Больше, чем соседи

Итан был на наркоте. Мой Итан. В перерывах между сосанием и дрочкой, я пытаюсь осмыслить это откровение. Какое это имеет отношение к тому, что он сбежал, не задумываясь?

Словно отвечая на вопрос в моей голове, он выдавливает:

— Вернувшись в Бостон, я прошел программу детоксикации, о которой никто так и не узнал. Я…

Он обхватывает мой затылок обеими руками. Его член пульсирует, тело дрожит, когда он кончает мне в рот. Итан делает шаг назад и ослабляет хватку на мне. После того, как я глотаю, я облизываю кончик в последний раз, чтобы собрать все до капли.

— Черт, детка, — шепчет он, задыхаясь. — Блядь, это было… — он не находит слов. Как и я, после всего, что он только что рассказал мне о своей наркотической зависимости.

Итан хватает меня за плечи и поднимает на ноги. Мои бедра ударяются друг о друга, когда я пытаюсь встать самостоятельно. Я прислоняюсь спиной к входной двери и пытаюсь отдышаться.

— Спасибо, что рассказал мне. Я сохраню твой секрет, — я прижимаю руку к сердцу и встречаюсь взглядом с Итаном. — Обещаю.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб, и касается пальцами моей щеки:

— Знаю. Но это также означает, что ты не можешь написать о них. Если Коннор когда-нибудь узнает, что ты имеешь к этому какое-то отношение, он разоблачит меня и убьет тебя. Итальянцы и ирландцы — не те люди, с которыми можно связываться. Понятно?

— Но эта история могла бы сделать мою карьеру.

— Она разрушила бы мою, — выплевывает он в ответ. — Я больше не занимаюсь этим дерьмом. Я давным-давно завязал, — он прикусывает внутреннюю сторону щеки, показывая, что нервничает. — Моя карьера сейчас даже не является моей самой большой заботой; это ты и твоя безопасность. Они опасные люди, Мия. У такой маленькой овечки, как ты, такой нежной и чистой, нет ни единого шанса против таких волков, как они.

Как только до меня доходит осознание, я киваю. Он прав. Я видела выражение глаз итальянца, которое говорило: «Я убил много людей». У него был холодный, жесткий, расчетливый взгляд, который напугал меня до смерти.

— Я отступлю, — говорю я, пытаясь сдержать слезы. — Ради тебя. Ради нас.

— Спасибо, — Итан целует меня в лоб. — И без того тяжело заботиться о тебе, без дополнительных осложнений. Ты такая упрямая женщина, Мия.

Я смотрю на него с улыбкой:

— Это часть моего обаяния победителя.

24

Итан

Впервые в жизни я чувствую облегчение. Я рассказал Мие об Эрике, несчастном случае, а теперь и о своей зависимости. И конца света не произошло. Ничего не произошло. После того, как я дважды трахнул Мию в ее постели, она потеряла сознание от всех оргазмов, которые я ей доставил. Жаль, что я не устал. Довольно трудно заснуть после того, как я признался Мие в своих самых мрачных секретах во время одного из лучших минетов, которые у меня когда-либо были.

Мия переворачивается и оказывается у меня на груди. Я сажусь, прислонившись спиной к спинке кровати, и обнимаю ее одной рукой. Ее грудь поднимается и опускается с каждым вздохом. Во сне она еще красивее. Я убираю прядь волос с ее щеки и улыбаюсь.

Все мое тело еще горит от адреналина, который всю ночь бежал по моим венам. Лежа рядом с Мией, я трогаю ее волосы и смотрю, как она спит. Этот простой жест вызывает ощущение где-то внизу моего живота, боль, которая обжигает, как кислота. Я обнажился перед Мией, чего никогда ни с кем не делал. И не буду.

Мои глаза трепещут, медленно закрываясь, пока я продолжаю играть с волосами Мии. Я борюсь со сном, хотя мне это необходимо. Образ Мии в моих объятиях, прижавшейся к моему обнаженному телу, выжигает мой мозг. Вечное воспоминание. То, которое я никогда не забуду. Как и темнота, сон побеждает. Я перестаю бороться с усталостью и с самим собой, поддаваясь мечте о нас. О Мие и обо мне.

***

Бум. Бум. Бум.

Звук пробуждает меня ото сна, проникая в череп. Когда я открываю глаза, первое, что я вижу, это… Уилл. Блядь. Он нависает над моей стороной кровати, положив руку на изголовье. Причиной шума был Уилл.

Я протираю глаза, прогоняя сон, и сажусь:

— Что ты делаешь?

Он стискивает зубы, его лицо искажено гневом:

— Это я должен спросить тебя об этом, учитывая, что ты лежишь голый в постели моей сестры. И она тоже голая.

Мия натягивает простыню до подбородка и слезает с моей груди, оставляя меня ни с чем, чтобы прикрыться. Не то чтобы я заботился о себе.

Она протягивает руку, ее глаза широко раскрыты от удивления:

— Уилл, не психуй, ладно? Просто дай нам секунду, чтобы все объяснить.

— Объяснить что? Как вы двое тайком трахаетесь друг с другом за моей спиной? — он складывает руки на груди. Его челюсть сжимается от гнева. — Ага, я бы с удовольствием послушал, как мой лучший друг оказался в постели моей младшей сестры, — Уилл садится на край кровати, его вес прогибает матрас с моей стороны. — Уверен, что это отличная ебанная история. Давайте-ка послушаем ее.

Мия издает преувеличенный стон, отбрасывая волосы с лица:

— Не будь ослом, Уилл. Пожалуйста. Еще слишком раннее утро, чтобы ввязываться в драку.

— Как долго это продолжается? — Уилл смотрит на меня и качает головой. — Я прямо спрашивал тебя, нравится ли тебе моя сестра, и ты говорил «нет», хотя я знал, что ты, блядь, лжешь мне в лицо. Из всех людей я больше всего доверял тебе по поводу Мии.

Перенося свой вес, я переворачиваюсь, чтобы поднять с пола свои боксеры, и спускаю ноги с кровати, чтобы надеть их. Я бы предпочел не ругаться с Уиллом будучи голым.

— Я никогда не планировал, что между нами что-то случится, — говорю я Уиллу. — Это просто произошло.

Уилл закрывает лицо руками и вздыхает:

— Я даже не знаю, что сказать. Любому из вас. Мне так чертовски противно.

— По крайней мере, он не какой-то случайный парень, которого я подцепила в баре, — говорит Мия. — Я знаю Итана много лет. Не понимаю, почему это так важно.

— Потому что ты трахалась с ним за моей спиной! С моим лучшим гребаный другом. Моя младшая сестра. Что, собственно, за хрень? — он встает с кровати в приступе ярости и разворачивается к нам лицом. — Не могу… Не могу даже говорить ни с одним из вас.

Я следую за Уиллом, когда он вылетает из спальни Мии:

— Уилл, ну же, чувак. Позволь мне все объяснить. Ты же знаешь, я бы никогда не причинил вреда твоей сестре.

Как только мы добираемся до кухни, я прислоняюсь спиной к столешнице. Уилл хватается за холодильник, глядя на меня с такой ненавистью, которую я у него никогда не видел. Мы никогда не ссорились. Ни разу. Те несколько раз, когда мы ругались, мы выплескивали свою агрессию либо хоккейной клюшкой, либо кулаками.

— Как долго это продолжается? Я хочу знать правду.

— То и дело с тех пор, как мы переехали сюда. Около трех недель. Я поцеловал Мию в ту ночь, когда мы были в «Шестом этаже». Ты чуть не застал нас вместе, когда пришел домой пораньше. Мия стала причиной, по которой я снял номер в отеле «Ритц». Я не мог вынести жизни здесь с вами обоими, в то время как я хотел быть с твоей сестрой, когда я чертовски хорошо знал, что она мне не достанется.

— Ты недостаточно хорош для нее, — его слова обжигают, как соль на ране.

— Знаю. И я постоянно говорю это Мие, но ей все равно. Она все равно хочет быть со мной.

— Кое-что из того, что я видел, что ты делаешь, — он качает головой. — То, что я делал вместе с тобой. Мия не такая, как мы. Она чиста и невинна и… Блядь, зачем тебе нужно было прикасаться к ней? У тебя есть огромный выбор девушек, тебе не нужна была моя сестра, — он на секунду закрывает глаза и морщит нос от отвращения. — Ты проделывал все это с моей сестрой. Я знаю тебя. Я знаю, что тебе нравится. Мне тоже подобное это дерьмо.

— Я позабочусь о Мии. Ты же знаешь, что так и будет.

— Ты любишь ее?

— Что это за вопрос?

Он подходит ближе ко мне, засунув руки в карманы джинсов: