Мейсон

***

Мия

Прошло несколько дней после Рождества, и мы, наконец, дома. Я рада, что у нас с Мейсоном были последние несколько дней, чтобы узнать друг друга получше, но приятно иметь возможность навести порядок в нашем доме. У него красивый маленький домик, и он сказал мне, что я могу украсить его так, как захочу. Он по соседству в своём тату-салоне, а я хожу по дому, раскладываю все свои вещи. Он делает всё возможное, чтобы я чувствовала себя желанной гостьей, и знаю, это безумие, но я скучаю по нему. Он всего лишь пососедству, и он сказал мне, что я могу приходить к нему и тусоваться в любое время, но я не хочу, чтобы он думал, что я навязчивая или что-то в этом роде.

Но к вечеру я схожу с ума. Я никогда раньше такой не была, и мне трудно разобраться, что правильно, а что неправильно. Сейчас послеобеденное время, так что с моей стороны не было бы полным абсурдом угостить его сэндвичем. Разве большинство жён не сделали бы этого для своих мужей? Я знаю, что моя мама всегда готовила их для моего отца.

Я делаю ему сэндвич и кладу к нему чипсы и фрукты. Я беру пакет и делаю глубокий вдох, прежде чем выйти на крыльцо. На стоянке у тату-салона две машины, так что, скорее всего, Мейсон занят. Я просто доставлю еду, повидаюсь с ним, пусть даже всего на несколько минут, а потом вернусь домой.

Я вхожу в парадную дверь тату-салона, и звенит колокольчик, возвещающий о моём прибытии. Женщина поднимает голову и смотрит на меня. Она не улыбается и не кажется даже отдалённо дружелюбной, когда оглядывает меня с ног до головы.

— Так это ты, да?

В её голосе слышится неприкрытая враждебность, но я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания.

— Прости. Мы не встречались, не так ли? Я Мия… Жена Мейсона.

Она ругается. Она бормочет это себе под нос, но я всё равно слышу.

— Я Джессика, но ты, наверное, уже это знаешь. Я уверена, Мейсон всё тебе обо мне рассказал, — она качает головой. — Значит, он довёл это до конца?

Я прижимаю руку к груди. Мейсон никогда не упоминала имя Джессика, но я не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой из-за этого. Но то, как она говорит, заставляет меня задуматься, почему Мэйсон не упомянула её. Я не привыкла иметь дело с людьми, которым я явно не нравлюсь, и я не знаю, как к ней относиться. Плюс, она работает с Мейсоном.

— Извини. Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Она пожимает плечами.

— Я имею в виду, это безумие, что его заставили жениться на тебе… и всё для того, чтобы он и его братья могли спасти Снежную Долину. Мы вернулись в старые добрые времена или как? Я имею в виду, это безумие, верно? Но, по крайней мере, он сказал, что есть выход. Вы двое не будете вместе вечно.

Я начинаю паниковать. Это то, что он говорит людям? Что как только он найдёт способ спасти Снежную Долину, он разведётся со мной? Моё дыхание становится быстрым и неглубоким. Моя рука, которая не держит сумку, сжимается в кулак. Я чувствую, что краснею, меня подташнивает, и я на взводе. Когда Джессика понимает, что её слова задели меня, её улыбка становится ещё шире. Дрожащей рукой я поднимаю пакет с едой.

— Я принесла Мейсону ужин.

Она пересекает комнату. Она стройная, с короткими волосами, и в своих дырявых джинсах и обтягивающей футболке выглядит модно. Она выглядит полной моей противоположностью. Она выхватывает сумку у меня из рук.

— Спасибо. Я позабочусь, чтобы он его съел. Он как раз делает татуировку и терпеть не может, когда его беспокоят.

Я киваю и поворачиваюсь, чтобы уйти. Я не говорю ей «пока» или «приятно познакомиться», потому что не хочу ей лгать.

Я со всех ног возвращаюсь в безопасность нашего дома. Как только я вхожу в дверь, я прислоняюсь к ней спиной и даю волю слезам. У меня было так много надежд на этот брак ещё до того, как я встретила Мейсона. После встречи с ним мне показалось, что все мои мечты сбываются. Как я могла так ошибаться?

Глава 10

Мейсон

Я проработал всего около пяти часов. Я пришёл позже днём и проработал до вечера, но, клянусь, это было похоже на самую длинную смену в моей жизни. Всё, о чём я мог думать, была Мия. Мне было интересно, что она делает и всё ли с ней в порядке. Я чуть было не позвонил ей несколько раз, чтобы узнать, не хочет ли она прийти и посидеть немного, но решил, что ей, вероятно, нужно немного побыть одной. Мы были вместе больше нескольких дней.

Я вхожу в парадную дверь дома, а свет уже погашен. Я поднимаюсь по лестнице в спальню и выдыхаю, когда вижу её лежащей на кровати. Я запаниковал всего на минуту, думая, не ушла ли она или что-то в этом роде.

Я сажусь на стул лицом к кровати и начинаю стаскивать обувь. Я не могу отвести от неё глаз и наблюдаю, как её тело двигается с каждым её вздохом. Я знаю, что она проснулась, но ведёт себя так, будто это не так.

— Миа, — тихо говорю я в тёмную комнату, освещённую только лунным светом, проникающим в окно.

Она не открывает глаза.

— Да?

— Ты не спишь? — я тупо спрашиваю её.

— Да. Я не сплю, — отвечает она. Её голос хриплый, и в нём что-то не так.

— Почему ты не дождалась меня, когда приносила еду? Я бы хотел показать тебе окрестности.

Она не отвечает мне, но шмыгает носом. Я поворачиваюсь с того места, где сижу, и вижу её припухшие губы и влажное пятно на подушке, на которой она лежит. Я присаживаюсь на пол рядом с ней.

— Мия, милая, посмотри на меня.

Она открывает глаза, но не произносит ни слова. Она плакала. На её лице столько боли, что я чувствую, как моё сердце разрывается.

— Что такое? Что случилось?

Она садится и отодвигается назад на кровати. Она увеличивает дистанцию между нами, и мне это не нравится. Я поднимаюсь с пола и сажусь на кровать, моё бедро рядом с её ногами. Она наблюдает за мной, но ничего не говорит. Это не Мия. Во всяком случае, не та Мия, которую я знаю. Я кладу руку ей на ногу и не обращаю внимания на то, как она напрягается под моей ладонью.

— Что происходит?

Она зажмуривает глаза. Она начинает говорить, мягко и тихо.

— Думаю, мы совершили ошибку, Мейсон. Я думаю, это произошло слишком быстро.

У меня внезапно появляется тяжесть в груди. Часть меня знала, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Всего через несколько дней она готова развестись со мной. У меня начинает стучать в голове, а сердце начинает болеть.

— Что значит «мы совершили ошибку»?

Она, наконец, открывает глаза. Её голос говорит одно, но глаза говорят мне совсем другое. Она выглядит так, будто ей будет физически плохо.

— Я подумала об этом, и, может быть, будет лучше, если я вернусь домой.

— Здесь твой дом, — я чётко выговариваю каждое слово. Это правда. Теперь это её дом. Без неё это просто дом.

Она качает головой.

— Всё хорошо. Со мной всё будет в порядке. И мы сможем остаться женатыми… Я знаю, как важна для тебя Снежная Долина.

Она убирает колено из-под моей руки, и я сжимаю одеяло.

— Оставаться женатыми… — бормочу я, шок бьёт мне прямо в лицо. Она уходит от меня. Как, чёрт возьми, я уже всё испортил?

Она перебегает на другую сторону кровати и встаёт. На ней ночная рубашка, длинная, белая и струящаяся. Это не должно быть сексуально, хлопковый материал, то, как он прикрывает все части её тела, но всё же, это, наверное, одна из самых сексуальных ночных рубашек, которые я когда-либо видел. Всё потому, что она на Мии.

Она отворачивается от меня, положив руки на комод.

— Ну, я имею в виду, что мы можем остаться женатыми, если ты хочешь… Если ты нашёл способ спасти Снежную Долину без этого… тогда ты можешь развестись со мной.

Она задыхается при слове «развод», и это единственное спасение, за которое я могу ухватиться. Она не ведёт себя так, будто хочет уйти от меня. Она ведёт себя так, будто это причиняет ей боль… так зачем она вообще это делает?

Я встаю и обхожу кровать. Её тело замирает от моего прикосновения, но я обнимаю её, обхватывая ладонями за талию и притягивая к себе. Она держит спину прямо, и я жду, когда она отстранится, но я уже знаю, что не позволю ей этого. Если она хочет расторгнуть этот брак, я собираюсь обнимать её, пока она пытается убедить меня, что ей лучше без меня.