Абсолют. Время перемен

— Его создатель тоже умер? — спросил Аг’Во.

— Нет. Остался жив. Но после создания этого амулета полностью потерял все магические способности. А вот занятная вещица. Уздечка Сиггурна. Если под нее хватит сил настроиться, можно превращаться в пони.

— Почему в пони? — прикоснулся к уздечке МакКус.

— Ну, не знаю. Высвобождение дикой магии не поддаётся контролю, вы же прекрасно это знаете. Поэтому создатели подобных вещей никогда не знают, что получается в итоге. И зачастую ведёт к смерти. К сожалению. Я подготовил свободные места для других артефактов. Они постоянно появляются то тут, то там. Мои помощники узнают о месте их появлении, и я сразу принимаю решение, несут они опасность, или нет.

— А какую опасность несёт это зеркало? – спросил Иггон, беря в руки небольшое зеркало в серебряной оправе. — Морщины в нём не видны, или наоборот — старит?

— Не смейся, Иггон. Это зеркало может создавать смертоносные лучи, не хуже амулетов смерти.

Иггон осторожно вернул зеркало на место и отошёл от столика, на котором оно располагалось.

— Вы, надеюсь, понимаете, что этот мир ещё не готов к подобным вещам?

— Но обо всех таких артефактах узнать—то не получится, — сказал МакКус. — Я думаю о многих вещах просто умалчивают.

— Согласен, и это одна из наших первоочередных задач, после решения вопроса с Акхорном — поиск и систематизация артефактов.

— Может быть, стоит им дать больше свободы? Ты хочешь всё отобрать и решать потом, достойны ли они владеть подобными артефактами? — тихо сказал старый магистр.

— Всё познается со временем, не мне тебе говорить подобное, учитель. Этот мир молод, ему ещё много предстоит научиться и через многое пройти. Наша же цель — не дать расам, населяющим Алан'Ивур, себе навредить. Ну и главное, кого я хотел вам показать — Бейро. Единственный ребенок, родившийся у тёмных альвов за последние четыре года.

Мэнэлтор подвёл гостей к карте Алан'Ивура, висящей на стене, опять взмахнул рукой, и перед глазами магистров открылось большое панорамное окно. За окном была комната, в которой играл с котёнком маленький альвёнок. Чуть дальше от окна сидела пожилая альвийка и что–то вязала, периодически бросая взгляды на резвящегося ребенка. Она почувствовала чьё–то присутствие и посмотрела в сторону панорамного окна. Великий Магистр позволил ей увидеть себя, женщина облегченно вздохнула и расслабилась, продолжая что–то вязать.

— Не слабая охрана? — поинтересовался МакКус.

— Если кто–то доберётся до них, значит я — мертв, мэллорны уничтожены и мои триста егерей тоже убиты, или выведены из строя.

— Чем ценен этот ребёнок, кроме того, что он — единственный рождённый альв за последние годы? — спросил Аг’Во.

— Я не изучил всех его способностей. Он только начинает проявлять себя. Но я точно понял, что у него огромный магический потенциал. И как его развивать — это уже мы сможем решить.

— Не много ли мы решаем за наших подданных, Мэнэлтор? — спросил О’Рург. – Может быть, стоит дать им самим решать за себя? Что им делать, куда идти?

— Чтобы появился второй Акхорн, или ещё кто похуже? — ответил Великий Магистр. — Иерархи и так не давали им достаточных свобод, боясь последствий, полученных из опыта других миров. Каждый Иерарх создал практически идеальное общество для преследования собственных интересов. Добился своих целей, и ушёл домой, почивать на заслуженных лаврах победителя. Нас оставили наблюдать. А на последней встрече Экон сказал, что пояс Абсолюта очень сильный, с какими–то аномалиями. К чему могут привести эти аномалии, он не знал. Но дал совет, что нам необходимо с осторожностью относиться ко всем нестандартным проявлениям магии. Поэтому я решил изолировать все эти артефакты, особо одарённых гномов, альвов и людей.

— Что–то в твоих словах есть. В любом случае, необходимо сначала решить вопрос с Акхорном и его шукшами. А потом думать, что делать с магическими всплесками, — задумчиво сказал Аг’Во.

— Тогда возвращаемся к алтарю связи, — сказал Мэнэлтор, — зовём наших одарённых, рассказываем им, что делать, и пытаемся связаться с Акхорном.

Интерлюдия

В красиво убранной комнате на большой кровати рожала совсем юная альвийка. Её кожа была очень бледной, черты лица изящны, но очень заостренные от какого–то недуга, волосы были тусклыми, а взгляд замутнённым. Ещё совсем юной её выкрали из родного леса и держали в заточении. Её постоянно пичкали одурманивающими напитками, практически насильно кормили, чтобы она не умерла от истощения. Когда девушка достигла детородного возраста, Стоящая–с–Богами Лидия начала давать ей разные снадобья, влияющими на сексуальное влечение. Под их воздействием альвийку в положенное время насиловали самые крепкие шукши. Но забеременеть ей удалось только после применения амулета, в основу которого Иерарх Акхорн заложил магикум и некоторые свои наработки в области жизненных сил. Когда стало понятно, что девушка забеременела, её поместили в красивую тюрьму, но продолжали пичкать настойками, подавляющими волю. Акхорну очень нужен был этот ребенок.

И вот, когда настал час рожать, в комнате собралось очень много зрителей. В первую очередь это были шукшини–повитухи, Лидия, сам Акхорн и один полукровка с сильными магическими способностями целителя. Разум альвийки не давал команд на борьбу за выживание, поэтому девушка просто стонала и делала незначительные потуги, чтобы родить. Больше природные инстинкты заставляли её что–то предпринимать, чем собственная воля. Ведь рождение ребенка у альвов — это всегда был большой праздник и значительное событие для всего народа.

— О, Всемогущий, — обратилась к Акхорну одна из повитух, — она не сможет сама родить, плод очень крупный. Её сил едва хватило, чтобы выносить этого ребенка. Нужно что–то предпринимать.

— В таком случае, Хороз, — обратился Иерарх к полукровке, — поддержи её силы, а вы вскроете её чрево. Если навредите плоду, вас ждёт смерть. Приступайте.

Полукровка зашёл за спинку кровати, взял прикрученные к стойкам руки девушки в свои ладони и закрыл глаза. Черты лица альвийки немного расслабились, и она перестала стонать. Маг открыл глаза и кивнул повитухам. Одна из них взяла с тумбы небольшой нож и начала операцию. Вскоре в комнате раздался громкий плач. Маленькое тельце завернули в серое одеяло и передали Акхорну. Он с довольной улыбкой покинул комнату.

— Что делать с ней? —– спросила одна из повитух, кивнув на ещё живую альвийку.

Из руки Лидии вырвалась небольшая чёрная молния и ударила в сердце девушки, прерывая её существование.

— Отправьте на нижние копи. Там давно не было свежатины, — сухо ответила Наблюдающая и покинула комнату.

Глава 8

На втором этаже башни Создателей Миэллерона собрались все, кто должен был участвовать в сеансе связи с Акхорном. Перед алтарём сидел Мэнэлтор в изумрудном плаще–артефакте, который недавно рассматривали в тайной комнате. За его спиной стояли три тёмных альва — самые сильные маги жизни Золотого леса. Сразу за ними удобно расположились на стульях магистры Иггон, МакКус, Аг’Во и О’Рург. За ними, укрытые плащами альвов–разведчиков, стояли близнецы, Марк и Геда, гном Линни, Фел, светлые альвы Баэль и Тириэль. Такая мера была вызвана желанием оставить хоть какую–то возможность прийти на помощь Мэнэлтору, ну, или уцелеть, если атака Акхорна сметет всех магистров.

Для увеличения силы Марку достался меч Хокдрама. Линни сжимал топорище своего чудо–топора. Фел зажал в руке свою свирель. Остальные присутствующие надеялись только на свои собственные силы и невидимость от плащей альвов.

— Я начинаю вызов, — сказал Великий Магистр и положил ладони на кристаллы связи.

В зале наступила гнетущая тишина. Ничего не происходило, только слышалось потрескивание в кристаллах и сопение присутствующих. Мэнэлтор откинулся на спинку кресла и убрал руки от алтаря.

— Необходимо принудить его ответить на призыв, — сказал Великий Магистр, — Аг’Во и МакКус. Давайте сначала вы со мной будете участвовать в вызове. Если Акхорн не откликнется, тогда подходите Иггон и ты, учитель.