Плененная инопланетным воином

К её чести, она не дрожит, глядя в эти глаза.

— Зинты, — говорит она. — Они зашли на твою территорию. Их сотни.

Я вздрагиваю от возникшей ярости на лице Драгикса, когда он осторожно снимает меня с себя и встаёт на ноги. Его член твердый и мощный, и мне вдруг захотелось прикрыть его перед Майз.

Однако она не смотрит, её глаза почти дикие, пока она не спускает их с его лица.

— Где они? — спрашивает он.

— Юго-восточная граница. Они переплыли на Большую воду все сразу.

— Чего они хотят? — спрашиваю у неё.

Майз переводит взгляд на меня.

— Его чешую. Его кровь. Они не знают, что лечит не драконья кровь, а слюна.

Я встаю, желание, разлившееся по моему телу, мгновенно сменилось возмущением.

— Зачем им его чешуя?

— Броня, — говорит Драгикс, выбираясь из горячего бассейна. — Они продают её, чтобы люди использовали их в качестве доспеха.

— Я полечу с тобой.

Он качает головой, и я вылезаю из бассейна, вода потоком стекает с моей одежды.

— Ты будешь отвлекать его внимание, — тихо сказала Майз, когда Драгикс возвращается в прохладную гору, а мы следуем за ним. — Он был бы поглощен заботой о твоей безопасности.

Она права. Я знаю, что она права. Я видела, как Драгикс защищает меня. Но я бы хотела, чтобы я могла что-то сделать.

— Я хочу помочь.

— Сейчас не время, Чарли.

Драгикс поднимается по лестнице, и я пытаюсь отвести взгляд от его подтянутой упругой задницы.

Майз смотрит на меня, и, судя по тому, как дёргаются её губы, она явно понимает, о чём я думаю. Но затем её лицо проясняется.

— Если хочешь помочь, будь здесь, когда Драгикс вернётся. Он не будет… самим собой после убийства стольких врагов. Но я верю, что ты сможешь его успокоить.

Она не упоминает сцену, в которую только что вошла, и я киваю.

Драгикс разворачивается к нам, когда мы добираемся до вершины горы, и я вздрагиваю от выражения его лица. Гнев. Чистая, неумолимая ярость. Мне становится почти жаль зинтов.

Но именно они стреляли в нас в тот день. Те самые, которым удалось попасть стрелой в его крыло. Он вытащил её, быстро исцелившись, но что, если они все выстрелят в него? Я вижу, как он с рёвом падает на землю, пронзённый сотнями стрел, и моё сердце почти останавливается.

— Не бойся, — говорит он мне, раздувая ноздри. — Я защищу тебя.

— Я за тебя боюсь.

Он фыркнул на это, мгновенно приняв форму дракона. Я делаю шаг вперед и кладу руку ему на лицо, глядя в эти великолепные глаза.

— Будь осторожен. Пожалуйста.

Он кивает, а затем жестом показывает мне, чтобы я отошла. Он посмотрел на Майз.

— Я сохраню её, — клянется она, и я скрежещу зубами. Я ненавижу, ненавижу, что я слабая человечка, которая стала обузой сейчас.

Драгикс взмывает в небо так быстро, что он кажется вспышкой молнии. Вот он здесь, а вот, уже в небе.

***

Я сижу на вершине горы и жду, пока Драгикс вернётся.

Прошли годы с тех пор, как я доверяла мужчине, чтобы он так ко мне прикасался. Годы с тех пор, как я теряла себя в ощущении сильных мужских рук, обёрнутых вокруг меня.

Теперь, когда он улетел, моя голова проясняется. То, что я делаю… это опасно. Я не верю, что Драгикс когда-нибудь причинит мне боль. В глубине души я знаю, что он никогда не поднимет на меня руку. Но раньше я ошиблась. И Драгикс отличается от Бена. Когда я встретила Бена, я была молода, невинна и наивна. Теперь я старше, измучена и хорошо осведомлена о лжи, которую говорят мужчины, чтобы заставить тебя ослабить бдительность.

Драгикс не лжёт. Он честен до безобразия. Он не думает обманывать меня, потому что ему это не нужно. У него есть сила и власть делать со мной всё, что он захочет, и всё же он заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

И в этом проблема. Встаю ли я на те же грабли?

Когда аркавиане вторглись к нам, крошечная часть меня надеялась, что я стану парой аркавианину. Что кто-то спасет меня от этих мучений. От бесконечных нарушений запретительных ордеров и постоянного, выворачивающего кишки ужаса. Когда у меня появился отрицательный результат, я рыдала в ванной, желая, чтобы у меня был выход из такой жизни. Что я смогла бы просто покинуть Землю.

Я подумывала о том, чтобы подать заявку на полёт в Аркавию по работе. Поселиться на их планете.

А потом я увидела, как бежала Харлоу, помощница короля Аркавии. Как она сопротивлялась и всё равно попала в Аркавию.

Я уничтожила свою анкету, которую мне пришлось купить на черном рынке. Только когда я увидела, как они влюблены, как аркавийский король изменился, как он изменил законы, как он выслушал и вернул человеческим женщинам их права, я пожалела о своём решении.

А потом Бен снова нашёл меня, и копы в Остине подсказали мне оформить запретительный судебный приказ другого типа.

Они не предупреждают, что эти запретительные судебные приказы действительно разозлят твоего обидчика, и что если ты собираешься всё же получить их, тебе также нужен будет запасной план, чтобы ты могла убежать к чертовой матери, не оглядываясь ни на что. Они не говорят тебе, сколько женщин всё равно умерло, а запретительные судебные приказы, на которые они рассчитывали и верили в их защиту, валялись ненужные в их сумочках или засунуты в дальние ящики стола.

Они не говорят тебе, что если он когда-нибудь задушит тебя — если он когда-нибудь разозлится настолько, что попытается лишить тебя и крупицы воздуха, а тебе посчастливится выжить, — шансы, что он убьёт тебя, значительно возрастут.

Я потираю горло, чувствуя, словно его руки, огромные и сильные, сжимают мою шею, перекрывая мне воздух. Я встаю на ноги, заставляя себя сделать глубокий вдох. Впервые у меня есть шанс разобраться, шанс оглянуться на последние несколько лет.

Я могла бежать, потому что у меня не было багажа. Мои родители умерли, а детей у меня не было. Так что я могла бежать каждый раз, когда чувствовала, что кто-то пялится на меня. Каждый раз я понимала, что он нанял другого частного сыщика, чтобы найти меня.

Чистая удача, что я осталась жива.

Что, если я… не вернусь?

К чему я вообще возвращаюсь? К жизни в моей машине, к пробуждениям от ночных кошмаров и постоянная паранойя.

Я отталкиваю эту мысль. И что я буду делать на этой планете? В конце концов Драгиксу я надоем. Я — новая блестящая вещь, с которой ему приходится играть, домашнее животное, которое привлекло его внимание. Мы оба знаем, что я умру через несколько десятилетий по сравнению с его веками.

Может быть… может быть, если я поговорю с другими женщинами и увижу, что они здесь делают. У них должен быть какой-то способ поддержать себя. Я могла бы работать, готовить, убирать, делать всё, что мне нужно.

Чешуя Драгикса промелькнула у меня перед глазами. Броня, сказал Драгикс. Если бы я была в таком отчаянии, я смогла бы продать чешую.

Эта мысль отвратительна, и я тут же отвергаю её. Если я уйду от Драгикса, я ни за что не смогу отказаться от его маленьких кусочков, которые у меня останутся.

«Не будь идиоткой, Чарли. Ты сделаешь всё возможное, чтобы выжить. Как и всегда».

Драгикс

Я содрогаюсь от боли, когда лечу к своей горе. Ловушка. Зинты, марширующие по моей территории, были ловушкой, способом отвлечь меня, пока существа, прячущиеся на деревьях, атакуют. Они были покрыты грязью, чтобы заглушить их запах, и мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что их стрелы летели со всех сторон.

Большая часть моей территории теперь не более чем пепелище.

Как и зинты.

Однако они были хорошо вооружены. Мои крылья разорваны, травмы, на лечение которых уйдет как минимум день, даже с моими уникальными регенерирующими способностями.

Головокружение охватывает меня, и моя кровь капает по воздуху, как дождь. Я борюсь с желанием закрыть глаза. Если я упаду, я буду полностью уязвим для любых существ, которые наткнутся на моё бессознательное тело.