Страница 22 из 83
Юрий Лисянский сообщает о населении Кадьяка, что с наступлением весны охотники бродят по горам в поисках орлиных перьев, медвежьей шерсти, камней, сучков, птичьих черепов и тому подобных предметов, которые они употребляют как амулеты.[102] То же самое рассказывает Вениаминов в своей книге «об амулетах». Примитивная сущность амулетов ярко обрисовывается в одном рассказе Крашенинникова. Крашенинников сообщает:[103]
«Таких два камня получил я от укинского жителя Окерача; один из них, который называл он женою, был больше; а другой, который сыном, был меньше. Большому имя Яйтель-Камак (целительный камень), а другому — Калкак. А каким случаем и по какой причине понял [т. е. взял] он такую достойную жену, рассказывал он мне следующее обстоятельство. Лет за десять был он в огневице немалое время; между тем, будучи на реке Адке, которая течет в Уку с юго-западной стороны от устья Уки в 10 верстах, нашел он помянутый большой камень токмо один, и как взял в руки, то камень на него будто человек дунул. Он испугавшись бросил камень в воду, от чего болезнь его так усилилась, что он лежал все то лето и зиму. На другой год принужден он был искать с великим трудом объявленного камня, и нашел его не в том уже месте, где бросил, но далеко отсюда, лежащим на плите купно с Калкаком или с малым камнем, которые он, взяв с радостью, принес в острог и, сделав им платье, от болезни избавился, и с того времени держит он их у себя, и любит каменную жену паче настоящей, а Калкака всегда берет с собою в дорогу и на промыслы. Правда ли то, что каменная жена милее ему настоящей, утверждать нельзя; впрочем, то могу сказать, что он камни отдал мне не с охотою, не взирая на мои подарки: ибо, говорил он, что, лишаясь их, лишается купно и здравия, которое от них зависело».
Мне приходилось слышать аналогичные рассказы от чукоч, и я встречал людей, у которых амулеты, найденные таким же образом, считались их женами и мужьями. Внешний вид амулетов не представляет собою ничего особенного. Они лишь каким-нибудь знаком или действием просят людей взять их к себе. Один человек споткнулся о камень и чуть не вывихнул себе ногу. Этим камень показал, что он хочет быть его амулетом. Другой чукча, встав после ночи, проведенной на тундре, нашел амулет под своей подстилкой и т. д.
Первобытный человек, выбирая свои амулеты, а также совершая жертвоприношения окружающим предметам, должен был очень рано начать исполнение некоторых простых обрядов, сперва чисто случайных, но в дальнейшем ставших необходимыми. Чем неопределеннее было начальное представление о мистической силе окружающих предметов, тем сильнее становилось в человеке стремление закрепить, хотя бы в религиозных обрядах, какой-нибудь постоянный элемент. Поэтому в большинстве случаев оленный чукча, совершенно неспособный объяснить, какому духу он поклоняется, точно знает и помнит все детали различных действий, связанных с этим поклонением. Это указывает на стремление сохранить обряд, являющийся более надежной опорой, чем те образы, с которыми он связан. Люди продолжают выполнять обряды даже тогда, когда их значение совершенно меняется или полностью забывается.
Первобытные обряды заключаются в определенных действиях и произнесении словесных формул, известных наизусть и служащих для снискания расположения духов. Словесные формулы сопровождаются установленными действиями и имеют магическую силу. Одни слова без соответствующих действий или, наоборот, одни действия без слов — бессильны. Магические действия увеличивают и делают более постоянной «магическую силу амулета». Коряки дают хорошее выражение этой мысли, называя свои амулеты «заговоренными» (evjanvьco).[104] Они говорят, что сила амулетов, полученная от заклинания, с течением времени слабеет, а потому заклинание необходимо время от времена повторять (см. гл. IV, Шаманство).
Рис. 37. Связка амулетов: a — мужской дух-хранитель. Ь — лисий череп, с — пояс с покойника, d — кусок ворота с мертвой женщины.
У чукоч, однако, заклинание не имеет такого большого значения, и главное могущество амулетов заключается во внутренней, неотделимой от них силе, которую приписывают им туземцы.
Рис. 38. Амулет из деревянного сучка, изображающего человеческую фигуру.
Выбирая амулеты, первобытный человек не удовлетворяется предметом в его естественном виде. Поклоняясь антропоморфным качествам предмета, человек очень рано начинает придавать предметам человекоподобную форму. Однако это лишь примитивная антропоморфизация, соответствующая первобытной стадии развития техники. Инертность религии препятствовала внесению усовершенствований и нововведений. Поэтому и у чукоч и у коряков их антропоморфные амулеты сделаны очень грубо, тогда как детские игрушки часто вполне художественны. У чукоч мы находим амулеты обоих родов, и естественные и искусственные, сделанные человеком. К первому роду амулетов принадлежат камни, кусочки костей и прочие предметы, которые были подобраны при различных обстоятельствах, как уже было указано выше. При гадании большею частью употребляются камни (см. ниже, гл. IV). Амулеты животного происхождения также относятся к первой категории. Такими амулетами могут быть сухие шкурки, кусочки меха, череп, клюв, коготь, пучок волос или клок шерсти. Птица обычно представлена пером.
Материализованные духи
Амулеты грубой человекоподобной формы делаются из различного материала. Некоторые сделаны из дерева. Амулетом часто служит маленький сучок, раздвоенный на конце, что представляет ноги (рис. 37, a). Порою два верхних разветвления представляют руки (рис. 38).
Амулеты делаются также из кожи, или их рисуют красками на коже или на дереве. Иногда они накалываются кончиком иглы на коже лица или рук. Все они весьма несовершенной формы.
Нарисованные или наколотые амулеты состоят обычно из прямых линий, дающих простейшие контуры головы и конечностей.
Амулеты, сделанные из дерева, называются ok-kamak (мн. число ok-kamakьt), что означает «деревянные духи». Интересно отметить, что слово kamak — коряцкое и очень редко употребляется у чукоч.[105] Но в общем человеческие изображения подобной формы не имеют специальных названий. У чукоч амулеты бывают также резные из дерева или из кости. Они сделаны с большей тщательностью и искусством, чем обычные грубые изображения. Такие амулеты называются «лица» (lulqәlti), так как в большинстве случаев они изображают голову или лицо. Термин «лицо» применяется и коряками по отношению к маленьким резным амулетам. Они называют амулеты «лицами духов» (kamaklūk). Некоторые из амулетов подобного рода представляют животных или птиц.
Личные защитники
Общим чукотским названием такого рода охранителей является «сторож» (gьnrьretьlьn) или «защитник» (inendulьn). Их функции заключаются в оказании помощи людям, которым они принадлежат. Они называются также «пособниками» (vьjolьt), «помощниками» (vinretьlьt) или «помогающими товарищами» (vinrettumgьt).[106] Носят их большею частью на теле. Их помощь и покровительство особенно нужны во время путешествий в незнакомых местностях. Поэтому их называют «употребляемыми в путешествиях» (lejgukin) или «товарищами в путешествиях» (lejgu-tumgьt). Форма их у чукоч и у коряков одинакова.[107]
Рис. 39. Деревянная фигура, представляющая «защитника».
102
Юрий Лисянский, Кругосветное путешествие, СПб., 1812 г., II, стр. 93.
103
Крашенинников, Описание земли Камчатки, т. II, стр. 164, изд. 1786 г.
104
W. Jochelson, The Koryak, стр. 44.
105
См. стр. 10, примеч. 2. Слово kamak означает у коряков злой дух и тождественно слову kala (у чукоч kelь). Оно употребляется в русско-чукотском жаргоне в смысле «умирать», «смерть», «чорт». У чукоч kamagrьtьn означает также «клык мамонта», «кость мамонта» (буквально «чортов зуб»). У коряков ok-kamak название большого деревянного шеста, представляющего, «хранителя деревни» и укрепленного где-нибудь на ее окраине.
106
Ср. стр. 36.
107
Шкурки маленьких птиц и животных употребляются как амулеты также и у американских эскимосов.