Страница 8 из 73
«Жить стало лучше, жить стало веселей… Ты, Саня Брянов, получил то, о чем мечтал… накликал своим дневничком».
Он вырвал из старой тетрадки один чистый листок, потом аккуратно оборвал его неровный край, чтобы у листка был приличный вид, потом сел за стол, взял ручку — нашел одну с красной пастой и очень обрадовался — и стал писать с решительным, мощным нажимом:
ВНИМАНИЕ, АЛЕКСАНДР БРЯНОВ! СЛУШАЙ КОМАНДУ!
ВО-ПЕРВЫХ, НЕ ВЗДУМАЙ ВЫБРОСИТЬ ЭТОТ ЛИСТОК, ДАЖЕ ЕСЛИ ТЕБЕ ПОКАЖЕТСЯ, ЧТО В НЕМ НАПИСАНА ПОЛНАЯ ЧУШЬ! ПРЯЧЬ ЕГО, НО ТАК, ЧТОБЫ ОН САМ МОГ ЛЕГКО ПОПАСТЬСЯ ТЕБЕ НА ГЛАЗА! ЧИТАЙ ЕГО ВСЕГДА ВНИМАТЕЛЬНО. ЭТО — ИНСТРУКЦИЯ, БЕЗ КОТОРОЙ ТЫ РИСКУЕШЬ ПОТЕРЯТЬ ВСЕ…
Это «все»Брянов не смог бы определить словами, но очень ясно чувствовал всю глубину его значения…
Фрагмент 5. К ЗАПАДУ ОТ МОСКВЫ
В просторном холле на втором этаже красно-кирпичной дачи, похожей с фасада на боярские палаты, а с тыла — на мавританский дворец, в глубоком кресле черной кожи, у самого окна, сидел человек и читал книгу — исторический роман о временах монгольского нашествия. Человек был одет в красный спортивный костюм, и на спине его красовалась фирменно вышитая аббревиатура: «СССР».
Костюм подарил человеку руководитель олимпийской сборной; было это, казалось, совсем недавно.
На вид человеку можно было дать что-нибудь около семидесяти, но на самом деле вот-вот должно было стукнуть семьдесят восемь. Он выглядел сухощавым, даже поджарым. Густая доныне седина с характерно выдававшимся надо лбом облагороженным вихром, близко посаженные темные глаза под крутыми бровями, ровная полоска усов над волевым, упрямым ртом и общая угловатость черт выдавали в нем украинца.
Князь московский Иван Калита уже тянул-толкал ордынский «экспедиционный корпус» в сторону неуемной Твери, когда зажегся глазок на черной штучке, стоявшей на подоконнике, и она запела вроде сверчка.
Человек неторопливо отложил книгу на полочку торшера текстом вниз и взял штучку, из которой сразу вытянулся усик антенны.
— Слушаю! — твердо сказал он, не поднося штучку к уху.
— Петр Иванович, — донесся из нее голос. — Тут к вам приехал товарищ.
— Новиков. Из снабжения.
— Кто?
— Пропусти, — распорядился пожилой человек в спортивном костюме.
Он устало вздохнул, и пульс его вырос на пять — десять ударов. К нему приехали по важному делу, возможно, — последнему важному делу в его жизни, возможно, что по самому важному… История покажет…
Тот, кто приехал к нему с визитом, не был «Новиковым» и не был «из снабжения». Точно так же, как и сам человек, только что читавший исторический роман, никогда не был «Петром Ивановичем». Он неторопливо спустился вниз, зашел в одну из небольших комнаток и, протянув руку к электрическому счетчику, нажал на нем маленькую кнопочку, каких на обычных счетчиках не бывает. С этого мгновения всем наичутким микрофонам в радиусе пятидесяти метров — если таковые еще чудом сохранились после чисток или невзначай проросли вновь — полагалось оглохнуть от шума некой сверхмощной бормашины.
Не боясь сентябрьской прохлады, человек вышел из дома в том же костюме и с наслаждением вдохнул сыроватый сосновый дух.
Издали, вдоль дорожки, от ворот дачи к дому, направлялся гость, человек в штатском — в легкой синей куртке нараспашку поверх строгого серого костюма, в белой сорочке и синем же галстуке.
Хозяин дачи убрал антенну, повернул свою черную штучку другим концом вперед и почти незаметно наставил его на пришельца. Дело было для гостя необидным: дополнительная проверка наличия «клопов» и прочей техники. Штучка не стала пищать… и тогда гость ускорил шаг.
Хозяин указал ему на боковую тропинку, усыпанную хвоей, и сам пошел туда первым, так что здоровались оба на ходу.
— Добрый день, Петр Иванович, — сказал гость.
— И тебе доброго здоровья, майор, — ответил хозяин.
Справа от него по тропинке между вековых сосен шел майор ГРУ Вячеслав Павшин.
Слева же от майора, плечом к плечу с ним, двигался не кто иной, как сам Святогор (так именовали хозяина дачи в узких кругах) — генерал-полковник ГРУ, условно «в отставке», человек-легенда, глава целого семейного клана хватких полковников разведки, Георгий Иванович Никоненко.
— Пока все идет по плану, — стал докладывать Павшин. — Серьезных отклонений нет.
— Серьезных?..
— Да. — Павшин искоса взглянул на генерала. — К настоящему моменту установлены четверо…
— Четверо… Значит, все-таки можно считать: эпидемия…
— Ну… маленькая, Петр Иванович, не будем преувеличивать.
— Вроде гриппа. Канарский грипп.
— Красиво звучит, Петр Иванович. Думаю, что надо оставить. Только один признак не совпадает. Наше не заразно.
— Я до сих пор сомневаюсь.
— Спецы изучали… Божатся.
— Ну, скажите им, пусть не божатся, — сумрачно приказал генерал.
Павшин немного помолчал, соображая, как правильно воспринимать это приказание, заодно выдержал паузу, чтобы дождаться нового.
— Так что с ними? — подтолкнул доклад генерал.
— Точно по директиве. Задержаны. Изолированы. Со всеми проведена соответствующая работа.
— Никого не напугали?
— Что вы, Петр Иванович! Все как у Христа за пазухой. Спасибо говорят.
— Не тамони за пазухой, майор… Ну, продолжай. Что с остальными?
Павшин сначала усмехнулся про себя, а потом продолжил:
— По уточненным сведениям, в эпицентре воздействия могло оказаться еще двое граждан с нашими паспортами, не больше. Что касается иностранцев, то списки составлены… Разработка тяжеловата. Нужно вводить много лишних людей… Вероятность утечки возрастает. Спецы полагают, что «чужие» останутся только носителями. Без «адаптера» расширение памяти вряд ли возможно. Так что «союзников» мы пока обогнали. Это факт. Теперь о Канарейке…
Павшин запнулся, успев заметить, что генерал морщится.
— Не нравится мне эта ваша «Канарейка»… — сказал «Петр Иванович». — Каламбуры ни к чему. Это и есть утечка.
— Согласен, Петр Иванович. Поменяем…
— Пусть будет, как кулик на своем болоте.
— Кулик?.. Неплохо, согласен. Значит, информация о Кулике. Вероятность того, что направленное воздействие дало положительный результат, очень велика. — Эту подготовленную протокольную фразу Павшин проговорил весомо и неторопливо. — Он пришел за лекарством. «Ключ» мы давали на него в эфир трижды. Для уверенности. Последний вариант «чистой картинки» вы видели — с пальмами, про потерянный рай. Теперь вся проблема — в совпадении образов. Надеемся, что все в порядке.
— Какой контроль был во время передач?
— По полной программе. В «слепую пробу» взяли не меньше ста человек. Теперь будут покупать сливочный шоколад с кокосовой начинкой.
— В аптеках?
— Шутите, Петр Иванович!.. Спецами мы довольны. «Рефрен» прошел. Телевизор был включен в изоляторе. Так что проверили трижды. Картинку-«ключ» видели только те, кто оказался под воздействием. Для остальных — шоколад… и сладкая жизнь.
— До гробовой доски.
«Вот Гамлет хренов!» — уже со злостью подумал Павшин, улыбаясь.
Не дойдя двух десятков шагов до выкрашенной в зеленый цвет бетонной ограды, генерал повернул обратно к дому.
— Ты говорил, что была нештатная ситуация…
— Петр Иванович, в пределах допустимого. У Кулика было плановое дежурство по охране дачного поселка. Мы ему обычный распорядок жизни не ломали, но группу прикрытия, естественно, пришлось послать. А тут, как назло, какая-то шпана на участок полезла. Ну, они там повоевали немного. Все обошлось.
— Добро, что твой Кулик Кавказ не охраняет, а то пару дивизий пришлось бы за ним для прикрытия таскать. Что еще?
— Больше практически ничего. Клиент, как говорится, зреет. Когда картинка станет достаточно полной и он подаст признаки тревоги, дезориентации, тогда мы перейдем к следующему этапу. Во всяком случае лиха беда начало… Мы ведь сами решили, что непредсказуемость событий будет лучшим способом проконтролировать их развитие… В этих условиях.