Страница 40 из 66
— Здесь нам все двери открыты, — добавила она. — И у нас высший уровень доступа. Все эти вокруг, хоть они и такие крутые, если узнают, кто мы, встанут по стойке «смирно».
— Ну уж… — смутился Страхов, но посмотрел вокруг уже совершенно другими глазами.
Он давно знал о том, что есть в Шанхае такой ресторан и такой клуб, где всбиваются сливки американской «силиконовой диаспоры» — пионеры завоевания Востока. Действительно, все посетители были на вид ровесниками Страхова. Больше половины седатых и плешивых. Ковбойки в стиле 50-х. На крупных задницах и ляжках старые добрые Levi’s.
Стоп!
Страхов осознал, что он снова очутился в родном мире брендов. Но что за чертовщина! — никакой ностальгии, никакого кайфа, никакого «глотка свежего воздуха». Просто констатация! Где ж теперь кайф-то будет?! Что, вот этот «псевдо-оргазм», когда в тебя какой-нибудь бизнес-центр целиком вставляют? И все?!
Страхов глубоко вздохнул, перевел дух и сказал себе «Прорвемся!», потому что больше ничего сказать себе не мог.
В конце концов, эти американские «пионеры» тоже освоились и даже научились ловить кайф, затерянные в китайских просторах. Когда-то, задолго до наступления Равновесия, когда вся Америка уже захлебывалась от желтого аутсорсинга и даже самые крутые интеллектуалы, депрессуя, ждали полного локаута, десять тысяч «силиконщиков» вняли-таки гласу вопиющего в пустыне, а именно — призыву Эдварда Йордана, главного в то время эксперта по IT-аутсорсингу.
Он говорил: вот что, умники, высоких зарплат у вас уже не будет, их поделили, каждую на пятьдесят человек, и уже съели китайцы и индийцы. О временах дот-кома, о тех сумасшедших прибылях на инвестиции в Интернет вообще, забудьте. Это было давно и неправда!
Он говорил: вы умнее их, но здесь, у вас дома, они задавят вас своим напором, потому что на самом деле вы с вашими зашкаливающими IQ ленивы и нелюбопытны, как сурки зимой.
Он говорил: вас спасет только одно — стратегию физического освоения Запада надо перенести из девятнадцатого века в двадцать первый и преобразовать ее в стратегию интеллектуального освоения Востока. Короче, оторвите ваши задницы от мягких кресел, поезжайте в Шанхай, постройте там янки-таун и возьмитесь за такую работу, которую косоглазые еще просто не доросли делать. И это будет ваш последний шанс. И Америки — тоже.
И поехали… Особенно много выехало на исходе первого глобального кризиса. И янки-тауны были основаны в Шанхае и Бангалоре… И, пусть, за меньшие деньги, но какую-никакую уверенность в будущем интеллектуалы диаспоры получили и заодно кое-как среди общей массы желтых коротышек самоутвердились. А тут и Равновесие подоспело.
А Страхову принесли стейк, простого и доброго калифорнийского бургундского от Paul Mason, да еще и с нормальной этикеткой — и вот тут уж он, наконец, расслабился и почувствовал себя в нужное время и в нужном месте.
— Ты еще что-нибудь возьмешь? — спросила Дрозофила, когда его стейк уменьшился примерно на треть.
Страхов сосредоточился и оценил натюрморт… Ему вроде хватало, только вино, пожалуй, стоило повторить. Дрозофила налегала на него не слабее Страхова, умудряясь сочетать его с виноградом, бананами и даже морковкой.
— Может, в туалет заглянешь? — ничуть не стесняясь, спросила Дрозофила.
Страхов так удивился, что воспринял это, как приказ командира, и отправился, куда следовало… Креаторский сортир с его индивидуалистским акцентом, пусть и менее навороченный, чем аутские, все-таки казался более комфортным. Осознавая это, Страхов решил, что хотя бы на уровне спинного мозга он еще не аут, а креатор, и был этим очень удовлетворен.
Пока он отсутствовал, на столик принесли еще одну широкогорлую литровку.
— Ну все, теперь немного оторвемся, — сказала Дрозофила.
Он был не против.
Спустя всего минуту, попивая винцо, он вдруг заметил, что весь ресторан как будто тронулся и стал от них тихонько отъезжать… Он тряхнул головой, посмотрел на бутылку и подумал, что еще рановато…
Однако ресторан и в самом деле отъезжал. Точнее, отъезжали они, сидя за столиком. По краю подиума поднялась прозрачная мембрана, образовав вместе с окном купол с отверстием в вершине. Над ними развернулась диафрагма, и Страхов увидел над собой фиолетовый воздушный шар… Округлая гондола с их столиком совсем оторвалась от своего «порта» в Силикон Пик, будто лепесток от цветка, и они поплыли над ночным мегаполисом.
Шанхай внизу весь мерцал звездами и текучими во все стороны, пересекающимися «млечными путями».
— Красота! — впечатлило Страхова. — Оторвались!.. Может, куда-нибудь, вообще, удерем, и не заметят?.. Как эти, в «Таинственном острове» у Жюля Верна. Слышала?
— Слышала… Читала, — с улыбкой сказала Дрозофила.
Страхов был готов пьяно расцеловать ее, как самого родного человека, повстречавшегося после ста лет разлуки.
— Может, есть еще какой-нибудь… третий мир? — даже размечтался он. — Для тривалентов, например… Нам туда не пора? Признайся, ты ведь, наверно, знаешь, как туда долететь…
— Отсюда туда можно долететь только с помощью «русской рулетки», — словно через боль улыбнувшись, сообщила Дрозофила.
Озадаченный Страхов на мгновение отвлекся, а когда вернулся в реальность, и вовсе оцепенел, глядя на то, что появилось на столе.
А на столе, прямо посредине, появился настоящий — это Страхов сразу определил — древний револьвер крутого калибра.
Страхов отогнал от себя теплый калифорнийско-бургундский кайф и как следует подумал… И решил, что совсем отрываться рискованно…
Он теперь догадался, почему пару раз, по ходу событий, невольно обратил внимание на почти незаметную припухлость у Дрозофилы слева, подмышкой, под кителем бойца Красной Армии.
Он нашел еще один повод, чтобы коротко удивиться, но потом вспомнил, что уже давно нигде не держат на входе-выходе никаких металлодетекторов…
— Можно?.. — спросил Страхов, не шевелясь.
Дрозофила с гордостью кивнула.
Страхов осторожно поднял со стола тяжеленький «ствол», повертел.
— Да ему же лет сто! — выразил он свое восхищение. — Он же из тяжелого железа!
— Это один из трех любимых наганов товарища Мао, — очень скромно заметила Дрозофила.
— Что, прямо самого товарища Мао?! — сразу поверил и еще более восхитился Страхов. — Откуда?!
— Военная тайна… Извини, — потупилась Дрозофила.
— «Зачем», даже не думаю спрашивать. Знаю, что нужен, — сказал Страхов, вглядываясь в девушку. — В Великом Походе без него не обойтись.
— Мы очень хорошо понимаем друг друга, — сказала Дрозофила, и остро, и мягко глядя Страхову в глаза.
Страхов откинул барабан… Полный боекомплект!
— Можно оставить одну… — не тормозила Дрозофила.
— Все пригодятся… Вдруг промажешь с первого, — сказал Страхов, начиная злиться.
Он заправил барабан обратно и приставил наган к виску.
— Так я еще ни разу не пробовал…
— Не сюда… — тоном учителя, уставшего от бестолковости ученика, сказала Дрозофила и протянула руку. — Сюда бесполезно… Вернут…
Страхов с облегчением отдал ей оружие. Дрозофила взяла наган и направила его вверх.
— Вот куда надо, — знающе сказала она. — Главное, кучно. Тут такая высота, что костей не соберешь… Есть надежда, что и они не смогут твоих собрать.
Сердце Страхова застучало пугливо, и этот стук ему очень не понравился.
— Я вижу, ты все рассчитала на все случаи жизни, — сказал он. — Мне до этого еще далеко… Знаешь, мне жалко такой стейк оставлять в стороне от своих костей… И вина еще много пропадет… А у тебя как раз самый сладкий банан остался, он тоже расплющится… Давай закончим, а потом подумаем. На сытый желудок.
— Ты прав, Саша, — очень серьезно сказала Дрозофила, убрала револьвер в холстер и застегнула пуговицу кителя.
Страхов вздохнул с облегчением и принялся за сильно остывший стейк. Вино уже совершенно не расслабляло. Он еще раз с облегчением вздохнул, когда заметил, что «порт» ресторана стал отчетливо приближаться.