Дао Дзэ Дун

— Польза от сосуда в том, что в нем ничего нет… — вспомнил Страхов наобум.

Так, собственно, и играли раньше в «Дао Дзэ Дун», делаясь умнее и просветленнее

Эта цитата, отсыпанная в канон древних блоггеров из сосуда конфуцианской мудрости, почему-то вспомнилась первой, но, при желании, легко можно было объяснить почему, хотя бы — по Юнгу.

— Укрывай себя, развивай огонь, — ответила девушка…

Страхов сразу заподозрил, что этот боевой лозунг, выхваченный из одного военного трактата Мао Цзе Дуна, был прибережен ею заранее, до столкновения, а не смедитирован экспромтом, как полагалось. Это он, Страхов, сейчас воевал по правилам, а фальшивые полевые командиры председателя Мао жульничали.

Последнее слово осталось за маоистской! Она нарушила все правила, выйдя следом за ним из темного моря сновидения на хрустящую галькуяви дерзко — совсем не маскируясь под какое-нибудь банальное событие, какую-то будничную неприятность. Она охотилась конкретно за ним. Они охотятся конкретно за ним… Бред преследования второй степени — галлюцинации уже есть, голосов пока не слышно… Пока… Одна беда — у Страхова не может быть бреда преследования! Он — эталон. Если метр перестает быть длиною в метр, что нужно делать с этим метром? Или миром? Одно из двух…

Если бы он содрал с нее штраф, все пошло бы по-другому.

Разветвление реальности, то есть его жизни, началось в этой точке — не в момент удара, а в момент, когда он отдал ей карточку.

И он выбрал одно из направлений. Неосознанно. Чего никогда себе не позволял. Неужто он сам подготовил этот неосознанный выбор продажей своих шаблонов, чью подрывную силу знал только он? А может, он переоценил себя, и кто-то раскрыл его планы?.. Он не готов к такому повороту событий… Готовился, но пока не готов. Надо было содрать с нее штраф… Или сделать сейчас тот шаг, которого от него не ждут. По крайней мере, на уровне стандартной реальности.

Вернувшись в офисную реальность, он взглянул на часы.

Минута десять секунд до блокировки связи… Пока он сканировал память, время почти не двигалось! Значит, со стороны не должно быть заметно, что он «завис».

Только руки вспотели и слегка онемели, будто он держал оружие часок-другой. Страхов положил автомат на сгиб локтя, вытер бумажным платком ладони. Взглянул на Эйхерманна и, видя его высохший лоб, подумал, что теперь его каска — уже на нужном месте и в нужное время.

— Ты где? — жестко спросил Борис, встретив его взгляд.

Словно он терпеливо дожидался, пока друг вернется в реальность.

Страхов ошибся: уже не первую секунду все напряженно смотрели на него и ждали решения или подсказки. Оказалось, их внутреннее время тянулось так же долго, как и его… Слаженная, черт возьми, команда! Никого нельзя терять!

— У нас нет опорной базы… — проговорил, сам себя не слыша, Страхов. — Нам нужна новая опорная база.

— У тебя что, инсайт? — уточнил Эйхерманн.

— Может быть, — пожал плечами Страхов. — Лучшим специалистом по опорным базам был товарищ Мао… Пин, ты помнишь, как создавал опорные базы для партизанских отрядов товарищ Мао?

— Я не могу помнить, — четко доложила Пин Пион. — Но мой прадедушка был участником Великого Похода под руководством товарища Мао. У меня есть право открыть архив.

— Твой прадедушка будет тобой гордиться. И всеми нами, — пообещал Страхов, стараясь разрядить обстановку. — Нам сейчас надо сделать то, что не запрещено правилами. Не запрещено, потому что такого еще никто не делал. И будет запрещено после того, когда мы сделаем…

— Не темни, — приказал командир Эйхерманн.

Страхов открыл рот — и запнулся. «Инсайт» — легко сказано. Это было откровение. Объяснять вслух, проговаривать нельзя, хотя, по правилам, их никто не может услышать… Если он проговорит свой план, он тут же осуществится. Только виртуально — весь экшн уйдет в то ответвление реальности, в которое они уже не попадут… А в этом мире попадут в криопаузу…

Что-то происходит с реальностью, и, он, Страхов, виноват, что этой реальности уже нельзя доверять.

— Понятно… — сказал Эйхерманн.

Вот оно — высшее достижение компании «ПуЛ»: доверять интуиции того, у кого она в эту минуту мощнее сигналит!

— Готовы? — спросил Страхов лишь для того, чтобы подтвердить собственную готовность взять на себя всю ответственность за все, что произойдет в ближайшие полчаса.

Борис демонстративно достал из кобуры свой «Стечкин», символическое оружие, которое полагалось носить только командирам, и ткнул рукояткой в грудь Страхову:

— Теперь ты — майор! Валяй!

Высшее, «майорское» звание пришло в корпоративные войны из кубинской армии, как символ того, что нынешние войны уже не совсем реальны и не категорически фатальны, поэтому их не стоит принимать слишком всерьез. А «Стечкин» стал одним из этнических атрибутов российских «песен солнца» после того, как из сражения топ-менеджмента корпорации «Баренц-газ» без царапины вышел только майор экспортного отдела. «Стечкин» достался ему в наследство от отца, воевавшего еще в 90-х, где-то на Кавказе…

Страхов принял символическое, но очень действенное оружие и по ходу ритуала снова, поддаваясь навязчивому рефлексу, отметил время на своих антикварных Q&Q.

Оставалось полминуты до блокировки. Тридцать секунд последней паузы, во время которой можно было досмотреть replay — ничего не упустить и перейти в режим live.

…Когда он сел в машину и тронулся, маоистка ехала следом за ним еще пару километров. Потом, на следующей, Бусиновской, развязке, ушла на уровень ниже, и он потерял ее на экране заднего обзора. Ему показалось, что она помахала ему на прощанье… но, конечно, показалось — лобовое стекло ее внедорожника, способного физически проехать через такие зоны, проезд в которые уже давно запрещен, было полностью затенено.

Страхов облегченно вздохнул, подумав, что он вышел из инцидента почти святым, и о нем в какой-то корпорации сложат красивые легенды. Уж она постарается, можно не сомневаться. А если через неделю-другую в популяции директоров появится мода на битый габарит — тогда можно будет считать, что эксперимент полностью удался.

В почти идеальном настроении он въехал на верхний, открытый паркинг «Небесной стены», предназначенный для креаторов уровней I-7 — I-9. Приятно иметь доступ к легкой прогулке по свежему воздуху, приятно осилить шагом стометровку до главного входа с трехметровыми швейцарами-привратниками…

Тогда он заметил краем глаза, но совсем не обратил внимание на стоявшие уровнем ниже, за ограждением, крытую фуру и два телескопических подъемника Sotechso — аут-компании, обслуживающей здание корпорации. Из фуры выгружали форматки внутренних перегородок, профили…

Теперь Страхов догадался: они подогнали фуру с ремонтными материалами. Всего одну фуру. Ее груза хватало как раз на реконструкциюнескольких офисных помещений. Значит, аутсорсеры уже тогда были осведомлены о грядущей корпоративной войне и деловито готовились к разгрому одного этажа… А Эйхерманн получит прямую директиву руководства минут за пять до появления Страхова в офисе. Значит, ауты посвящены в базовые тайны бизнес-процессов не хуже, чем руководство самой корпорации. Возвращается класс-гегемон, как во времена красных революций… Только в другом обличии, привет Марксу. И Ницше заодно.

Трехметровые привратники — увеличенные копии императорских терракотовых воинов из гробницы Цинь Шихуана — просканировали Страхова и поклонились ему. Двери корпорации — копии ворот одной из сторон Запретного Города — распахнулись перед Страховым. Число входов в здании корпорации на всех уровнях превышало сотню, поэтому по утрам никакой толкучки не бывало. Корпорация могла позволить себе встречать каждого креатора в индивидуальном режиме — как уважаемого гостя, с укороченной, но вполне внушительной китайской церемонией.

Лифт-беседка, отделанный внутри резными панелями с дракончиками, повез Страхова к небесам. Страхов присел на банкеточку красного дерева, взял с чайного столика ча-хе с горячим чаем тэ гуань-ин и погрузился в творческое недеяние, предшествующее креативному подъему. Скорость лифта адаптировалась под движение руки Страхова и неспешный ритм глотков, и беседка достигла нужного этажа как раз в тот момент, когда ча-хе опустела.