Страница 27 из 96
Вороны имеют более общую черту: они не являются ни хорошими, ни плохими, они — воплощение самой природы; они выражают истину точно так же, как находит свое выражение бессознательное. Естественно, антропоморфизм побуждает нас сказать, что бессознательное является благотворным, ибо функция принятия решений принадлежит сознанию. Так как вороны разговаривали между собой, а не с верным Иоганном, они никак не планировали побудить сознание их понять. Они просто общались между собой, и вы могли их подслушать; бессознательное как бы совершенно безразлично к тому, сможет спастись молодой король или нет.
Но верный Иоганн мобилизовал все свои возможности, чтобы его спасти. Королю грозили следующие три опасности: 1) рыжий конь; как только король на него сядет, он взмахнет в воздух и скроется из глаз, и чтобы этого не произошло, его нужно убить из пистоля, находящегося в кобуре конской упряжи; 2) свадебная златотканая рубаха; она сожжет короля, как только он ее наденет; 3) три капли яда из груди невесты. Все три опасности связаны с местом возвращения. Часто в волшебных сказках герой или героиня отправляются в дальний путь — на глубокий уровень бессознательного — и потом, когда возвращаются обратно, их подстерегает опасность. Хотя, конечно же, существуют опасности и на пути к цели, но опасности, ожидающие героя по возвращении, как правило, имеют несколько иной характер. Мы должны увидеть, что означают эти разные уровни бессознательного.
Большинство людей, которые интерпретируют волшебные сказки свободно, называют путешествие через океан к королевне с золотой крыши движением к бессознательному, но такую интерпретацию нельзя назвать правильной, ибо персонажи пребывали в бессознательном с самого начала сказки. Так как и король, и верный Иоганн, и королевич — все они находятся в бессознательном, мы не можем просто опустить это обстоятельство, а должны себя спросить: что значат эти разные королевства. В некоторых волшебных сказках их оказывается больше трех: король отправляется в одну страну за другой. Следовательно, нам нужно иметь в виду, что существуют не только эти два королевства, а даже три, четыре или пять пунктов назначения на всем пути следования короля. Я бы сказала, что исходное королевство, в котором начинается действие сказки, имеет связь с сознанием, точнее, оно имеет связь с сознательным состоянием — но так, как оно видится из бессознательного.
Давайте условимся, что в данном случае мы понимаем под сознанием уровень коллективного сознания, который раскрывается в газетах и других изданиях, посвященных проблемам духовности и другим современным проблемам, то есть мы принимаем его таким, каким оно себя видит. Мы всегда пытаемся осознать состояние своего сознания, рассказывая о нем и т.п., когда находимся внутри самой этой сферы. Но если мы станем обращать внимание на сновидения или на работы художников, которые черпают свое вдохновение непосредственно из бессознательного, без особой рефлексии, то получим иной образ состояния сознания. Мы получим отраженный образ, некое подобие фотоснимка: как выглядит бессознательное с позиции сознания. Можно сказать, что это одно из свойств всех сновидений. Допустим, в сновидении вы ведете себя как дурак или как герой, и затем вы можете сказать, что таким вы себя совершенно не воспринимаете, но так вас видит бессознательное, — это фотография вашего Эго, снятая из бессознательного. Это одно из свойств, благодаря которым такая картинка вообще раскрывает происходящее в волшебных сказках: она изображает состояние сознания, но наблюдаемое из бессознательного. На первом фотоснимке управляющее начало коллективного сознания стареет или умирает, что можно представить в виде мрачной газетной статьи, в которой говорится, что наша цивилизация нуждается в обновлении, которое может наступить, но может и не наступить. Но в данном случае фотография говорит, что оно наступит, старый король умирает, и образ Анимы отвергается и удаляется на большое расстояние — и так далее. В данной ситуации Анима видится только как образ (портрет), существующий в трехмерной реальности. И так как он больше не существует как психологическая реальность, он затем удаляется из сознания в бессознательное, которое является царством Анимы. Опасности появляются при попытке объединить эти две реальности по возвращении.
Путешествие можно сравнить с развитием личности человека, проходящего анализ: часто, когда люди только начинают проходить анализ, в их сновидениях появляется странный иной мир с Анимой и Тенью. И в процессе анализа происходит обсуждение тех фактов, которые создают ситуацию внутреннего психологического контейнера (алхимической реторты). А это значит, что аналитические отношения — это не те отношения, которые складываются между людьми в обычной жизни, а особые отношения между двумя людьми, которые целиком сосредоточились на бессознательном и не обращают внимания на прочие события, которые происходят в жизни. Пациент может сказать, что у него проблемы в отношениях с женой или в профессиональной области и т.п., но вы не обращаете внимания на то, как ситуация выглядит извне, и смотрите на нее изнутри, по возможности исключая влияние внешних обстоятельств. Это можно сравнить с алхимическим процессом, происходящим в колбе или реторте. То есть создается довольно искусственная среда, где на проблемы человека смотрят как на процесс сновидения, происходящий в человеческой психике, и в реторте как раз находятся эти потенциальные силы, которые станут действовать в будущем. Мы создаем эту искусственную ситуацию с целью погружения вглубь себя.
Иногда люди интерпретировали волшебные сказки как вневременные явления, в которых события длятся вечно и в которых коллективное бессознательное стареет и умирает, но я этому не верю. Проанализировав много европейских, японских, китайских и африканских сказок, мы можем увидеть, что «вечной» в волшебных сказках является, так сказать, только базовая структура. В них всегда присутствует колдун, принц или король, ведьма и помощники-животные; но особенности сюжета или ситуации отвечают особенностям состояния сознания. Таким образом, если вы сравните европейские сказки с японскими, то увидите тех же персонажей, но в совершенно иной окружающей обстановке. А если еще дальше пойти в этом же направлении, то вы поймете, что не сможете интерпретировать японскую волшебную сказку, не зная ничего о японской цивилизации, о японском образе мышления, не зная о дзен-буддизме и самураях, причем это знание должно касаться не только хронологии событий, но и коллективного сознания японцев, — только тогда вы сможете понять японскую волшебную сказку. Я бы пошла еще дальше, сказав, что мы бы могли определять «возраст» сказок, но скажу откровенно, мне никогда не удавалось датировать их с точностью до столетия, обычно сказки я отношу к промежутку в два-три столетия, ибо то, что в них описано, отражает состояние коллективного сознания, на основе которого мы определяем их возраст, с некоторым запозданием. Так как постепенное разрушение христианской символики длится уже около тысячи лет, с тех пор медленно изменяется и коллективное бессознательное. Таким образом, совершенно естественно, что если вы рассматриваете сказку, компенсирующую христианское сознание, было бы очень сложно поместить ее в исторический контекст, хотя я думаю, что и ее в конце концов мы можем датировать довольно точно, что я и сделаю чуть позже. Поэтому если бессознательное, «фотографируя» состояние сознания, помещает это изображение в более общую картину, гораздо менее подверженную временным изменениям, то при виде ситуации, когда умирает старый король, вполне естественно, у читателей в конце концов может создаться впечатление, что цивилизации всегда разрушались и умирали sub specie aetemitatuslx. Смерть старого короля — классическая ситуация в жизни людей, когда ожидаются особые обстоятельства, которые могут гарантировать какие-то общие изменения в социальной жизни.
71 Sub specie aetemitatus (лат.) — с точки зрения вечности. Выражение заимствовано из «Этики» Спинозы, доказывающего, что «природе разума свойственно постигать вещи под некоторой формой вечности» (Этика, ч. V, 29-31). -Примеч. пер.