Желанный. Милый. Жестокий

Совершенно нечем дышать, но мы не спешим поддаваться человеческой слабости, будто сами не являлись людьми. Илья сминал мои бока, затем начал приподнимать платье, задирая его выше и выше. Я поняла, что он жаждал коснуться меня и вознести на новый уровень ощущений. Снова протаранив меня, Фомин зарычал. И, соприкасаясь с моим лбом своим, тяжело задышал.

– Рита, ты убиваешь меня, – выдохнул он, удивляя меня. Я замерла в его руках, насторожившись.

– Илья, так отпусти, – голос предательски дрогнул.

Фомин резко метнул головой, резанув пристальным потемневшим взглядом. Я была обескуражена его перевоплощением. За долю секунды он переменился с жаждущего в голодного до моего тела и моей души. Только сердце не тронь, иначе… я просто не выдержу. Не высказав вслух свои опасения, я первой потянулась к нему. Сжав в кулаках воротник его рубашки, я дернула Илью на себя и запечатлела на его губах поцелуй отчаяния. Я безмолвно просила закончить начатое и так, чтобы без последствия для меня в первую очередь.

Грубо поставив меня на ноги, Илья развернул меня к зеркалу лицом и заставил поднять руки над головой. Переплетая пальцы, он неотрывно следил за выражением моего лица. Что я испытывала в данный момент, когда он постепенно завладевал мной, гипнотизировал собой и медленно таранил попу возбужденным членом.

– Всего одна ночь… а сколько всего я хочу сделать с тобой, – словно змей-искуситель, Фомин склонил голову к моему затылку и прошептал, доведя до дрожи каждый мой нерв.

– Не мучай меня, – я поддалась его пытке и прильнула к груди Ильи. Босс зарычал, кусая мое плечо. Обняв, он повел меня в свою спальню. Лишь краем глаза я заметила широкую гостиную комнату, размером во всю квартирку моей сестры.

Фоним опытный обольститель. Я прекрасно отдавала отчет себе в том, как после пожалею, что согласилась на секс. Тот раз в клубе был нужен мне, чтобы утолить обиду за измену бывшего молодого человека. Таким образом, я выбивала клин клином, а Илья оказался в то время и в том месте. Я забылась с ним, и мне было приятно. В этот же раз, я отдавалась мужчине, желая вспомнить и приумножить ощущения. А он лишь хотел забыть меня.

Когда мы вошли в его комнату, Илья отошел от меня, дав свободу действиям. Лукаво ухмыльнулся, проведя по своим искусанным мной губам. Я была в его ловушке, а он умело дергал за ниточки, превратив меня в марионетку.

– Разденься для меня, – приказал Илья, начав расстегивать свою рубашку.

– А сам? – скрестив руки на груди, я упрямо вздернула подбородком.

Ох и зря же я это сделала, черт возьми. Он со скоростью света пересек пару метров и повалил меня на постель, сев сверху и придавив собой. Нет, Илья не причинял мне боль своим весом, это он контролировал. Да блин, он все держал под контролем, пока я растекалась перед ним лужицей. Правда, я это не показывала своим видом, ибо побоялась стать для него уязвимой. Отчасти, в закромах разума я приказала себе не показывать себя настоящую Фомину. Зачем? Если уже с первыми лучами солнца мы станем вновь чужими друг другу. Всего лишь коллегами. И так будет правильно, черт возьми.

– Сам я могу содрать с тебя все шмотки, мешающие мне овладеть тобой, детка, – Илья провёл тыльной стороной ладони промежду моими грудями. Я учащенно задышала, почувствовав, как сотни иголок пронзили кожу и тут же опалили пламенем. Фомин накрыл кистью мою правую грудь, смял ее и возбудил сосок до горошинки. Я начала извиваться, желая сбросить с себя мужчину и занять позицию сверху. Но не тут-то было. Илья покачал головой и шикнул на меня. – Рано, Маргарита…

Боже, до чертиков… мне нравилось звучание моего имени таким гортанным, притягательным тоном голоса Ильи. Он изводил меня, побуждал к большему, и безмолвно требовал отдаться мысленно. Склонившись, мужчина вобрал через тонкую ткань мой возбужденный сосок и начал покусывать его, охлаждая слюной.

– Ах, – выдохнула я, но Фомин надавил мне на живот, чтобы я не дергалась, а принимала его ласку. Другой груди досталось поглаживание, после того как он усмирил меня, но мучал и ему это дико нравилось. Закрыв глаза, я погрузилась в бездну: от ощущения покалывания и пульсации в терзаемой плоти, я уплывала в какой-то резонанс с самой собой. Это пьянило меня и лишало здравомыслия. – Илья, – простонав имя Фомина, я схватилась за его голову и вторила его движениям. – Я не могу больше, – захныкала, когда первая волна оргазма настигла, и Илья укусил за сосок, создав невероятные ощущения, граничащие с нечто неопределенным.

Слез с меня и тут же на мне разорвал мое платье. Я не успела пикнуть, как оказалась обнаженной и в одних лишь трусиках, которые не продержались на мне даже секунды, а полетели следом на пол. Сведя ноги вместе, я вдруг застеснялась своей обнаженности, когда как сам Илья до сих пор был одет. Босс водил взглядом по мне, исследовал и запоминал каждый изгиб и родинку, выписывал на животе круги и плавно опускал руку ниже на мой лобок. Накрыв его, он средним пальцем развел мои складочки, заставив меня принять его и раздвинуть бедра.

– Молодец, – промолвил Илья, касаясь моего клитора. Резко надавил на него, отправляя меня в нирвану. Прогнувшись в пояснице, я хотела отвернуться на бок, но Фомин опять надавил мне на живот, приказывая лежать и не дергаться. – Давай, раскройся для меня, Рита. Покажи себя, какой ты бываешь чертовский страстной. В клубе ты вела себя раскованней.

– Ты заставляешь меня желать большего, – задыхаясь, призналась я.

Фомин еще раз надавил на клитор большим пальцем, а средний тут же ввел в меня и начал им трахать. Смотрел и наслаждался тем, как я извивалась в его руках. Такая беззащитная и только его на эту ночь.

– Этого я и добиваюсь, детка, – наклонившись, Илья обдал горячим дыханием мои губы. А потом, когда я была вот-вот готова подойти к пику оргазма, он нагло оборвал мой кайф. Оставил меня ни с чем и ушел в ванную комнату. А на мой немой вопрос, лишь одарил своим дьявольским оскалом.

Вот, Сучёныш!!!

ГЛАВА 17. Илья

Разгоряченная, готовая для меня… Маргарита извивалась подо мной в моей постели. Разве о многом ли я мечтал прямо сейчас? Нет же! Но до одури был рад, что Соболева согласилась на единственную ночь со мной. Потому что я чертовски желал избавиться от наваждения. Оборвав Рите пик подступающего оргазма, я был доволен своей уловкой. Заставил ее посмотреть на себя так, что еще чуть-чуть, и мне явно придет крышка. Вот она, сию минутная слабость в ее глазах, промелькнувшая отчаянием и жаждой продолжения.

– Одна ночь, – шепотом произнес самому себе, глядя в отражение зеркала.

Я был в ванной, а Маргарита осталась на кровати. Обозленная, неудовлетворенная и дико возбужденная. Ядерная смесь, осталось лишь поднести спичку. Я снял с себя вещи и кинул их в контейнер для грязного белья. Зашел под душ и, не закрывая стеклянной двери, включил прохладную воду. Надо остудиться немного. Иначе Маргарита не поймет, из-за чего я так скоро закончил бы ночь. Нет уж… такого удовольствия я ей не предоставлю.

Закрыв глаза и намылив голову, я начал тщательно царапать кожу. Шум потока воды отвлекал меня слегка, и потому я полностью погрузился в мысли … касание ладоней Риты моей спины, контрастируя с холодной водой, дарили тепло. Она пришла, не дождавшись меня и тихонько пробралась ко мне в душ, закрыв стеклянную дверь. Поглаживая мою спину, она будто выводила особенные узоры, намеренно задевая мои соски, солнечное сплетение, затем сам член, который снова налился тяжестью и начал пульсировать. Я зарычал, но получилось так, словно промурлыкал от удовольствия. Обхватив мой член, Рита поглаживала его туда-сюда, не причиняя дискомфорта. Я почувствовал, как она прикоснулась своей грудью ко мне и потерлась, оставляя поцелуи на лопатках.

Это нереально… это невыносимо. У меня перехватило дыхание, но проклятый шампунь попал в рот, и я сплюнул его. Наскоро смыл с лица пену и обернулся к Соболей, пристально впившись взглядом в нее. Широко распахнутые глаза смотрели только на меня и слегка приоткрытые губы зазывали к поцелуям. Карие глаза налились мёдом, выдавая оттенок янтарного виски высокой пробы. Я накрыл ее плечики своими ладонями, побуждая встать еще ближе ко мне и точно так же, как минутой ранее, соприкоснуться со мной своей упругой грудью. От влажности, длинные локоны Риты начали завиваться в причудливые колечки, обрамляя ее кожу цвета слонового кости, словно холст в живом исполнении. Черт… гребанный вечер в галерее превращал меня в сентиментального идиота.