Почему женщины изменяют

– Ты знаешь что, – я обидчиво потупила взгляд. – Я идеально подходила на эту должность и всегда о ней мечтала.

– Милая, – сказал он мягко и вполне искренне. – Я думал, ты мечтала стать писательницей.

– Стать известной писательницей – это лотерея даже в большей степени, чем труд и талант. А эта должность реальна. Она закрыла бы все мои потребности, и я бы писала для себя.

Недоумение в глазах Димы заставило меня замолчать. Я и сама понимала, что меня разрывает от противоречий.

Сержу я постоянно ставила в укор женщин, которые могут позволить себе не работать в глобальном смысле, развиваться, не гонясь за цифрами, свободно распоряжаться своим временем, не завися от самодурства офисных начальников.

Я ушла к Диме, который дал мне все это, но, едва услышав о повышении Софьи, почувствовала себя настолько плохо, что почти возненавидела того, кто занимал все мои мысли последний год, казался желанным и недосягаемым, а потом случилось чудо – он стал моим. Но где-то я просчиталась.

Чтобы не сказать лишнего, я пожаловалась, что плохо себя чувствую, и спряталась в кровати под одеялом прежде, чем Дима успел принять душ.

Я усиленно притворялась спящей, но не могла уснуть до глубокой ночи. Как я умудрилась так влипнуть? Такая практичная, умная, целеустремленная. На что я променяла свою независимость? Живу в большой, красивой, но чужой квартире, получаю довольствие, как содержанка, занимаюсь сексом с мужчиной, о котором грезит женская половина холдинга. Но. Квартира не радует, в ней хочется все переделать, а отношения напоминают мыльный пузырь. В должности исполнительного директора, из гонки за которую я добровольно выбыла, я бы получала точно больше, чем сейчас. Это цифра стремящаяся к полумиллиону рублей в месяц! Этого мне было бы достаточно, чтобы не пилить нерадивого Сержа. Что касается секса с Димой, он вообще приестся раньше, чем Софья получит на карту свой первый миллион в новой должности.

Несмотря на переполняющую меня злость, я уснула. А утром настроение было такое, как будто и не было вчерашней меркантильной твари, готовой рвать на себе волосы из-за упущенных возможностей.

Дима спал рядом, я пристроила щеку ему на плечо и прислушалась к ровному дыханию.

А потом все началось снова. Я не могла ничего делать. Ходила по большой красивой кухне, заламывая руки. Представляла Софью, которая заняла угловой кабинет рядом с Дмитрием. Я не могла думать ни о чем, кроме работы. Мне хотелось отмотать назад и выбрать карьеру вместо новых отношений. Да и почему совместная работа непременно должна исключать отношения? Да к черту их. Я просто хочу работать, чувствовать занятость, значимость.

С Сержем все заботы были на мне, он человек творческий, писал свои книги, грезил признанием, но я не чувствовала себя ничтожеством и успевала намного больше, чем сейчас. Я всегда говорила или намекала ему, что хотела бы хотя бы попробовать пожить без забот. Чтобы кто-то взял на себя решение всех проблем. Он понимающе кивал, а потом затевал разговор на интересующую его тему. Я не была против, поговорить с ним было интересно. Несмотря на его непрактичность, долгое время я считала мужа намного умнее себя.

Наступила осень. Похолодало резко. Еще не включили отопление, и я ходила по квартире в двух парах Диминых носков, надетых один на другой, и закутавшись в мягкое покрывало, которое он почему-то называл скатертью. Он смеялся надо мной, предлагал включить кондиционер на обогрев. Я редко видела его в таком игривом настроении, но из-за его предстоящего отъезда настроения не было у меня.

– Не нужно, все в порядке.

Дима ходил за мной, дергал за плед, предлагал согреть.

– Опоздаешь, – указывала я ему на чемодан. Он улетал в командировку на три дня.

– Что будешь делать? – спросил он, поцеловав меня на прощанье.

– Поеду домой забрать теплые вещи.

«Домой» вырвалось случайно. И нас обоих по-своему покоробило это слово.

– Его не будет? – спросил Дима.

– Что?

– Его не будет дома?

– Не знаю, не собиралась спрашивать.

– Он все еще злится?

– Понятия не имею.

– Я бы злился.

– А твоя жена на тебя злится?

– Не думаю, что цифры, которые падают ей на карту, злят ее.

– Но ей остались только цифры.

***

Я зашла в свой старый дом очень тихо, как вор. Прислушалась. Редкие удары по компьютерной клавиатуре. Он дома.

Прошла в гостиную. В углу, в кресле за компьютерным столом сидел Серж в наушниках. Читал какой-то форум и строчил комментарии. Как будто и не было нескольких месяцев и истерики, которую он устроил, когда я уходила отсюда в последний раз.

Я постояла в нерешительности. Он заметил меня боковым зрением, медленно повернулся, нехотя снял наушники и уставился на меня с интересом, натягивая футболку на голый живот, который достался мне после брака в качестве отсроченного во времени приданого.

– Выгнал? – равнодушно спросил он. Как-то по-отечески, без обиды, даже с ноткой сочувствия.

– Нет, – сказала я, но без всякой бравады. А как будто даже с сожалением. Может, и правда было бы лучше, если б выгнал. Представила себе, что это так, и почувствовала удивительную легкость.

– Ну как тебе с ним? – спросил Серж, снова уставившись в монитор.

      Я стояла, не шелохнувшись, уставившись на грузный силуэт Сержа, так не похожий на почти офицерскую выправку Димы, и осознавала, что прямо сейчас у меня есть шанс вернуть себе себя. Я понимала, что это плохой способ, но точно действенный. Позволила сумке медленно сползти с плеча, высвободила ноги из кроссовок и подошла к Сержу, который снова оторвался от компьютера и смотрел на меня с настороженностью юркого зверька. Но он не оттолкнул меня, а принял с новой страстью, как родная пристань заблудшее судно. И впервые за долгие месяцы мне не нужно было играть роль, которая давалась очень тяжело.

Я осталась на ужин и не отвечала на звонки Димы. У меня не было ощущения, что я изменяю ему. В отличие от того времени, когда изменяла с ним Сержу. Но и эйфории такой не было. Было просто спокойно. Я вернулась домой.

Мы посмотрели фильм. И легли спать, как будто не было последних месяцев моего «дальнего плавания». Утром Серж приготовил завтрак. Как в первые месяцы отношений. Серж был серьезен с виду. Но наивен. Он думал, что я вернулась.

Когда я собрала кое-какие осенние вещи, он понял, что ошибся, и спросил: «Ты приедешь еще?» Я хотела пошутить, что приду за зимними вещами, но ничего не сказала. Он все еще был наивен.

***

      Я сидела в кресле и держала в руках книгу, которую открывала и закрывала несколько раз. Смотрела на буквы и не понимала ни слова. Я уже не говорю о том, что за месяцы проживания с Димой, написала меньше, чем в среднем выдавала за неделю в условиях тотальной занятости. Состояние антитворца – я это называю так. Когда внутренние тревоги и неудовлетворенность жизнью настолько высоки, что просто невозможно создавать, особенно что-то хорошее.

– Затянулась командировка, – сказала я.

– Пришлось поддержать компанию, – ответил Дима, снимая плащ.

– Ты продолжаешь?

– Я думал, ты знаешь.

– Я думала, со мной не так.

Когда-то я смотрела на него и думала: неужели такие мужчины существуют? Потом поняла, что он не отказывает себе в удовольствиях, которые очень часто сопровождают деловые переговоры топ-менеджеров. Но заранее простила ему эту слабость. Женат с института, там уже не семья, а дружба.

– Но ты же знала. Ты не могла не знать.

– Тогда ты от жены гулял. А сейчас ты со мной, – проговорила я обреченно.

– Я не вижу смысла отказываться. Это как ритуал, что ли. Никаких эмоций. Жене я не говорил об этом. Но ты же и так знала, чем заканчиваются переговоры. Это как отказаться выпить с клиентом. Баня и девочки – часть переговоров.