Маски времени (сборник)

— Вы так любезны. Не сочли за труд встретить меня. Я польщен.

Господи, помоги мне. Я ПОВЕРИЛ.

Все мы — совокупность событий нашего времени, больших и малых. Наш образ мышления, наши привычки и предрассудки определяются происходящим вокруг. Меня сформировали локальные войны, прекращающиеся в одном месте и начинающиеся в другом, атомные взрывы, гремевшие в моем детстве, душевная травма, вызванная убийством Кеннеди, слова, которые произнесла моя первая женщина, поднявшись на вершину блаженства, триумф компьютеров, жар аризонского солнца, впитываемый моим обнаженным телом, и многое, многое другое. Общаясь с другими человеческими существами, я знал, что неразрывно связан с ними, ибо и они формировались пусть не всеми, но частью тех же событий, а потому у нас есть много общего.

А вот что формировало Ворнана?

Абсолютно иная, чуждая мне среда. Было от чего испытать благоговейный трепет. Все, все другое, непохожее на окружающий меня мир. Другие языки, разделяющие нас десять столетий будущей истории, невообразимые изменения в культуре и мотивациях… вот откуда пришел он к нам. Перед моим мысленным взором возник воображаемый мир Ворнана, идеалистический мир зеленых полей и сверкающих замков, управляемой погоды и отпусков на планетах других звездных систем, непостижимых идей и немыслимых достижений. Но я понимал, как далеко от реальности даже то, что я мог представить себе, и не находил ни единой точки соприкосновения с пришельцем.

И я сказал себе, что веду себя глупо, пугаясь неизвестно чего.

И я сказал себе, что передо мной человек моего времени, хитрый мошенник, умело играющий на чувствах своих ближних.

Я пытался вновь отгородиться броней скептицизма. И ничего у меня не вышло.

Мы представились Ворнану. Он стоял с некоторой надменностью посреди комнаты, слушая, как мы называем свои научные специальности. Филолог, антрополог, историк, психолог, наконец подошла моя очередь.

— Я — физик, изучающий феномен движения против времени. — И замолчал, ожидая, какая последует реакция.

— Как интересно, — не замедлил с ответом Ворнан. — Вы открыли возможность перемещения в прошлое на столь раннем этапе развития цивилизации! Мы обязательно должны поговорить об этом в самое ближайшее время, сэр Гарфилд.

Хейман воинственно выступил вперед.

— Что значит, «на столь раннем этапе развития цивилизации»? Если вы думаете, что мы — банда дикарей…

— Франц, — пробормотал Колфф, ухватив Хеймана за рукав, и я-таки узнал, что скрывалось за загадочным «Эф».

Хейман попятился. Крейлик сердито глянул на него. Действительно, негоже встречать гостя грубостью. Он же положил конец неловкой паузе.

— На завтрашнее утро мы наметили экскурсию в финансовый центр. Вечер, я думаю, мы проведем в отеле, в непринужденной обстановке. Если…

Не слушая его, Ворнан шагнул к Эстер Миккелсен.

— Я сожалею, что мое тело покрыто пылью дальнего путешествия. Хочется помыться. Окажите мне честь принять со мной ванну.

У меня, да и не только у меня, отвисла челюсть. Мы, конечно, ждали от Ворнана чего-то из ряда вон выходящего, но чтобы так сразу, да еще по отношению к Эстер. Мортон Филдз оглядел нас, надеясь, что кто-то найдет способ вызволить Эстер из западни. Но Эстер, как выяснилось, не нуждалась в нашей помощи. Без малейшего колебания она приняла приглашение Ворнана. Элен заулыбалась. Колфф подмигнул мне. Филдз побагровел. Ворнан поклонился нам, согнувшись не только к спине, но и в коленях, словно не знал, как отвешивают поклон, и вывел Эстер из комнаты. Все произошло так быстро, что мы не успели произнести ни слова.

— Мы не можем позволить ему так обращаться с Эстер! — взорвался Филдз, обретя дар речи.

— Эстер не возражала, — напомнила ему Элен. — Решение принимала она.

Хейман ударил кулаком в раскрытую ладонь.

— Я ухожу! Это абсурд! Ноги моей не будет в этом комитете!

Колфф и Крейлик одновременно повернулись к нему.

— Франц, ну что ты так разошелся! — бросил Колфф.

— Доктор Хейман, умоляю вас… — В голосе Крейлика слышались просительные нотки.

— А если бы он попросил меня помыться с ним в ванной? — продолжал бушевать Хейман. — Мы должны выполнять все его капризы? Я отказываюсь участвовать в этой идиотской комедии.

— Никто не требует от вас невозможного, доктор Хейман, — заметил Крейлик. — Мисс Миккелсен никто не уговаривал. Она согласилась сама, наверное, не в последнюю очередь и от осознания своей ответственности перед обществом и наукой. Я ей горжусь. Тем не менее она имела полное право ответить «нет», и я не хочу, чтобы у вас создалось впечатление, будто вы…

— Франц, дорогой, — вмешалась Элен, — я очень сожалею, что ты решил порвать с нашим комитетом в самом начале его работы. Неужели ты не хотел бы обсудить с ним развитие истории в следующее тысячелетие? Теперь-то такого шанса у тебя не будет. Я сомневаюсь, что мистер Крейлик подпустит тебя к нему. И, разумеется, найдется немало историков, которые с радостью займут твое место, не правда ли?

Элен била наверняка. Как мог Хейман допустить, чтобы кто-либо из презренных конкурентов получил доступ к Ворнану. И скоро он забормотал, что вроде бы и не вышел из состава комитета, а лишь угрожал выйти. Крейлик заставил его подергаться на крючке, прежде чем согласился забыть об этом досадном недоразумении, и Хейману пришлось пообещать, что впредь он будет держать себя в руках.

Филдз все это время смотрел на дверь, за которой скрылись Эстер и Ворнан. Наконец он не выдержал.

— Не пора ли нам выяснить, чем они так занимаются?

— Насколько я понимаю, принимают ванну, — ответил Крейлик.

— Что-то вы очень спокойны! — воскликнул Филдз. — А если вы оставили ее наедине с сексуальным маньяком? Некоторые признаки, отмеченные мною в его манере поведения в выражении лица, свидетельствуют о том, что доверять ему нельзя.

Крейлик изогнул бровь.

— Правда, доктор Филдз? Не могли вы продиктовать подробный отчет?

— Пока еще нет. Но я думаю, что мисс Миккелсен должна находиться под постоянной защитой. Пока у нас нет никакой уверенности, что этот человек из будущего будет соблюдать моральные нормы, принятые в. нашем обществе, и…

— Это правильно, — встряла в разговор Элен. — Возможно, у них принято каждый четверг приносить в жертву черноволосую девственницу. Важно помнить, что он мыслит не так, как мы, и в крупном, и в малом.

По ее тону не представлялось возможным определить, шутит она, или говорит серьезно, хотя лично я более склонялся к первому. Чрезмерную же заботу Филдза объяснять не требовалось: его поползновения Эстер пресекла, а потому он очень расстроился, увидев, что Ворнан, в отличие от него, отказа не получил. Однако озабоченность Филдза принесла свои плоды: раздраженный Крейлик поделился с нами секретом, который при иных обстоятельствах оставил бы при себе.

— Мои люди ведут постоянное наблюдение за Ворнаном средствами аудио я видеоконтроля. Я уверен, что он об этом не подозревает, и надеюсь, что вы ничего ему не скажете. Мисс Миккелсен в полной безопасности.

Филдз остолбенел. Кажется, мы все составили ему компанию.

— Вы хотите сказать, что ваши люди наблюдают за ними… прямо сейчас?

— Вы можете убедиться в этом сами. — Крейлик неправильно истолковал его вопрос, подумав, что мы ему не верим, схватил трубку внутреннего телефона, набрал одному ему ведомый номер. Тут же засветился настенный экран. На нем появились Эстер Миккелсен и Ворнан, в цветном, трехмерном изображении. Голые. Ворнана мы увидели со спины, Эстер — сбоку. Худенькую, с узкими бедрами, неразвитой грудью двенадцатилетней девочки. Они стояли под молекулярным душем. Эстер терла Ворнану спину.

Судя по всему, они прекрасно ладили.