Страница 46 из 48
Что ж, у таких людей, кто так мыслит, должно быть есть семья и всегда была. У них живы родители, братья с сёстрами и другие родственники, а потому я могула бы только порадоваться за таких обывателей. А я всё это — семью и счастье — потеряла очень давно. Задолго до того, как оказалась выброшена на улицу, а после, совершенно случайно, подобрана добросердечной Арысью Михайловной.
Когда оказываешься одна перед лицом безразличного мира, живущего своей жизнью и не обращающего никакого внимания на голодную замёрзающую девчонку, что пытается согреться у стен кузницы, начинаешь по-другому смотреть на семью и семейные ценности. В какой-то миг приходит осознание, что дороже этого не может быть никакое злато, а семья и семейная любовь, узы и благополучие — главное богатство.
Я видела страдания Коцела, переживания Азиты и знала о душевных муках Вышебора, а потому была уверенна, что они все заслужили вновь обрести и на этот раз сохранить свою большую счастливую семью. Если бы я могла, я бы помогла и другим ратникам остаться в живых, чтобы и их семьи не знали горя утраты… Но это уже было невозможно.
— Есть один способ удержать Коцела в Яви, — Ставр со вздохом коснулся лба Кочебора. — Но тебе он не понравится.
Я подняла заплаканные глаза на Святослава.
— Если т-ты знаешь, что нужно д-делать… Просто скажи — я всё сделаю!
Мой дрожащий голос звучал с каким-то лихорадочным самозабвенным отчаянием. Ставр слегка пожал плечами.
— Отправиться в Навь и не дать Коцелу уйти в неё полностью, иначе потом его будет уже не вернуть.
— Как это сделать?!! Как помочь Коцелу вернуться⁈ — я шмыгнула носом и оглянулась на Суроженина, который вместе с Окунем пытался добить вторую тварь, с верёвками, на которых болтались изуродованные висельники.
— Для начала, — Ставр снял протянул мне тёплый плащ одного из погибших богатырей. — Тебе придётся раздеться. В Навь нельзя войти в одежде из Яви.
Я с растерянностью посмотрела в глаза Святослава, убеждаясь, что он не шутит, а затем, чуть помешкав, взялась за застёжку своего плаща. Я старалась не думать о том, как это будет выглядеть, как и кто будут на меня глазеть и о прочем, неприятном. Сейчас главное — вытащить Коцела. Если цена за это несколько минут позора и стыда или простуда — я переживу. По сравнению со всем случившимся и происходящим сейчас, переживания из-за того, что мне придётся предстать голышом перед Святославом и, вероятно, перед взглядами других мужчин, вообще казались не слишком важными. Я пребывала в некоем потрясении и, отчасти, в отстранённой прострации, а все мысли были сосредоточены только на том, чтобы спасти Кочебора.
— Ты правда готова на это? — Ставр, кажется, и сам был удивлён, наблюдая за мной.
— Ну ты ведь не сможешь сам туда отправиться?
— Увы, — он слабо улыбнулся. — Я могу только открывать врата в Навь, а мне самому туда пути нет…
Он позволил себе кривоватую ухмылку и добавил с какой-то странной печалью:
— Больше нет.
— Хорошо, — быстро ответила я, продолжая раздеваться. — Только отвернись.
— Ты думаешь, что сможешь меня удивить своими прелестями? — усмехнулся он.
— Я не собираюсь проверять удивишься ты или нет, — шмыгнув носом ответила я. — Но щеголять перед тобой в чём мать родила — мне неприятно. Будь добр, проявив понимание, уважение и такт.
Я строго и требовательно посмотрела на него и молча выхватила плащ из рук мужчины, а Ставр хмыкнул, но всё же закрыл глаза.
Вскоре я скинула кольчужную рубашку, шлем и одежду. На мне не осталось ничего, и холод мгновенно сковал моё тело, скользнул по обнажённой коже, морозным касанием облизал плечи, бёдра, а затем обжёг босые ноги, которыми я стояла на снегу, взобрался по голенищам и коленам, обхватил за талию и накрыл груди, пощипывая гладкую кожу. Мороз вёл себя, как оголодавший ненасытный любовник, заждавшийся плотских утех. Но в отличии от настоящего любовника — из плоти и крови — касание холода не доставляли никакого удовольствия. Я только ёжилась и стучала зубами.
— Г-г-готово, — проговорила я, отчаянно кутаясь с плащ. — Ты не мог бы снять с Коцела веночек? Мне он понадобится в Яви.
— Я же сказал, что вещи из нашего мира туда не попадут, — Ставр окинул меня любопытным взглядом и, как будто, пытался увидеть меня через плащ.
— Ты сказал про одежду, это раз. А, во-вторых, венок заколдованный. Полагаю, Навь должна его пропустить. Хотя бы на время.
— Попробуй, — вздохнул Ставр и приблизился ко мне.
Он всё ещё был обнажён по пояс и от него, даже на расстоянии исходило тепло — согревающее, живительное и желанное. Ставр друг притянул меня к себе.
— Ты что⁈ — охнула я сдавленно.
— Расслабься, колдунья, — чуть насмешливо произнёс Святослав. — Ты собралась в Навь, так будь готова ничему не удивляться и не возмущаться.
— Что это ты задумал?.. — с запоздалым подозрением спросила я.
Но Ставр вдруг сорвал с меня плащ и раскрыл за моей спиной, я вскрикнула, закрывая руками груди, а этот нахал бесцеремонно прижал меня к себе. Да так, что я потеряла равновесие и упёрлась ладонями в широкую мужскую грудь. Наши взгляды встретились, я пару раз коротко взволнованно вздохнула, а мой третий вздох Ставр вдруг поймал глубоким долгим поцелуем.
В тот же миг мир закружился, вспыхнул изумрудным сиянием, утонул в янтарном свечении, а затем я упала во что-то мягкое, тёплое и вязкое, быстро-быстро как будто… не падая, но уплывая куда-то вдаль.
* * *
— Очнись! Звенислава! — грозный и властный голос Ставра заставил меня открыть глаза.
И первое, что я увидел над собой — это было серое бесцветное небо со странными желтовато-зелёными разводами. Я медленно села и увидела, что сижу на белом тёплом песке, а кругом расплывается полупрозрачная дымчатая мгла.
— Вставай! — приказал Ставр. — У тебя не так много времени.
Я посмотрел на венок Коцела, который всё ещё сжимала в руках. Лепестки некоторых цветочков уже начали увядать. Вот для этого, в частности, мне и понадобился венок — чтобы время в Нави не сумело меня обмануть. Ежели я не вернусь вовремя в Явь, быть мне навеки бесплотным призраком и бродить по пустошам Мира мёртвых в Нави до конца времён.
Песок, кстати, оказался лишь пеплом. Ступать по нему приходилось босиком, что вызывало неприятные ощущения, как будто я шла по скопищам насекомых!
— Святослав, — позвала я, оглядывая мглу, что окружала меня со всех сторон. — Ты здесь?
— Здесь. Не трать время попусту, вспомни значимые события, которые ты переживала вместе с Коцелом.
— Ну это будет нетрудно, — пробормотала я.
— Конечно, — легко согласился голос Ставра. — Трудно будет потом, когда ты его найдёшь.
— Это ты о чём?
— Увидишь. Давай, вспоминай…
— Хорошо. Можно вопрос? — с неожиданной робостью спросила я.
— Давай.
— Ты же там накрыл меня снова плащом?
— Закутал аки дитя и держу на руках, — вздохнул Ставр.
— Я серьёзно…
— Я тоже! — чуть повысил голос Святослав. — Давай, действуй!
Несколько раз вздохнув, я подумала о битве с волотами-упырями и о серьёзном разговоре с Коцелом. Удивительно, но белёсая мгла тут же начала расступаться передо мной, словно открывая путь или как будто поддаваясь какой-то неизвестной силе.
— Звенисла-а-ва… — позвал вдруг такой знакомый и родной голос.
Я замерла, с моих губ сорвался короткий судорожный вздох.
— Не вздумай оборачиваться! — закричал Ставр. — Это морок! Обернёшься — станешь частью Нави! Не смей!..
— Звенислава, умница моя… — продолжал меня звать голос моей наставницы. — Ну обернись, иди ко мне! Мне нужна твоя помощь!
Я сжала кулаки, выпрямилась и, сохраняя смелость, ступила дальше.
А тот, кто насылал морок изменил тактику и теперь за моей спиной звучали другие голоса:
— За гнусное и богомерзкое предательство Сварога и Веры в Силу его, за попрание власти и оскорбление божественной власти великого князя Ярослава Реворовича…
Голоса звучали грозным мужским хором.