себя в стране как минимум трижды, и никакого иного сценария никто особо и не ожидал. На деле же получилось куда веселее…
17 января недовольные изменением таможенной политики в пользу Вены миланские рабочие вышли на улицы города с требованием вернуть протекционистские пошлины для защиты внутреннего производителя. Молодая промышленность итальянского государства конкурировать с более технически развитым соседом просто не могла, и смена таможенного режима вела к ее неминуемому уничтожению.
Король Карл Альберт вступивший на трон только годом ранее и обещавший обширные либеральные реформы, а вместо этого усиливший политику закручивания гаек, отреагировал на это выступление вяло. Молодой не слишком опытный монарх понадеялся, что протесты рассосутся сами по себе, и применять силу к подданным не придется. Тем более, что политических требований поначалу выдвинуто не было.
Протестующие же восприняли бездействие короля как слабость, и в течении нескольких следующих дней среди выкрикиваемых лозунгов стали проскакивать требования либеральных реформ, свободы печати, отмены ценуры, созыва парламента и прочих малоприятных для абсолютного монарха вещей.
22 января армия получила команду разогнать протестующих силой, пролилась первая кровь. В ответ горожане напали на городской арсенал, разграбили хранящееся там оружие и начали сооружать на улицах города баррикады.
При этом армейцы совсем не торопилась заливать собственную столицу кровью, хотя бы потому что и у них к королю тоже были кое-какие вопросы. Экономическое положение Сардинского королевства оставляло желать много лучшего, и даже в армии жалование выплачивалось сильно не регулярно и не в полном объеме. В общем, в один конкретный момент король стал резко неугоден всем имеющим хоть какое-то политическое влияние в стране силам. В том числе и дворянству, и нарождающееся буржуазии.
Одновременно с этом за ситуацией пристально наблюдали в Вене. Император Франц был уже стар и от реального управления страной уже практически отстранился. Наследник трона Фердинанд был еще слишком неопытен и никакого влияния при дворе не имел, что позволяло канцлеру властвовать в империи практически без ограничений. И терпеть беспорядки на своем заднем дворе Меттерних категорически не желал.
29 января спешно собранная 60-тысячная армия под командованием генерала Лаваля переправилась через реку Минчо и вторглась в пределы Сардинского королевства с официально декларируемой целью восстановления богом данного порядка в отдельно взятой итальянской стране.
Такой поворот стал для всех участвующих в заварушке вокруг Милана — в том числе и для короля, от имени которого австрийцы вторглись в соседнюю страну — полнейшим сюрпризом. 2 февраля австрийские войска разбили близ Брешии выступивший против них корпус генерала Гильерме Пепе. Итальянцы оказались не способны противостоять одной из самых крепких армий Европы и были достаточно быстро рассеяны, потеряв убитыми всего 800 человек.
5 февраля австрийцы подошли к Милану и сходу начали генеральный штурм города. Понятное дело, что необученные, вооруженные кое-как и не рассчитывавшие воевать с регулярной армией соседнего государства, горожане долго сопротивляться натиску не смогли. Уже на следующий день город пал.
Штурм сопровождался массовыми грабежами и разбоем австрийцев, которые рассматривали бунт миланских горожан, как неблагодарность по отношению лично к себе. Мол в Мюнхене именно Вена настояла на объединении отторгнутой у Франции части Италии с относительно независимым Сардинским королевством, и бунт против консервативной монархи выставлялся в таком разрезе, как предательство.
В целом, можно сказать, что революция в Милане замочилась очень кроваво толком и не успев начаться. Какой же неожиданностью стало для Меттерниха и его правительства начавшаяся 12 февраля политическая манифестация уже в самой столице империи. Это был натуральный удар под дых.
Ежели рассмотреть причины начала революционного движения уже в самой Австрии, то они объективно достаточно прозрачны. В этой истории реакция после окончания наполеоновских войн в Европе была куда более слабой нежели в известном мне варианте. Не было реставрации Бурбонов и абсолютизма во Франции, Россия уверенно шла путем реформ как экономических, так и местами даже политических, примкнувшая к России Пруссия не примеряла на себя кафтан жандарма всея германских земель и сосредоточилась больше на внутренних проблемах. В Швеции молодой король хоть и бодался как мог с ригсдагом — это в общем-то традиционное для северной страны развлечение продолжалось не одну сотню лет — но в целом покровительствовал наукам и промышленности. И даже турецкий султан, столкнувшись с жёсткой реальностью, как мог лавировал, пятясь усидеть на двух стульях: и выгоды от капиталистической трансформации получить и власть из рук не выпустить.
Оплотом консерватизма на континенте были только Австрия, Испания и Неаполитанское королевство. Отличная компания, где в двух южных странах последние десять лет бунты случались регулярно, и нет ничего странного, что теперь подобное произошло и в самой лоскутной империи.
18 февраля было объявлено о создании центрального революционного комитета, который должен был координировать деятельность неудовлетворенных императором и правительством социальных слоев.
20 февраля на улицу вышли студенты с призывами отменить цензуру и ввести свободу печати.
22 февраля часть неудовлетворенной жесткой политикой Меттерниха интеллигенции выступила с предложением принятии Конституции, что стало последней каплей, и в город были направлены войска. Теперь уже улицы Вены начали обрастать баррикадами.
Причины недовольства различных слоев общества деятельностью правительства были очевидны. Так Австрия оставалась последим крупным государством Европы — если не брать Османскую империю — в котором продолжало действовать крепостное право, что приводило к массовому бегству крестьян за границу. Из одной только Австрийской части Галиции в Россию за три года перебежало под сотню тысяч тамошних русин. Немецкая часть активно перемещалась в Пруссию и Баварию, много кто вообще уезжал за океан в надежде на лучшую жизнь.
Меттерних активно душил зарождающийся класс капиталистов в империи, видя в увеличении количества рабочих экзистенциальную опасность для существования абсолютной монархии. Если за неполных пятнадцать лет в России было построено уже почти пять тысяч километров железных дорог — в однопутном правда пересчете — то в Австрии только-только заканчивали дорогу соединяющую Вену, Братиславу и Пешт, и дальнейшее расширение железнодорожной сети было под большим вопросом. Австрийская империя застыла в своем развитии подобно жуку в янтаре и постепенно начала отставать от соседей. Да, достаточно большое население и несколько полузависимых соседних государств не давали лоскутной империи свалиться в пучину кризиса, однако только слепой бы не заметил, как та же Россия на полном ходу уносится вперед, оставляя империю со столицей в Вене за спиной.