Страница 21 из 73
— Ну вот! А я о чем говорю! — снова встрепенулся сын. — Ты же мою гипотезу повторяешь, только другими словами.
Брянов задумался, а вернее, от всего отрешился. Он осмотрелся в своем маленьком мирке, площадью двадцать пять квадратных метров, который еще казался ему непоколебимой опорой. Он посмотрел на шкаф с книгами, из которых две трети он так и не прочел, на свой обшарпанный и родной диван, на «профессорский» письменный стол, подаренный ему родителями при поступлении в институт и казавшийся в этой квартирке каким-то дворянином, угодившим в мещанство. Он окинул взглядом в сущности случайную коллекцию всяких безделушек и сувениров, расставленных там и сям и слабо напоминавших о разных годах и разных событиях.
— О чем мы тут с тобой говорим… — философски вздохнул он, невольно пытаясь подвести какой-то итог.
Чему итог? Выходило вдруг — чуть ли не всей жизни.
— Ведь наверняка они все слышат — и ни гу-гу, — не сомневался он. — Вот заразы!
— А как только мы обо всем догадаемся, так они сразу и появятся, — напомнил сын о том, что и этот уютный мирок уже оказался под опекой каких-то таинственных и грозных сил.
— Вот-вот, так добрые волшебники никогда не поступают. Поэтому ничего хорошего я и не жду. За всем этим стоят злые гномы… Я их как людей прошу: объясните мне все, как есть. Я — честный гражданин. Родина скажет «надо» — я готов, пожалуйста. А бессловесной пешкой я быть не желаю.
— Подожди, бать. Может, еще спасибо им скажешь. Смотри, всех остальных в какую-то больницу увезли. А ты разгуливаешь под охраной. Зайди в казино, проиграй хоть миллион зелеными — и покажи им вместо баксов фигу. Твои телохранители там все разнесут, если тебя хоть пальцем тронут.
— Вот это меня больше всего и пугает, — сказал Брянов, не чувствуя, однако, страха, а фигурально обращаясь к здравому смыслу. — Может, я уже какой-нибудь монстр… Как, Саш, еще не заметно?
Сан Саныч со скептически-робкой улыбкой стал приглядываться к отцу.
Зазвонил телефон.
Брянов с удивительным спокойствием снял трубку. Трубка показалась ему гораздо теплее уха.
— Монстр слушает вас, — совершенно не удивляясь своему ответу, сообщил в телефон Брянов и подмигнул сыну.
Несколько секунд длилась пауза.
— Это господин Брянов? — послышался затем деловитый женский голос.
— Это бессмертная душа господина Брянова.
— Соединяю вас с господином Модинцевым, — бесстрастно сообщила другая бессмертная душа.
Фрагмент 9. МОСКВА. К ЮГУ ОТ КРЕМЛЯ
— Я вызвал вашего духа, — сказал Марк Модинцев, не глядя на сидевшего в его кабинете человека в сером костюме и синем галстуке в пеструю крапинку.
Александр Брянов не ведал, что его собеседник готовился к разговору с ним так же основательно и, пока тот вел беседу с сыном на философские и научные темы, успел провести большую конкретную работу.
Чего не испытывал Морган, в отличие от Брянова, так это страха или робости, да и всяких научно-фантастических гипотез он не вынашивал. Но тем не менее, как и Брянов, был уже серьезно озабочен.
Он долгое время полагал, что достиг такого статус-кво, при котором вряд ли кто-нибудь когда-либо станет использовать его как пешку в игре, ведущейся по неизвестным правилам. Теперь он, обдумав положение, сделал единственный возможный философский вывод: от судьбы не уйдешь. И поставил перед собой конкретную задачу: превратиться из пешки в другую фигуру, более уважаемую и, главное, более информированную.
…Человек в сером костюме ничего не ответил и даже не пошевелился, как бы оставляя за Морганом полную свободу действий.
— Модинцев слушает, — вышел Морган на связь.
Еще тогда, в машине, приняв первый сигнал от таинственной личности по фамилии Брянов, он сразу начал действовать: вновь связался со своими знакомыми из ФСБ. Между высокими структурами ФСБ и ГРУ произошел короткий обмен информацией. Далее пришли в движение низшие исполнители. Перед домом Брянова вскоре появился мебельный фургон, стоимость которого превышала общую стоимость всех роскошных гарнитуров, выставленных во всех мебельных магазинах Москвы, а в кабинете Марка Модинцева появился человек «одного с ним звания». Фургон экранировал телефонную линию таким образом, что запись разговора можно было произвести только на другом конце связи, а человек в кабинете Моргана присутствовал как бы просто так, для порядка.
— Добрый день, Марк Эдуардович.
— Возможно, что добрый…
— Вы правы, теперь слово «возможно» нужно приставлять к каждому слову.
— Нельзя ли поконкретнее?..
— Это возможно. Речь идет об Инге Леонидовне Пашковой…
— Ну, и что вы замолчали?
— Я просто даю вам возможность сориентироваться.
— Я давно сориентировался и даже знаю наверняка, что вы мне скажете. Вы скажете: ей нельзя принимать мнемозинол, это лекарство вредно для здоровья, очень опасно…
Морган не заметил, как человек в сером костюме покривился, когда он произнес название «лекарства».
— Я полагаю, что Инга Леонидовна уже приняла его… — послышался вещий голос Брянова. — И поэтому ее увезли в такое место, которое известно под кодовым названием «больница».
Морган всем торсом повернулся к «гостю» и заметил, что тот умело скрывает удивление, если не смятение.
— Что вы имеете в виду под словом «больница»? — задал он вопрос.
— То, что я хотел бы выяснить вместе с вами.
— Звучит интригующе…
— Возможно, это место, где выбрались на поверхность земли демоны из преисподней.
Морган на этот раз лишь коротко взглянул на «гостя», и тот ответил скупой улыбкой.
— Возможно, это место, где обыкновенные люди сами превращаются в страшных демонов.
«Это уже лучше», — подумал Морган, имея в виду некий бред, который уже угадывался в разговоре и как-то разряжал обстановку.
— Возможно, в этой «больнице» из людей делают оборотней, — продолжал вещать голос Александра Брянова. — Вам что-нибудь известно о компьютерных вирусах?
— Кое-что… — ответил Морган и почувствовал правым виском, что его «гость» снова напрягся.
— Вам известен вирус под названием «Три шестерки»? Он влияет на сознание оператора и даже может вызвать инсульт?
— Слышал…
— Никогда больше не включайте телевизор. Никогда! Группа хакеров-террористов создала очень опасный вирус и сумела запустить его в телевизионную систему. Теперь этот вирус внедрился в рекламные клипы, в сводки новостей. Он повсюду. Он не выводит из строя аппаратуру. Он выводит из строя человеческий мозг. Мой мозг. Ваш мозг. У людей начинаются странные сны. Люди перестают воспринимать реальность. Они не знают, на каком они свете… Скоро может случиться катастрофа. Все человечество сойдет с ума. Все перестанут отличать реальность от иллюзий. Надо отключить все телевизионные системы, но на это никто не пойдет. Никто не хочет терять деньги… Мы катимся в пропасть. Вы слышите меня, Марк Эдуардович?
— Слышу, — хладнокровно ответил генеральный директор финансовой компании. — У вас есть прямые доказательства?
— Все это слишком серьезно, чтобы были «прямые доказательства». «Прямых доказательств» даже в Библии нет. Они появятся, когда уже будет поздно.
— Хорошо. Тогда при чем здесь этот ваш мнемозинол?
— При том. Люди, на которых подействовал из телевизора этот вирус, начинают страдать расстройством внимания и памяти. Их привлекает реклама мнемозинола. Их обследуют на месте. И там определяют, подверглись они воздействию вируса или нет.
— Почему же тогда нельзя этот мнемозинол принимать?
— Потому что мнемозинол не облегчает состояние, а, наоборот, ускоряет действие вируса… Дело в том, что теперь идет эксперимент в натурных условиях. Настоящей защиты пока нет. Не найдена. Они хотят узнать, что происходит с нашим сознанием в терминальной фазе действия вируса. Не может ли мозг найти сам способы защиты или компенсации информационного вторжения. Они просто пытаются выиграть время за счет исследования первой партии больных. Вы понимаете, о чем я говорю?