Страница 4 из 8
– Пицца очень помогает мыслительному процессу, потому что она круглая, – сделал умозаключение Максим. В результате пицца приехала, была жестко съедена, но умозаключения никак не улучшились, серые клеточки буксовали, идей по-прежнему не было и, вдобавок ко всему, стало клонить ко сну.
– Во сне приходят самые прекрасные идеи и мысли, – зевнув, сказала Анфиса Михайловна. – Так что давай быстро спать, – предложила она, и они легли на диванчике прямо в офисе. Но и это не помогло. Максим отключился практически сразу, а Анфиса Михайловна все думала и думала, но когда храп Максима достиг апогея, она быстро и резко ткнула его острым локтем прямо в бок.
– Придумала! – радостно закричала она и тут же вскочила с дивана.
Максим издал пронзительный звук от боли и быстро продрал глаза.
– Придумала, придумала! – не унималась Анфиса Михайловна. – Ну нет, не идею, конечно, придумала, а просто придумала, как придумать идею, – оживленно глядя на еще сонного Макса, сказала она. – Нужно немедленно ехать по домам и заняться уборкой. Ничто так не помогает придумывать хорошие идеи, как хорошая уборка! Во время уборки сознание отключается, ты расслабляешься, и нужная идея приходит к тебе, как на приманку кролик, чтобы потом долго любить твой мозг.
Перспектива уборки в своей собственной квартире Макса совсем не порадовала, поэтому он решил прибегнуть к хитрости.
– А у меня дома все чисто, и убирать нечего, – сказал он, явно лукавя, потому что уборки в его квартире хватило бы минимум на неделю, а то и больше.
– Чисто? – усомнилась в правдивости его слов Анфиса Михайловна.
– О-очень чисто. Почти стерильно. Хирургическая чистота. И все лишние вещи я еще в прошлом году выкинул. Но ко мне нельзя, – решил подстраховаться он, на тот случай, если Анфиса решит проверить его слова.
– Гмм… – задумалась Анфиса Михайловна. – Ну тогда может ко мне? – спросила она. – У меня тоже в принципе чисто, но ведь ради хорошего дела я могу все намарать и раскидать, правда же? – сказала она, и не успел Макс обрадоваться этому предложению, как она передумала. – Хотя зачем далеко ходить, вот же офис. Драй не передрай. Тут же столько всего можно сделать, – осмотрела она офис на предмет чистоты.
Настроение Макса упало ниже плинтуса, жизнь казалось, кончена, потому как уж чего-чего, а драить офис, как палубу, на ночь глядя, он точно не хотел.
– А, может, ну его? – робко спросил он у Анфисы Михайловны. – Прикроем эту лавочку сразу, пока только начали?
– Мы не можем прятать голову в песок, – ответила со вздохом Анфиса Михайловна, которая тоже была близка к отчаянию.
– Страусы не прячут… Кстати, да, страусы! Гениально!
– Да! – с радостью закричала Анфиса Михайловна. – А что гениально? – вдруг поинтересовалась она будто бы между прочим.
– Мы ворвемся на сцену как страусы вместо ансамбля «Лебединая песня». Вот это будет «свинья»!
Так идея «свиньи» была найдена, одобрена и подлежала к медленному обдумыванию в деталях и исполненью.
6.
А в это время Иван, за которым шпионила в бинокль бабуся, уже изо всех сил готовился к вечеринке. Он пригласил к себе ансамбль «Лебединая песня», чтобы дополнительно проинструктировать всех его членов.
– Только будьте очень осторожны, – инструктировал он их. – Никто не должен догадаться, что вы будете у нас выступать.
– Да-да, – соглашались еще достаточно молодые ребята. – Как вы скажете, так и будет. Клиент всегда прав.
– И вот, когда ваше выступление подойдет к концу, один из ваших «лебедей» должен будет подарить ей от меня кольцо в знак любви и верности. И желательно принесли ей его в клюве, махая крыльями.
– Да-да, конечно, о чем речь, принесем в клюве и крыльями помашем, – соглашались ребята.
– Сейчас я вам покажу планировку дома и место, которое выделено для сцены.
Иван отвел их в очень просторное помещение, где уже стояли столы и стулья для гостей, будущих зрителей этого действа, и показал место для сцены. Он им объяснил, откуда лучше выйти, где можно переодеться. Ансамбль «Лебединая песня» был очень известен в городе, потому что все участники этого ансамбля выступали в костюмах лебедей и пели лирические песни. Конечно, этот номер должен был стать сюрпризом для Инессы, которой сейчас не было дома, потому что она отправилась красить волосы в свой личный салон красоты. Она должна была вернуться только к вечеру. В связи с этим Иван чувствовал себя спокойно и расслаблено, потому что у него было время подготовиться к очень важному для него вечеру и решить все организационные вопросы. Однако все вышло не так, как он предполагал. Когда участники группы «Лебединая песня» уже хотели подписать с ним договор на оказание услуг, комната наводнилась звонким громким и недовольным голосом Инессы, которая шла прямо к ним, цокая каблучками по полу. Иван замер в оцепенении: неужели его сюрприз не состоится?
– Это ужас, это просто ужас! – плюхнувшись с толстой стопкой журналов в кресло, сказала она. – Ты только посмотри, посмотри на это! – как будто бы не замечая присутствующих, воскликнула Инесса, показывая Ивану обложку журнала.
Журнал был гламурный, он освещал светскую жизнь звезд, и она обложке была Инесса. Иван настолько испугался, что его сюрприз не состоится, что выглядел заторможенным и реагировал очень туго.
– Ну что ты стоишь как истукан, ты что, не видишь?! – ткнула она пальцем в обложку. – У меня в жизни, отродясь, никогда не было такого ужасного морковного оттенка волос. Ты видишь, видишь?! Этому бы фотографу все руки пооторвать. Кошмар какой-то! Я только приехала в свой салон и сразу увидела это, – брезгливо она потрепала журнал рукой. – Я забрала из салона все эти журналы и по дороге скупила все, какие смогла найти в продаже. Это свежий номер, сегодняшний. Сейчас нужно срочно ездить по магазинам и все скупать, чтобы никто не купил раньше нас. Нужно уничтожить весь этот тираж немедленно! – воскликнула она и тут же вскочила с кресла под боязливые взгляды присутствующих.
Инесса всегда была девушкой строптивой, капризной, и ей трудно было угодить. Особенно щепетильно она относилась к своей внешности и любая мелочь, даже не тот оттенок волос, мог расстроить ее и выбить из колеи. Но как ни странно Иван даже втайне обрадовался, что все ее внимание приковано к этому незадачливому глянцевому изданию, и поэтому она не обращает внимания на людей, которые к нему пришли, и не спрашивает, кто эти люди.
– Конечно-конечно, – поспешил успокоить ее Иван, взяв за руку, – Поезжай и скупи их все! – очень оптимистично сказал он, пытаясь ее вывести из зала.
– А ты? – растерянно она посмотрела на него.
– А я сейчас доделаю свои дела и присоединюсь к тебе, обзвоню всех знакомых, и мы вместе скупим все эти журналы. Заводи машину, я скоро, – слегка подтолкнул он ее сзади для ускорения и помахал на прощанье рукой.
Инесса ушла, цокая каблуками, а он перевел дыхание и успокоился.
– Вот, видели эту девушку? – быстро спросил Иван у присутствующих.
– Видели, – кивнули ребята.
– Вот, это все для нее, все ради нее. И смотрите ни с кем ее не перепутайте. Все должно быть четко и гладко. Тридцать раз проверьте костюмы, не должно быть никаких неполадок. Это очень важно! – произнес он очень эмоционально, потому что любая мелочь могла расстроить его невесту. – Я заплачу столько, сколько нужно, – добавил весомый аргумент он и предложил гостям выйти через черный ход, чтобы лишний раз не мозолить глаза его подруге Инессе на тот случай, если она еще не уехала.
7.
Организационная сторона этого дела вызывала у Анфисы Михайловны хандру и упаднические настроения, как будто бы она, начиная это дело, и не предполагала, что нужно будет работать.
– Ну вот, просто не понимаю, как проникнуть в их дом? – спросила по телефону она. – Как? Мы же не спустимся туда посреди вечеринки на вертолете, и никто нас с парашютом туда не закинет. Мы же не можем прийти и сказать: «Мы страусы в перьях, пустите нас, и мы немножко испортим вам праздник?».