Абсолют. Время перемен

Ладони великана сжались в кулаки так, что жилы затрещали, он начал громко дышать, на глазах покрываясь шерстью. Лана тут же подскочила к нему, обняла его за шею, начала гладить по голове и шептать ему что–то успокаивающее в ухо. Малош начал успокаиваться и приобретать человеческий вид.

Выслушав всех, Баэль предложил план освобождения своих друзей. Сначала нужно было уничтожить дальних часовых, за это брались оба охотника и Сван. Баэль и Хован убирают дозорных в лагере. Лана режет путы у Гарда. Его мощные копыта и рога будут, кстати, в этом сражении. Малош следит за спящими врагами. Не споря, все пришли к единому мнению, что никого из шукшей оставлять в живых нельзя. Предстояло заняться здоровьем как сильно раненного Марка, так и его сестры, и гнома. В каком они состоянии, Баэль не знал. И что предстояло делать для того, чтобы они смогли продолжить путь — тоже. Согласовав все условные сигналы и места каждого для начала атаки, все тихо разошлись.

Баэль и Хован взяли в прицел дремавших у костра шукшей и стали ждать сигнала. Когда трижды ухнул условным сигналом ночной филин, они оба пустили стрелы. Стрела альва попала в артерию на шее шукша, и тот беззвучно завалился на бок. Выстрел Хована был не столь удачным — стрела попала чуть выше сердца, шукш хрюкнул, схватился за стрелу, но вторая стрела, выпущенная Баэлем, угодила ему в рот, и неудачливый дозорный заснул вечным сном. Его тело упало в костер, тем самым немного приглушив, исходящий от него свет. Размытыми тенями в лагерь ворвались все участники ночной атаки. Охотники и наездники просто со всего размаху всаживали свои длинные кинжалы в спящих шукшей, зажимая им рты. Баэль орудовал кривым мечом шукшей, а Малош в личине медведя своей когтистой лапой сворачивал спящим врагам шеи или разрывал глотки. Лана, быстро перерезав путы Гарда, приобняла его за шею стала в стороне с двумя кинжалами наготове.

Всё было практически завершено, когда вдруг от неясного шума проснулся шукш, который спал недалеко от носилок, на которых лежали гном и близнецы. Подняв голову и поняв, что происходит, он заревел диким ором, выхватил кривой меч и кинулся на нападавших. От его крика проснулись остальные шукши. И хоть количество людей и шукшей было примерно одинаковое, последние были больше тренированы для убийства. Два шукша с лёгкостью сдерживали охотников и наездников, трое нападали на Малоша–медведя и присоединившегося к нему оленя, а двое атаковали Баэля. Так как оружия для альва было незнакомым, он с трудом отбивался от нападавших. Медведя короткими тычками широких пик загоняли к костру. Малош отважно кидался на врагов, но те наносили ему болезненные уколы и уклонялись от ударов его могучих лап. Олень, в свою очередь, также пытался насадить на рога вёртких шукшей, но небольшой размер поляны не позволял ему это сделать, не навредив кому–то из друзей. Всё поменялось, когда в гущу сражения ворвалась крупная рысь. Она прыгнула одному шукше на спину и буквально разорвала ему шею. Один из тройки нападавших на медведя попытался рубануть её листообразным наконечником пики, но этим только разозлил огромного медведя. Малош с рёвом кинулся на обидчика Ланы, нисколько не обращая внимания на удары, сыпавшиеся от последнего шукша. Мощным ударом лапы он буквально снёс голову второму шукше из этой тройки, третьего же сбил с ног олень, а покончил с ним Малош, разодрав ему грудь лапой.

Когда обернувшиеся в зверей Малош и Лана пришли на помощь своим друзьям, победа была делом времени. Дольше всех продержался вожак шукшей. Вооружённый двумя кривыми мечами он виртуозно отбивался от наседавших двух охотников и Свана. Точку поставил Баэль, вогнав стрелу в глаз шукша.

Тяжело дышащие люди и звери дико взирали на место побоища. Для них всё ещё было неприемлемо так обращаться с разумными. Новые реалии их мира никак не хотели укладываться в сознание. Обернувшиеся в людей Лана и Малош попытались руками немного прикрыть свою наготу. И если девушка была относительно цела, если не считать двух–трёх небольших порезов, то тело великана было сильно иссечено. Скорее всего, оружие шукшей обладало каким–то особыми свойствами, раз могло пробивать шкуры у оборотней. «Нужно будет об этом рассказать магистру Аг’Во», — подумал альв.

Отбросив оружие, альв склонился над Малошем, когда тот свалился без сознания под ноги друзей. Молодой маг вызвал зелёное свечение в своих руках и принялся восстанавливать посеченное тело, разорванные жизненные каналы и латать истончившуюся ауру. Через небольшой промежуток времени глубокие раны начали стягиваться и превращаться в белые, едва заметные шрамы, а мелкие порезы вообще исчезли. Малош глубоко вдохнул и открыл глаза.

— Что с Ланой? — прохрипел он.

— Со мной всё в порядке, медвежонок, — улыбаясь, ответила девушка, прикрывая своё тело каким–то грязным плащом.

Великан увидел потёки крови на её теле, испуганно вскочил на ноги, нисколько не стесняясь своей наготы, схватил за руки Баэля и с бездонной мольбой в глазах сказал:

— Спаси её, маг, вечно буду тебе благодарен! Проси, что хочешь, только спаси!

— Да у меня все хорошо, Малош. Если сравнивать с тобой, я только царапинами отделалась!

Баэль подошел к девушке, провел рукой вдоль видимых порезов на боку и на бедре. Они были маленькими, поэтому затянулись без следа.

— Под плащом есть раны? — спросил альв.

— Нет, там ничего нет, — смущенно сказала Лана, больше закутываясь в плащ.

Баэль кивнул головой и принялся врачевать охотников и наездников. Те отделались неглубокими ранами, хоть их количество и было внушительным. Закончив с лечением оборотней, Баэль направился к своим друзьям. Шум сражения не привёл их в чувства. Альв попросил оборотней помочь перенести носилки ближе к костру, который практически погас. Но его быстро сделали больше, подбросив дров, и очистили от трупов шукшей место подле него.

Баэль попытался привести в чувство сначала Линни. Так как его собственные силы были на исходе, а помощь гнома была бы не лишней. Но все усилия альва заканчивались ничем. Такое ощущение было, что он упирается в какую–то стену, а как пробить её, не знал. Уставший от большой потери сил, как магических, так и физических, Баэль присел возле носилок гнома. Лана принесла ему попить воды. Альв благодарно принял флягу и в задумчивости уставился на гнома. В ярком свете костра он вдруг увидел, как глаза Линни быстро двигаются под закрытыми веками, иногда останавливались на короткий миг и как бы смотрели на бороду. Баэль склонился над гномом и начал шарить на его груди. Там ничего не было. Он потом прощупал бороду, но и в ней ничего не нашел. Когда, в отчаянии, альв уже хотел отказаться мысли, что Линни на что–то хочет указать, его пальцы сквозь густую бороду нащупали на шее друга кожаную пряжку. Баэль попросил Лану помочь ему. Она запрокинула голову гнома, и под бородой ниже кадыка их взорам открылся какой–то чёрный камень в серой оправе. Альв, недолго думая, разрезал ремень и осторожно снял амулет. Глаза гнома перестали бегать под веками, потом медленно открылись, Линни глубоко вздохнул и спросил:

— Есть чего–нибудь пожрать?

Баэль, устало улыбнувшись, подал ему руку и сильно обнял его, когда гном привстал с носилок.

— Ну вот, теперь всё будет хорошо, — отстраняясь от друга, сказал альв. —Сейчас ты набьёшь брюхо, и мы займемся Гедой и Марком.

— А что с ними? — удивлённо спросил гном.

— Пока не знаю. Во время боя Марка сильно ранили, а Геда потеряла сознание. Скорее всего, она не дает ему уйти в мир предков. Как–то его поддерживает. Без помощи твоей Огненной реки я не смогу ничего сделать. Я потерял много сил, когда вместе с нашими спасителями сражался с шукшами. Когда тебя пытался привести в чувство, какая–то неведомая сила вытягивала из меня остатки моей жизненной силы.

Гном оглядел место побоища, недолго останавливаясь на лицах оборотней. Чуть дольше задержался на Сван, узнав того. Потом сказал:

— Я готов открыть тебе Огненную реку, если ты сам в силах её использовать. Только смотри, не иссуши себя. Мы не сможем тебя откачать, если ты сам себя истощишь.