Ты волшебник, Гарри!

– А души…

– Ни одна душа не сунется сюда, если рядом есть назгул.

Парень нахмурился и, немного подумав над вопросом, спросил:

– Вы можете научить меня… дозировать силу?

– Дозировать? – мужчина обреченно покачал головой. – А я ведь и не подумал. Нам ведь надо начать с самых азов.

– Это так сложно?

– В своем роде – да. Я не специалист по воспитанию некромантов. Поэтому я могу вам только описать тренировки Улеба.

– Кого?

– Улеб Мрак. Серьёзный был некромант.

– Улеб… Улеб…

– Глеб, по-современному. Насколько я понял, вы пытались повторить ритуал призыва души, который составил именно он, – кивнул на рисунок на полу Патруш.

– Вы были знакомы?

– Не то чтобы знакомы… Я бы сказал так: «Мы состояли в деловых отношениях».

Гарри прокрутил в голове всё, что знал о Глебе Мрак, но вспомнил лишь его участие в войнах с персами, Римом и жуткими рассказами о его гневливости и паршивом характере.

– Он был сильный?

– Один из сильнейших в вашей силе, которых я встречал, – кивнул Патруш.

– Отлично. Мне это подходит, – кивнул парень.

– Тогда будем считать это первым уроком. Ваши тренировки с силой внутри тела будут направлены на улучшение управления силой. Поверьте, это важнее всякого объема и прочей шелухи. Не важно, насколько у тебя красивый получается мертвец. Какая стройная в нём будет конструкция. Важна глубина и четкость линий залитой силы. Это делает вашего мертвеца не простой кучей ходячего мяса. Это делает его настоящим монстром, которому будет нипочем ни огонь, ни светлая сила. Понимаете, о чем я?

– Если честно – нет, – признался Гарри. – Но я готов работать над этим.

– Хорошо, но есть один нюанс, который я, как личность относительно честная, не могу игнорировать, – кивнул мужчина.

– Какой?

– Сила… Я понимаю, что у вас пробел в знаниях, но сила… Она меняет людей.

– Как вас?

– Увы, молодой человек, я уже давно не человек. Но суть не в этом. Сила меняет людей. Огонь делает людей вспыльчивыми. Вода делает их изворотливыми, лживыми. Воздух делает людей безрассудными, легкомысленными. Камень делает людей малоэмоциональными, а затем и вовсе безразличными.

– А тьма?

– Была такая пословица: «Не бойся мрачного некроманта. Бойся улыбающегося. А если увидишь, как некромант смеётся – беги». Вы когда-нибудь слышали или может быть читали про некромантов, которые имели чувство юмора? Или слышали о добрых улыбающихся некромантах?

– Пока не доводилось, – буркнул Гарри, задумчиво уставившись в ритуал.

– Сила меняет сознание человека. Конкретно смерть отнимает страх, смех и горе. Остается лишь злость и ненависть.

– Так со всеми?

– Со всеми, кто обрёл настоящую мощь, – кивнул Патруш. – А судя по тому, сколько тут было силы – для вас это неизбежно.

Гарри молчал несколько секунд, а потом почему-то вспомнил маму.

«Я думаю, они не злые и не монстры. Я думаю, это мы, люди, их такими сделали. Своим отношением».

– Так было со всеми некромантами?

– Я слышал о тех, кто сохранил рассудок и мог радоваться простым вещам, но я никогда их не видел. Даже имён не назову.

Гарри кивнул и хмуро произнёс:

– Давайте приступим к тренировкам.

– Уведомляем, что по результатам теста потенциал тестируемого Гарри Беленький составил двадцать девять эрг, – произнесла Лариса и взглянула на Петра. – Что это значит? Это много или мало?

Петр, сидевший напротив за столом на кухне, достал планшет и заглянул на него.

– Одного эрга не хватило до бесплатного порога, – хмыкнул он и поднял взгляд на женщину. – Это… это очень хороший результат.

– В смысле? Сколько будет стоить обучение?

– Я не знаю, но будет по-божески, – нахмурился он и принялся тыкать в планшете. – Я тут где-то видел расчеты… Сейчас…

Мать в это время повернулась и взглянула на Гарри, который сидел в комнате в позе лотоса. Перед ним стоял стакан воды. Мальчик прикрыл глаза и сдвинул брови, словно у него ничего не получалось.

– Так. Получается, в год обучение для Гарри будет стоить… Пятьсот рублей? – поднял взгляд от планшета Петр.

Лариса задумчиво вздохнула и открыла блокнот.

– Вписываемся, – произнесла она. – Придётся ещё сильнее ужать расходы, но мы вытянем.

– Ларис, – почесал шевелюру Петр и смущенно отвёл взгляд. – Я тоже могу помочь.

– Это мой ребёнок и…

– Я могу снимать у тебя комнату, – предложил парень. – Я и так на съемной живу. Сейчас за комнату плачу пятьдесят рублей. Думаю, тебе они пригодятся.

Женщина с трудом попыталась спрятать улыбку, но затем прикрыла лицо ладонями и тихо рассмеялась.

– Что? Я же помочь хочу, – смутился парень. – Я могу жить в зале. Диван меня устроит. Мне только стол понадобится, чтобы свой ПК разместить. Кресло своё рабочее уж куда-нибудь притулю.

– Петь, это что… попытка навязаться в гражданские мужья? – успокоившись, спросила Лариса. – Ты, может, ещё и предложение мне сделаешь?

Парень побледнел, отвёл взгляд, а затем серьёзно взглянул на Ларису. Выпрямив спину и тяжело вздохнув, ответил:

– А может, и сделаю.

– Петь, мне тридцать пять. У меня ребёнок. Причём, как ты заметил, проблемный. Ты готов к этому?

– Слушай, у тебя не стоит мёртвая соседка под дверью, кошки дохлые у подъезда не ходят. С чего он проблемный? – буркнул Петр. – А возраст значения не имеет. Красивой можно быть и в пятьдесят.

Лариса тяжело вздохнула и оглядела молодого, по её меркам, парня.

– Петь, разве мало молодых вокруг?

– Молодых хватает. Таких, как ты, нет, – опустил взгляд на стол перед собой парень и, не поднимая взгляд, добавил: – Да, и… Люблю я тебя, Ларис.

Сказал он тихо, и женщина нагнулась вперёд и спросила:

– Я сейчас не ослышалась?

– Нет, – Пётр поднял взгляд на неё и, глядя в глаза, произнёс: – Я тебя люблю.

Лариса вздохнула и уставилась на парня, совсем не заметив, как в комнате поднялся сын, пару секунд поглядел на место, где он сидел, а затем прошёл на кухню и взял метёлку с совком.

– Пётр, ты ещё молод, и возможно то, что ты называешь любовью, просто влюблённость, – произнесла она, совершенно не сводя взгляда с парня.

– Достаточно взрослый, чтобы понимать понятие влюблённости, – не отводя взгляда, ответил он. – Я знаю, что это такое. И то, что сейчас со мной творится, это другое. Это любовь.

В этот момент на кухню зашёл Гарри. Он молча вывалил в мусорку полный пакет мелкой деревянной трухи и оглядел парочку, сидевшую за столом.

– Так, – произнёс он, привлекая их внимание. – Мам, вариантов у тебя немного. Судя по тому, что я знаю – их нет. До недавнего времени ты одевалась как… Старуха.

– Старуха?!! – возмутилась Лариса.

– Да, мама. Так одеваются женщины за пятьдесят, да и то не все. Как появился Пётр – ты вытащила из шкафа свою юбку, блузки и туфли на каблуке, – пояснил Гарри. – Раньше красила только губы, а теперь даже штуки эти под глаза на ночь намазываешь.

– Я не…

– Я не помню ни одного мужчины за всю свою жизнь, что бывал в нашем доме. Электрик не в счет. А этот не просто в гости ходит, но и на ночь тут остаётся.

Мать молча недовольно вздохнула, но сын не отпускал напора.

– Я ничего против не имею, но есть пара моментов. У нас всего две комнаты, и мне потребуется своя. Поэтому Петя будет жить в твоей комнате с тобой. Диван – мой.

– А моя рабочая машинка…

– Можешь разместить в зале, – кивнул Гарри.

Повисла небольшая пауза. Гарри вздохнул и хотел уже что-то сообщить, но мама его опередила:

– Тебе не кажется, что подслушивать невежливо?

– Я стал невольным свидетелем, – буркнул мальчишка. – И я пришёл не для того, чтобы тебя к чему-то подтолкнуть. У меня проблемы.

– Какие еще проблемы? – нахмурилась мать, а сын кивнул в сторону зала.

Лариса обернулась и обнаружила на месте, где сидел сын, дыру в ламинате, через которую проглядывала подложка.