"Империя Здоровья"

Долго ли - коротко ли, но только двери позади аспиранта Дроздова распахнулись, и в комнате появилась лабораторная каталка, груженая первыми, легальными образцами крови. Ганнибал Дроздов увидел сотню блестящих цилиндриков и ужаса не испытал, но испытал спокойную обреченность. Вид этой сотни образцов как бы притупил сокрушительное впечатление от первого результата исследований.

- Ты чего такой задумчивый? - спросил его коллега, недавно вместе с аспирантом встречавший первый трейлер от "ИМПЕРИИ ЗДОРОВЬЯ".

- ...Проникаюсь задачей, - пробормотал аспирант, поводя лопатками и стараясь справиться с прилипшей к спине футболкой.

- Проникайся зарплатой, - ухмыльнулся коллега и кивнул в сторону двери. - Там еще две.

- Сейчас схожу, - сказал аспирант и почувствовал облегчение от того, что нужно выйти из комнаты. - Паспорта где?

- Где-где... - даже удивился коллега. - В поддоне. Вон две папки.

На что-то еще надо было взглянуть. Конечно же, на телефон.

Ганнибал Дроздов посмотрел на него и подумал, что звонить пока рано... Теперь надо было срочно занять себя каким-нибудь обычным, повседневным делом. Надо было растворить крошку фантастического яда в большом ведре, в огромной цистерне самой обычной воды.

Решение было верным. До семи вечера аспирант исследовал образцы крови российского сбора, воздействовал на них электромагнитными полями в точном соответствии с требованиями заказчика и не обнаружил ничего удивительного, из ряда вон выходящего. Эти результаты помогли аспиранту обрести некое душевное равновесие. В конце дня он спокойно убрал на рабочем месте и, последний раз взглянув на телефон, покинул лабораторию.

Телефонную трубку он поднял, только добравшись до метро. Не застав агента ЦРУ на месте, он позвонил домой и, предупредив о том, что задерживается, отправился на станцию "Парк культуры". Вторая попытка была удачной. Услышав голос Аннабель, аспирант судорожно сглотнул и, крепко взяв себя вместе с трубкой в руки, сказал:

- Станция "Ленинские горы". Самый последний вагон от центра. Ультрапоследний. Гиперпоследний... Или самый первый к центру, можно сказать, нулевой.

- Когда? - не удивляясь такой галиматье, спросила Аннабель.

- Час тому назад. - Я поняла вас. - Первый короткий гудок в трубке был продолжением последнего английского слова "you".

Через час русский аспирант и американская шпионка встретились на предыдущей от центра станции, которая называлась "Спортивной".

- Ник, вы уже начинаете использовать приемы конспирации, - сдержанно улыбаясь, заметила Аннабель. - Это неспроста, верно?

Аспирант Дроздов был почти уравновешен.

- Есть первые результаты, - бесстрастно и неторопливо изрек он, заранее решив не сводить с Ани глаз. - Они заставляют меня либо не верить ни одному вашему слову, либо не только верить, но и предполагать нечто... нечто куда более невероятное, чем известно вам самим.

- Предполагать... что?.. - тихо проговорила Аннабель.

- Я даже пока представить себе не могу что, - ответил аспирант, удивляясь своему спокойствию. - Нечто немыслимое. Нечто, чего не может быть.

- И вы сделали выбор? - с искренней робостью спросила Аннабель.

- Профессиональный долг подсказывает мне... Если я вам поверю, то обрету более отчетливый смысл жизни.

- Таинственная русская душа, - с еще большим усилием сдержала счастливую улыбку агент ЦРУ.

- Ваши предчувствия верны. Этот смысл пахнет Нобелевской премией... Или очень обширным инфарктом.

- Если я почувствую опасность, я предупрежу вас, Ник, - твердо пообещала Аннабель.

- Я уже знаю, что вашей интуиции можно доверять, - ответил любезностью аспирант.

Тут аспирант Дроздов еще немного помолчал. Невольно. Рассказать о своих открытиях означало окончательно признать очевидно невероятное.

- Эта кровь - четвертой группы. Отрицательный резус-фактор. Очень редкая еще по ряду показателей. Ничем опасным явно не инфицирована... Однако я бы сказал, что она взята у человека, больного лейкозом. Много молодых форм. Но не это главное... Ани. В ней есть консервант, но это ничего не меняет. Эта кровь могла быть взята из вены самое большее месяц тому назад. Самое большее. Вы понимаете?

Глаза Ани стали круглыми.

- Боюсь, что да... - прошептала она.

- Она жива до сих пор, - сказал аспирант Дроздов, и у него по спине побежали мурашки. - Она жива. И это невероятно... если только все не объясняется предельно просто...

- Как "просто"?.. - пробормотала Аннабель.

- Это "просто" уже перечеркнуто моим доверием... не так ли?

Аннабель, переведя взгляд с аспиранта в никуда, провела рукой по голове, оттягивая назад волосы.

- Смысл жизни, - пробормотала она.

- Если бы ваш друг, доктор, знал свойства этой крови... Если бы мы знали, кому принадлежит материал и для какой цели он взят...

- Я понимаю... - сомнамбулически кивнула она.

- Теперь вы просто обязаны предоставить мне данные о крови этого африканского племени. Как вы называли его?

- Онезе. Но мне известно точно, что ни в тот день, когда меня не было в резервации, ни в предыдущие два дня анализ крови у аборигенов не брали. У нас не было таких пробирок. И микрохолодильников тоже не было.

- Трудно что-то предположить на этот счет. Кроме того, по некоторым признакам я могу подозревать, что образец подвергся действию какого-то низкочастотного электромагнитного излучения до моих собственных исследований, Ваш комментарий, Ани...

- Шок, - выдохнула она и развела руками.

- Пока сам я могу предположить только одно: ваша вендетта получила дополнительную энергию.

На несколько мгновений Аннабель закрыла ладонями лицо, потом решительно отняла их и посмотрела в глаза завербованному Ганнибалу:

- Вы поможете мне?

- Похоже, есть возможность помочь всему человечеству, - довольно криво улыбнулся аспирант Дроздов. - Только как, ума не приложу.

- Это временные трудности.

- Я надеюсь, - вдруг слабея душой и телом, откликнулся аспирант.

Аннабель потребовала, чтобы он не провожал ее до дома. Конспирация. Аннабель стала как никогда серьезной. Теперь враг был нигде и повсюду. Невероятный результат анализа отбрасывал на весь мир темную косматую тень невероятных размеров.

"Бред преследования, - хило успокоил себя аспирант, оставшись уже без Аннабель, пропустив пестрой рябью перед глазами несколько поездов. - Бред преследования. Кстати, неплохая мысль: в крайнем случае отсидеться в психушке".

ЧАСТЬ 2. ОПРЕДЕЛЕННОЕ РАЗВИТИЕ СОБЫТИЙ

Красные розы очень раздражали аспиранта Дроздова. И раньше-то ему больше нравились чайные, а красные и бордовые казались воплощением вульгарной рифмы "любовь-кровь" или наоборот. Но теперь дело было в явном раздражении, смешанном с тревогой, столь явном, что он даже не находил в этом чувстве влияния той пошлой и ничего не значащей ассоциации.

Розы, много роз красивых и разных, а также гвоздик и хризантем, торчало роскошными взрывами из жестяных и пластиковых ведерок. Весь ассортимент этого великолепия располагался в трех шагах от книжного лотка аспиранта Дроздова, слева, на краю его взгляда.

Аспирант подумал, а не раздражает ли его сама продавщица цветов Наташа, приятно крашеная блондинка с гуманитарным университетским образованием. Сегодня у нее было чересчур веселое и бодрое настроение. Всякого элегантного прохожего, чуть только поворачивавшего голову в сторону ее маленькой райской чащобы, она едва не хватала за рукав. Сегодня торговля у нее хорошо пошла с самого утра, будто все джентльмены с Пролетарской тайно сговорились о еще одном женском празднике и теперь спешили мимо работы прямо к своим возлюбленным. С Наташей у аспиранта всегда были добрые отношения, какие, в общем, и должны быть у собратьев по торговому цеху в оживленном подземном переходе, комбинированном с дверями метро. Наташа, когда надо, присматривала за его лотком, а он делал то же самое и как бы немного прикрывал от случайностей правый фланг ее владений.