Страница 4 из 12
Успокоившись Шара вытерла слезы и спросила:
– И как мы это делать будем? Мы ведь всего ничего по уровням. Нас же любой паладин в капусту порубит.
– Никогда не думал, что скажу это, но нам придётся грабить караваны. И желательно караваны светлых, – Верша вытащил из костра веточку и задумчиво взглянул на красный уголек. – Нам нужны статы, нам нужны уровни и нам нужно оружие, которое мы притащим к тёмным.
– Зачем оружие? – нахмурилась Гара.
– Гоблины тупые, но их тьма. Они с палками на паладинов прыгают, так? – хмыкнул Верша. – А если этот же гоблин бросится на паладина с ножом? Если он бросится с копьем, у которого будет стальной наконечник? А если на нём будет хотя бы кожаный нагрудник? Ты вообще представляешь, что будет, если троллю дать в руки двуручник и заковать в стальные латы?
Убийца сглотнула, а берсерк хмыкнул.
– А теперь давайте думать, где нам подрезать оружия и как можно больше светлых.
– Мы… мы вчетвером… – задумчиво произнесла Мара. – Что мы вчетвером вообще можем сделать?
– Вчетвером – немного, – кивнул Верша. – Есть мысль, где найти ещё помощников.
Огромный черный тролль крутанулся и с размаху влепил бревном по воину в латах.
БУДУМ!
ХРУСТЬ!
Противник улетел в сторону, а дубина, являвшаяся обычным бревном, разлетелась в труху.
ФЬЮТЬ!
ФЬЮТЬ!
Еще две стрелы с красным росчерком от примененного умения вонзились в грудь гиганта.
– ЗАК! Я ПУСТОЙ! – заорал во всю глотку лучник.
Тролль развернулся к телеге, с которой стрелял лучник, и сделал пару шагов.
– Блять, блять, блять! – закричал мужчина в кожаных доспехах и рванул к лучнику.
Шаг, ещё один.
Тролль был ранен. На ногах было две глубоких раны, в которых виднелось красное мясо исполина. Спина была усеяно десятком стрел, пяток торчал в груди. На лице было два мощных шрама. Огромная туша сплошь была покрыта кровью, но тролль все ещё держался и шёл к телеге.
В ней связанные по рукам и ногам лежало трое детенышей. Один из них был уже без дыхания. Судя по исполосованной ножами коже, он пытался сопротивляться и хотел вырваться, но обильное кровотечение сделало своё дело, и детеныш погиб. Остальные, видя судьбу своего собрата, сидели смирно.
– Стой, сука! – взревел Зак, вскочив на телегу и схватив детеныша за волосы.
Он приподнял его так, чтобы тролль видел и поднёс нож к шее пищавшего ребенка.
– Стой, или он умрёт!
Гигант остановился.
Из шрама на лице всё ещё сочилась кровь. Она струйками стекала по морщинистому лицу, сбегала по губам и торчащим клыкам, опускалась на подбородок и каплей за каплей падала на землю.
– Иришь… – пробасил чёрный тролль.
Воин мельком глянул на лучника. Тот быстро нагнулся и достал сверток ткани, в котором была завернута одна единственная белоснежная стрела.
– На колени! – рыкнул Зак и указал ножом на землю. – На колени, тварь, или я прирежу его!
Исполин медленно разжал лапу, из которой на землю упали остатки бревна. Затем его колени подогнулись, и он встал на колени.
– Фред, если ты промажешь – я прирежу тебя, – тихо произнёс воин.
Лучник натянул стрелу и выстрелил.
ФЬЮТЬ!
Белоснежная стрела ударила в грудь тролля, но не остановилась, а пробила его насквозь.
Детеныши тут же подняли визг, а воин отпустил своего заложника и выдал пару пинков.
– Заткнулись! Заткнулись, суки, кому сказано!
Гигант не шевелился. Он так же продолжал стоять на коленях, лишь опустил голову. Из приоткрытого рта потянулась струйка тонкой кровавой слюны. Руки повисли плетьми.
– Фред, зубы! Бегом рви его клыки и валим нахер отсюда!
Лучник бросил лук и рванул к поверженному гиганту. Выхватив нож, он потянулся к его голове.
ФОХ-ФОХ-ФОХ…
Из кустов вылетел топорик, который пролетел у самой морды поверженного исполина и отрубил руку лучника. Тот секунду смотрел на обрубленную культю недоумевающим взглядом, а затем заорал во все горло.
– Твою мать! – соскочил с телеги воин и выхватил клинок и небольшой кинжал во вторую руку.
Из кустов вышел Верша, за ним вышла лучница и магесса. Позади шёл Бэк.
– Вы кто такие? Вы хоть понимаете, на кого лезете? Мы отряд загонщиков при шахтах его сиятельства епископа Шеридана! – рыкнул воин. – Вы с церковью решили пободаться?
Верша молча достал второй топорик из-за пояса и продолжал приближаться к противнику.
– Вы, суки, решили на костер отправиться? Или вам интересны подвалы инквизиции?!! – продолжал орать воин, изображая гнев.
На самом деле Зак прекрасно понимал, что происходит. Все прекрасно знали, что детенышей ловит церковь. И неизвестные, помешавшие ему уйти с добычей, вполне осознают, на кого нападают.
– Думаете, никто не узнает? – хмыкнул Зак и сделал пару шагов. – Вас найдут, ублюдки. Найдут и спустят шкуру…
– Бэк – тролль на тебе, – произнес Верша и перешёл на легкий бег.
Зак, сначала принявший боевую стойку, тут же развернулся и рванул в противоположную сторону, надеясь скрыться в густом кустарнике. Использовав умения, он ускорил свой бег до максимума.
ФОХ-ФОХ-ФОХ…
Среагировав на звук летящего в спину топора, воин рванул в сторону, пропуская смертоносный снаряд в сторону. Зак бросил оружие, стараясь уйти на максимальной скорости – единственном преимуществе, которое у него осталось.
Секунда, вторая, и он влетает в кустарник.
Ветки в лицо, в глазах темнеет от перенапряжения, но тут у оврага в грудь бьет что-то с безумной силой. Воин падает и катится по крутому склону, а когда наконец останавливается, то с удивлением обнаруживает у себя в груди рукоятку короткого кинжала.
– Что… – хрипит он и с удивлением оглядывается.
По склону к нему спускается молодая симпатичная девушка. Она подходит к нему и нагибается к оружию. На глаза опускается темная пелена, в груди чудовищно сжимается, дышать становится невозможно, а она просто молча вытаскивает клинок.
Вдалеке, на краю сознания, обрывается истошный вой лучника.
Бэк упёрся ногой в грудь гиганта и, поднатужившись, смог выдернуть последнюю стрелу из груди.
– Пап? Он не дышит, – обернулся к отцу сын.
– Тролли живучие, – вздохнул Верша. – Не тяни. Может, ещё успеешь.
Бек кивнул и активировал навык лечения. Прикоснувшись к животу исполина, он поднял взгляд на его лицо. Ничего не происходило, и секунда тянулась за секундой.
Треть силы мальчишки, за ней еще одна. Раны от стрел начали затягиваться, дыра от белоснежной стрелы тоже сузилась и медленно затянулась. Когда у мальчишки остались крохи сил, огромный гигант с натугой и бульканьем вздохнул.
– Пустой? – спросил отец, когда Бэк убрал руку.
– Да, – кивнул мальчишка.
– Вот тебе и прокачка исцеления, – хмыкнул Верша и обернулся к телеге, на которой притихли детеныши.
– Пап… Зачем? Зачем они это делали?
– Деньги, – вздохнул Верша. – В шахтах работать тяжело, а тролли очень выносливые. Детенышей отлавливают и растят, постоянно избивая. Превращая их в трясущихся от страха тварей.
– Зачем?
– Чтобы те работали в шахтах и не думали бунтовать, – вздохнул берсерк. – Детеныши, выращенные под постоянными избиениями, превращаются в послушных рабов. Они даже вякнуть ничего не могут. Так и пашут в тех шахтах, пока не сдохнут.
Берсерк подошёл к телеге, запрыгнул на неё и принялся развязывать перепуганных детенышей.
– Так нельзя, – тихо произнёс мальчишка, смотря на детей, сползающих с телеги.
Один ребенок сразу рванул к едва дышащему гиганту с криком «Анэ!» и принялся его теребить.
– Анэ!.. Анэ!..
Верша тем временем тоже спустился с телеги и взглянул на Мару, которая стояла над лучником с перерезанным горлом. В руках у неё был нож, а сама она выглядела угрюмо.
– Дали? – спросил берсерк.
– Дали. К меткости и ловкости, – кивнула она, нагнулась к лучнику и вытерла об его одежду нож.