Страница 30 из 59
— Но, может быть, нам стоит установить ограничения. Просто чтобы не нарушать границы. Свести разговоры к минимуму.
Ограничения? Я уже ненавидел эту идею.
— Какие?
— Я не знаю. Заниматься этим раз в неделю?
Я насмешливо хмыкнул и взял напиток.
— Как насчет того, чтобы приехать на ранчо сегодня вечером? Мимо моего дома проезжает гораздо меньше машин, чем мимо твоего.
— Значит, это «нет» границам.
Я поставил свою кружку, забрал её кружку из ее рук и поднял Уинн, услышав легкий вздох, когда я посадил ее на стойку. Ее ноги были голыми, а рубашка для сна, которую она надела сегодня утром, обтягивала худые бедра.
— Это твердое «нет». — Я прижался к ней вплотную, проведя руками по ее ногам, а затем раздвинул их, чтобы устроиться между ними. Мой член, находящийся в состоянии постоянного возбуждения, когда дело касалось ее, уперся в молнию джинсов.
— Во сколько тебе нужно уходить? — Она поднесла руки к моим щекам и притянула мои губы к своим.
— Позже, — пробормотал я, позволяя ей контролировать этот поцелуй.
Да, у меня были дела. Но почему-то всегда находилось время для этого.
Ее язык провел по моей нижней губе. Ее вкус, пропитанный кофе, разливался на моем языке, когда она скользнула своим между моими зубами.
Мои руки покинули ее ноги, чтобы расстегнуть джинсы. Затем я сдвинул ее трусики в сторону и вошел в неё.
— Так. Чертовски. Хорошо.
Уинн обхватила меня руками за плечи и подняла ноги, упираясь пятками в мою спину. Она прижалась ко мне, когда я снова вошел в нее, шлепки кожи были единственным звуком, помимо нашего неровного дыхания.
Мы полностью погрузились в момент. Делали это грубо. Всякий раз, когда я думал ослабить темп, ее пятки погружались глубже, подстегивая меня. Хныканье вырвалось из ее губ, прежде чем ее внутренние стенки сократились. Затем она кончила с криком, импульс за импульсом, ее оргазм вызвал мой собственный, и мы вместе перелетели через край.
Я держал ее в своих объятиях, когда прилив сил утих, зарывшись носом в ее волосы. Ее запах пропитал мою кожу, и на мгновение я забыл, какой была жизнь до этого.
Секс. Жар. Женщина.
Возможно, нам действительно нужны границы. Каждый раз, когда мы были вместе, я хотел еще два. И однажды я должен буду прервать это. Пока чувства не запутались, и нам не пришлось распутывать их.
Может быть, было уже слишком поздно, чтобы избежать беспорядка.
Я освободился и отстранился, и на этот раз, когда я встретил ее блестящие голубые глаза, я не позволил себе наклониться, чтобы поцеловать ее на прощание.
— Сегодня вечером.
— Пока. — Она откинула прядь волос с лица, спрыгивая со столешницы.
Я вышел из дома, и прохладный утренний воздух приятно обжигал мою перегретую кожу. Поездка домой была тихой, улицы в этот ранний час были в основном пустынны. Но когда я подъехал к ранчо, там уже кипела деятельность.
Перед моим домом было припарковано пять машин. Четыре принадлежали наемным рабочим. Пятая — Cadillac моей матери.
Я припарковался и поспешил к входной двери. Внутри меня встретил запах кофе, и я проследовал на кухню, где мама смотрела в окно, выходившее на задний двор.
— Доброе утро, мам. — Я обнял ее сбоку.
— Ты пахнешь женщиной.
— Потому что я был с женщиной.
Она вздохнула.
— Судя по тому, что говорит твой отец, Уинслоу Ковингтон — хороший коп и подходит Куинси.
— Я согласен. — Я отпустил маму и двинулся к буфету, чтобы достать свою собственную кружку для кофе и наполнить ее из кофейника.
— Ты… — Она подняла руку, прежде чем смогла закончить свой вопрос. — Вообще-то, неважно. Я на самом деле не хочу знать. Я обещала себе, когда вы закончили школу, что не буду вмешиваться в вашу личную жизнь. И, честно говоря, мне так больше нравится.
Я усмехнулся.
— Что ты делаешь сегодня?
— Прячусь.
— От кого?
— От твоего отца. Он злится на меня. — Она глубоко вздохнула. — Мы поссорились из-за Бриггса.
— О-о. Что случилось?
— Я ходила в хижину вчера днем. Испекла пару пирогов и подумала, что ему понравится. Гриффин… — Она покачала головой. — Когда ты рассказал нам о нем, я поверила тебе, но я не думала, что все настолько плохо. Я постучала в его дверь, а он понятия не имел, кто я такая. Ни одного чертового намека на понимание.
— Черт. Мне жаль, мам.
Она шмыгнула носом и вытерла уголок глаза.
— Он и мой брат тоже. С тех пор, как я вышла замуж за твоего отца. Видеть его таким — это душераздирающее зрелище.
— Я знаю. — Я притянул ее к себе.
— Не принимай свой разум как должное, Гриффин. Или свое сердце. Это твои дары. И они не гарантированы от одного дня до другого. — Она снова шмыгнула носом, затем подняла подбородок. Потому что такой была моя мама. Она шла по жизни с высоко поднятым подбородком. — Твой отец все отрицает. Когда я рассказала ему, что случилось с Бриггсом, он мне не поверил. Он оправдывался тем, что раз я подняла волосы, то выгляжу по-другому.
— Да, похоже, мне тоже он не поверил.
— Когда разум его отца начал ускользать, это было разрушительно. Видеть, как это происходит с его братом… Я думаю, он беспокоится, что следующим может быть он.
Это был и мой страх. Я не был уверен, смогу ли я справиться, если мой отец посмотрит на меня и не вспомнит моего имени.
— Мы не можем оставить это без внимания, — сказал я. — Не только потому, что он может причинить вред себе, но и потому, что он может причинить вред другим.
За прошедшую неделю, с тех пор как я доставил сапоги в участок к Уинн, я много думал о сложившейся ситуации. Скорее всего, Бриггс нашел эти сапоги во время похода. Он всегда был оторван от событий в городе, и даже если бы он услышал о самоубийстве Лили Грин, я сомневался, что он смог бы собрать все воедино.
Я уверен, что он ожидал бы, что она умерла с обувью на ногах. Уинн сказала мне, что они подтвердили, что ботинки принадлежат Лили.
Но та вспышка в пикапе, когда мы спорили о том, какой сейчас месяц, мучила меня каждый день. Бриггс не был жестоким человеком. Но бывали моменты, когда он просто не был Бриггсом.
Мог ли он наткнуться на Лили? Мог ли он найти ее на Хребте Индиго и совершить немыслимое?
Нет. Никогда. Он не стал бы тратить время на то, чтобы снять с нее сапоги. Нет, это должно быть сделала она. Она сама прыгнула.
Лили Грин и Бриггс Иден не имели ничего общего друг с другом.
— Дай папе время. Он примет правильное решение.
— Примет. — Она отстранилась и вылила остатки кофе в раковину, ополоснув ее. — Что ты делаешь сегодня?
— Перевожу скот в лесничество.
— Тогда я пойду. Я просто хотела увидеть твое лицо. В последнее время тебя не видно.
— Я виделся с тобой во вторник.
— На целых пять минут, чтобы занести почту. — Она повернулась и вышла из кухни, остановившись перед тем, как исчезнуть в коридоре перед входной дверью. — Как-нибудь вечером пригласи Уинслоу на ужин.
— Это не совсем вписывается в представление о наших отношениях, мама.
— О, у меня есть довольно хорошее представление о ваших отношениях. Но ты можешь пригласить ее независимо от этого. Твой отец хорошо о ней отзывается, и я хотела бы с ней познакомиться. Я подозреваю, что она будет частью этого общества еще долго после того, как вы двое бросите друг друга. Кови — ее единственная семья, оставшаяся после смерти родителей, и я хотела бы, чтобы она знала, что не только ее дедушка хочет видеть её в Куинси.
— Подожди. — Именно за это мы ее и ценили. Теплое и гостеприимное сердце моей матери. Но моя голова была занята кое-чем другим. — Её родители умерли?
— Уже несколько лет, я думаю. Они погибли в аварии в Бозмене.
Но я только на прошлой неделе видел их фотографию в ее офисе. Я встречал их много лет назад в «У Вилли», когда они приезжали сюда навестить Кови. Как я мог спать с Уинн и не знать, что ее родители были мертвы?
— Я не знал.