Страница 156 из 165
Я хрипло рассмеялся.
— Так зачем рисковать? Убейте его!
— Ради Бога, Лео…
— Я не шучу. Это можно устроить. Вы слишком долго вращались в правительственных кругах, чтобы я читал вам лекцию по макиавеллизму.[44] Избавьтесь от Ворнана, пока это в ваших силах, прежде чем он станет императором Ворнаном, которого возьмет под охрану десятитысячная гвардия. Сделайте это, Сэнди, и отпустите меня в мою лабораторию.
— Довольно шуток, Лео. Как…
— Я говорю серьезно. Если же вам не с руки убивать Ворнана, уговорите его вернуться в будущее.
— Мы не можем сделать и этого.
— Так что же вы намерены предпринять?
— Я же вам сказал: будем таскать его по всей Земле, пока ему не надоест. Держать под постоянным контролем. Удовлетворять все его желания. Подкладывать под него женщин…
— И мужчин, — вставил я.
— Если придется, даже маленьких мальчиков. Мы сидим на мегатонной бомбе, Лео, и потому должны сделать все возможное, но не дать ей взорваться. Если вы хотите покинуть нас в такой момент, воля ваша. Но, когда произойдет взрыв, вы почувствуете его даже в вашей башне из слоновой кости. Так каким будет ваш ответ?
— Я остаюсь. — Голос мой переполняла горечь.
Итак, я снова присоединился к этому странствующему цирку и присутствовал при развязке этой истории. Я не предполагал, что Крейлик сможет уговорить меня остаться. По крайней мере за два часа до нашего разговора я пребывал в полной уверенности, что наши пути с Ворнаном разошлись навсегда. Я не испытывал к нему ненависти за то, что он сотворил с моими друзьями, но считал его абсолютным злом. И говорил серьезно, предлагая Крейлику уничтожить его. И теперь мне вновь пришлось сопровождать Ворнана. Но на этот раз я решил держать его на расстоянии вытянутой руки, уже не создавая иллюзии дружбы. Ворнан знал, что тому причина. В этом я не сомневаюсь. Но его, похоже, не волновала возникшая между нами отстраненность.
Огромное множество людей стекалось, чтобы увидеть Ворнана. И раньше он собирал большие толпы, но происходящее теперь поражало воображение. Больше ста тысяч человек заполнили одну из площадей в центре Каракаса. Сто тысяч глоток приветствовали нас на испанском языке. Ворнан вышел на балкон, помахал рукой, словно папа, благословляющий верующих. Собравшиеся внизу требовали, чтобы он выступил с речью. Микрофон и систему громкой связи приготовили заблаговременно, но говорить Ворнан отказался. Лишь улыбался и махал рукой. Навстречу ему вздымалось море красных книжиц. Или «Нового откровения», или «Новейшего». Разницы, собственно, не было. В тот же вечер он дал интервью венесуэльскому телевидению. Испанского Ворнан не знал, но студия пригласила переводчика-синхрониста. С каким напутствием, спросили его, могли бы вы обратиться к народу Венесуэлы?
— Мир — чист, прекрасен и удивителен, — изрек Ворнан. — Жизнь священна. Вы можете создать рай и на этом свете. — Я остолбенел. Ранее мы не слышали таких благостных слов от нашего злокозненного приятеля. Похоже, он замышлял какую-то новую пакость.
В Боготе народу собралось еще больше. Разреженный воздух плато вибрировал от нескончаемых криков. Ворнан говорил вновь, слова чуть изменились, суть — нет. Обеспокоился и Крейлик.
— Он что-то затевает, — поделился он с со мной своими тревогами. — Такого еще не было. Он пытается обратиться к ним напрямую, без посредников.
— Отмените турне.
— Невозможно.
— Запретите ему произносить речи.
— Как?
Вопрос его остался без ответа.
И Ворнана изумляло число пришедших к нему людей. То были не зеваки, случайно забредшие, чтобы взглянуть на заезжее чудо, а искренне уверовавшие в пришествие нового бога. Разумеется, он ощущал свою власть над ними и начал проявлять ее. Я, однако, заметил, что более он не стремился к физическому контакту с толпой, предпочитая балконы и герметично закрытые салоны автомобилей.
— Они просят вас сойти к ним, Ворнан, — сказал я ему, когда мы стояли над заполненной ревущей толпой площадью в Лиме. — Разве вы их не слышите?
— Я бы с удовольствием.
— Вас никто не останавливает.
— Да, да. Но их так много. Может начаться давка.
— Наденьте «защиту от толпы», — предложила Элен Макилуэйн.
Ворнан обернулся к ней.
— А что это такое?
— Их носят политики. Сферическое силовое поле, окружающего того, кто надевает защитную оболочку. Создано именно с целью защиты знаменитостей, решивших выйти к людям. Любой приблизившийся получает удар током. Вы будете в полной безопасности, Ворнан.
— Правда? — Ворнан посмотрел на Крейлика. — Вы сможете достать мне такую броню?
— Полагаю, проблем не будет, — ответил Крейлик.
На следующий день, в Буэнос-Айресе, мы получили защитную броню из американского посольства. В последний раз она использовалась президентом Соединенных Штатов во время его латиноамериканского турне. Сотрудник посольства надел ее на себя. Электроды располагались по всему периметру, аккумулятор — на груди. Он же показал, как ей пользоваться.
— Попытайтесь подойти ко мне. Все вместе.
Мы двинулись к нему. И тут же его окружило желтоватое сияние. Еще шаг, и мы уперлись в непроницаемый барьер, отпрянули назад от удара током. Легкого, практически безболезненного, но весьма эффективного. От сотрудника посольства нас отделяло три фута. Демонстрация брони Ворнану понравилась.
— Дайте-ка я попробую.
Сотрудник надел на него броню, еще раз проинструктировал Ворнана, какие надо нажимать кнопки и в какой последовательности. Ворнан в точности выполнил все его указания.
— А теперь напирайте на меня. Все вместе. Сильнее! Сильнее! — Ближе чем на три фута никто из нас подойти не смог. — Ворнан удовлетворенно рассмеялся. — Отлично. Теперь я смогу ходить среди моих людей.
— Неужели вы ему это позволите? — спросил я Крейлика, когда мы остались одни.
— Он сам этого просил.
— Но вы могли сказать, что защита барахлит, придумать другой предлог. Сэнди, а вдруг защита откажет в самый критический момент?
— Такого не может быть. — Крейлик взял броню в руки, открыл панель на задней стенке аккумулятора. — В ней только одно слабое место — вот эта интегральная плата. При перегрузке она имеет тенденцию выходить из строя. Но есть байпасная цепь, которая мгновенно включается в работу. Так что силовое поле пропадает разве что на две микросекунды. В общем, защита может отказать только в одном случае, если кто-то сознательно сломает ее. К примеру, разорвет байпасную цепь, а интегральная плата не выдержит перегрузки. Но я не думаю, чтобы кто-либо пошел на такое.
— А Ворнан?
— Да, от Ворнана можно ждать чего угодно. Но едва ли он захочет ломать собственную броню. По-моему, он не стремится к непосредственному общению с народом.
— Но разве вы не боитесь того, что может произойти, если он выйдет к людям и захочет повести их за собой?
— Боюсь, — честно призвал Крейлик.
В Буэнос-Айресе Ворнана ждал самый восторженный прием. Именно в этом городе объявился лже-Ворнан, и приезд Ворнана настоящего не оставил равнодушным ни одного аргентинца. Широкую, обсаженную деревьями Авениду 9 Июля запрудила плотная толпа. Наш кортеж с трудом пробивался сквозь нее. Ворнан был в броне, мы же нервно ерзали на сидениях лимузинов. Время от времени Ворнан открывал дверцу и выходил из машины. Защита работала, никто не мог приблизиться к нему, но само присутствие Ворнана повергало окружающих в экстаз. Они облепляли силовую сферу, а внутри Ворнан ослепительно улыбался и кланялся.
— Мы стали соучастниками безумия, — сказал я Крейлику. — Не следовало этого делать.
Крейлик криво усмехнулся и посоветовал мне успокоиться. Но о каком спокойствии могла идти речь. Вечером Ворнан вновь дал интервью, полное утопических заявлений. Назрела необходимость скорейших реформ. Слишком большая власть сконцентрирована в руках лишь нескольких человек. Эра всеобщего благоденствия неизбежна, но приход ее возможно ускорить лишь общими усилиями.
44
Макиавелли, Никколо (1469–1527) — политический мыслитель, автор знаменитой книги «Государь», не утратившей своего значения и в ваши дни, полагавший допустимыми любые средства, направленные на укрепление государства. Отсюда и «макиавеллизм» — политика, пренебрегающая нормами морали.