Страница 25 из 66
Ну а дальше было совсем просто: на ту сторону Карпат потекли деньги и оружие. Формировались будущие революционные ячейки, закладывались тайники с оружием, распространялись книги по истории и культуре венгерского народа. Причем поначалу, до поры до времени, все это делалось максимально аккуратно, дабы не вызвать резких действий с стороны Вены.
В течение нескольких следующих лет на территории Российской империи прошли военную подготовку порядка восьми сотен офицеров будущего гонведа. Не смотря на определенного рода привилегированный статус Венгрии по сравнению с другими народами лоскутной империи, действительно национальных вооруженных сил у них не было. В имперскую армию мадьяров хоть и призывали, однако служили они чаще всего в отдельных частях под командованием немецких офицеров. Шансов пробиться на высокую командную должность у офицера венгерской национальности фактически не было, максимум, на что они могли рассчитывать, — это позиция командира батальона, а чаще — и рота была их потолком. Это естественно означало очевидную проблему с комплектованием командирского состава во время будущей революции, которую нужно было как-то исправлять.
Оставалось только ждать подходящего момента, дабы потом нажать кнопку и взорвать Австрийскую империю изнутри. Повторять ошибок своего реципиента я конечно же не собирался.
До 1848 года времени было еще очень много, и я надеялся за два десятка лет подготовиться достаточно крепко, дабы в будущем все возможные революционные события прошли гладко. Без сучка и задоринки. Хоть, с другой стороны, в том, что «Весна народов» случится в известные мне сроки, уверенности не было ни на йоту. И причиной этих сдвигов была, естественно, моя собственная деятельность.
Отмена крепостного права и другие прогрессивные — кое-кто называл их либеральными, но я это слово не любил никогда — реформы в Российской империи не слабо ударили по социальной стабильности в соседних странах. В той же Австрии, где крепостное право все так же вполне себе существовало, участились случаи крестьянских выступлений, гораздо чаще стали звучат призывы к изменению внутренней политики, обновлению, либерализации и так далее. А еще чаще крестьяне — особенно русинской национальности и православного вероисповедания — просто бросали все имущество и сбегали за Днестр, по которому проходила граница между двумя государствами в Галиции.
При этом было очевидно, что пока на троне Австрийской империи сидит Франц, а Меттерних продолжает быть практически всесильным канцлером, внутренняя политика империи останется максимально консервативной. С другой стороны, доступ на рынки малых государств Германии и Италии позволял экономике лоскутной империи чувствовать себя в полнейшем порядке. Так что предсказывать что-то конкретное было достаточно сложно.
Было понятно одно: рано или поздно клубок противоречий закрутится так сильно, что распутать его будет уже невозможно, и вот тогда рванёт по полной. И хорошо бы быть к этому готовым, чтобы поиметь от развала Австрийской империи самую большую выгоду.
Глава 9
С начала 1831 года у нас наконец стартовала готовившаяся уже добрых пять лет военная реформа. Нам предстояло в кратчайшие сроки до основания разрушить старую армию, созданную еще, по сути, Петром, и создать новую, которой должно было хватить как минимум до начала следующего века. Во всяком случае, так задумывалось на бумаге, а как на практике оно выйдет, предстояло еще только узнать.
Для начала была преобразована система командования войсками. Расформированы первая, вторая и третья западные армии, а вся территория страны разделена на 12 военных округов:
— Кавказский — с центром в Георгиевске и включающий в землю Области Войска Донского;
— Южный — все причерноморские губернии с центром в Одессе плюс большая часть Малороссии;
— Западный — все бывшие польские земли вместе в Галицией с центром в Варшаве.
— Прибалтийский — центр в Вильне и территорией трех прибалтийских губерний и всей Белоруссии;
— Столичный — тут понятно Петербург, его окрестности, Ревельская губерния и юг Финляндии;
— Северный — с центром в Архангельске и включающий в себя весь север европейской части империи начиная от Финнмарка на западе и до Уральских гор на востоке.
— Центральный — Москва и ближайшие губернии;
— Волжский — Казань и губернии вдоль Волги и Камы;
— Уральский — центр в Екатеринбурге;
— Сибирский — центр в Иркутске;
— Восточный — центр в Охотске;
— Американский — центр в Александрове Тихоокеанском.
Финляндию специально поделили на два военных округа, дабы разбавить чухонцев представителями титульной нации и не создавать национальных частей.
Главным же изменением было безусловно отмена рекрутского набора и введение призывной армии. Тут нужно немного остановиться и дать пояснения насчет того состояния вооруженных сил, к которому мы пришли в 30-е годы 19 века.
Всего в императорской армии в мирное время служило около 440 тысяч человек, — плюс еще около тридцати тысяч гвардии и около ста десяти тысяч во флоте — срок службы был 10 лет и еще десять лет солдат оставался в запасе, что давало нам примерно те же 580 тысяч человек общевоенного резерва. Теоретически. На практике конечно меньше, поскольку кто-то оставался на сверхсрок в войсках или переходил на службу в СИБ, полицию, жандармы другие силовые ведомства. Кто-то умирал, кто-то уезжал, кто-то терял здоровье и в случае необходимости встать в строй уже не смог бы.
При этом, пока крестьяне оставались зависимыми и были прикреплены к земле, вопросов по рекрутскому набору особо на возникало. Собственно, в последние годы система пришла в некоторое равновесие и по своей сути уже сама по себе значительно приблизилась к призывной армии. Если еще в 18 веке рекрутские наборы были не регулярными и проводились лишь по необходимости — в случае войны или еще какого-нибудь бедствия — то с переходом на 10-летнюю службу наборы стали проводить ежегодно и подпадать под них стал достаточно небольшой процент людей. По сути, к началу 1830-х как такового рекрутского набора уже и не было — община сама по пришедшей разнарядке выставляла необходимое количество солдат. При 70 миллионах населения и 580 тысячах человек в вооруженных силах, в год рекрутировалось всего 60–65 тысяч человек — совершенно незаметное число на общем фоне.
С этого же года вместо рекрутского набора вводилась служба по призыву. Срок ее должен был варьироваться в зависимости от уровня образования. Неграмотные должны были служить шесть лет, окончившие начальную двуклассную школу — пять, имеющие среднее образование за курс гимназии или губернского училища — три, а имеющие высшее образование — год.
Системе теперь выглядела так: в 17 лет — возраст готовности к службе повысили на год — юноша попадал в специальные списки и вплоть до 27 лет ежегодно участвовал в «лотерее». Если «выигрывал» — отправлялся служить, если нет — оставался дома. При том, что численность армии не увеличивалась, а население росло год от года, вероятность отправиться в армию была не столь уж высока: примерно 14% за все время участия в лотерее и, соответственно, всего около полутора процентов ежегодно. И ежегодно же падала.
Новый закон предусматривал привлечение к военной службе всех мужчин указанного возраста без учета сословия, национальности или вероисповедания. Не призывались только всякие больные, увечные — в общем те, кто по здоровью не проходил — а также учащиеся в военных вузах и служащие по гражданскому ведомству. Популярность гражданской службы тут же достигла небывалых высот.
Такая уравниловка тоже стала настоящим новшеством в Российском законодательстве. Раньше, например, в наборе не участвовали дворяне — после Петра III они вообще имели мало обязанностей в империи, — не призывались евреи, большая часть мусульман и кое-какие другие группы населения. И даже жители Великого Княжества Финляндского, которые ранее в армии присутствовали в гомеопатических дозах. Теперь эта несправедливость была исправлена.