Страница 154 из 176
167
При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.
Полушин, НП (публ. Р. Д. Тименчика).
Автограф — Архив Лозинского.
Дат.: конец июня (н. ст.) 1917 г. — по датировке Р. Д. Тименчика (НП. С. 76).
Письмо вложено в конверт, адресованный: «Петроград. Разъезжая, 8. Редакция журнала «Аполлон». Михаилу Леонидовичу Лозинскому». Кроме адреса на конверте нет никаких пометок и надписей.
Стр. 3. — К 1 июля 1917 г. Гумилев был в Париже. Стр. 4–5. — Интервью Карла Бехгофера с Гумилевым опубликовано в еженедельнике «Новый век» («The New Age») 28 июня 1917 г.; перепечатано в русском переводе: Гумилев в Лондоне: Неизвестное интервью / Публ. Э. Русинко // Исследования и материалы. С. 305–309. Стр. 6–7. — Р. Д. Тименчик высказывает предположение, что Гумилев имеет в виду Дж. Курноса (НП. С. 77; о Курносе см. № 166 наст. тома и комментарий к нему). Стр. 12–14. — Книга Ахматовой «Белая стая» вышла в свет в октябре 1917 г. (Пг.: Гиперборей); «Камень» О. Мандельштама вышел первым изданием в 1913 г. (СПб.: Акмэ), вторым, переработанным, — в 1916 (Пг.: Гиперборей); третье издание в 1910-е годы не состоялось. Лозинский курировал все «гиперборейские» издания (см. комментарий к № 33 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома). Стр. 15. — У Н. А. Клюева к этому времени вышли сборники «Братские песни» (1912), «Сосен перезвон» (1912), «Лесные были» (1912, 1913), «Мирские думы» (1916). Стр. 16. — Пьеса «Дитя Аллаха» (№ 5 в т. V наст. изд.) печаталась в «Аполлоне» (1917. № 6–7). Этот (последний) номер вышел в свет в марте 1918 г. Стр. 17–18. — Имеются в виду статья В. Жирмунского «Преодолевшие символизм» (Русская мысль. 1916. № 12) и акмеистические манифесты Гумилева и Городецкого («Наследие символизма и акмеизм», «Некоторые течения в современной русской поэзии»), вошедшие в № 1 «Аполлона» за 1913 г. Стр. 22. — Неточная цитата из стихотворения Пушкина «Художнику» («Грустен гуляю: со мной доброго Дельвига нет»). О специфическом резонансе цитат из Дельвига — и из пушкинских стихов о нем — в интимном акмеистическом кругу см.: Basker M. The Title-Page Conundrums of Osip Mandel’shtam’s First Kamen’: Baron A. A. Del’vig and the Gumilevs // Slavonic and East European Review. Vol. 83. № 3. 2005. P. 440–469. Стр. 24. — Имеется в виду В. К. Шилейко. Стр. 27–28. — Папа́ — С. К. Маковский (см. комментарий к стр. 29–30 № 166 наст. тома). К письму приложен первоначальный вариант ст-ния «На Северном море» (см. № 68 в т. III наст. изд., комментарии к нему и раздел «Другие редакции и варианты»).
168
При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.
Соч III, Полушин, В мире отеч. классики, Хейт, Новый мир (публ. Э. Г. Герштейн).
Автограф — ИРЛИ. Р. I. Оп. 5. № 499. В стр. 19 после «поскорее» ранее было «новые», после «паспорта» ранее было «взамен просроченных на право приезда в Россию». На письме — приписка рукой Ахматовой, адресованная А. И. Гумилевой: «Милая Мама, только что получила твою открытку от 3 ноября. Посылаю тебе Колино последнее письмо. Не сердись на меня за молчание, мне очень тяжело теперь. Получила ли ты мое письмо?
Целую тебя и Леву.
Твоя Аня».
Дат.: после 13/25 октября 1917 г. — по дате получения отношения об утверждении Гумилева в должности офицера для поручений при комиссаре Временного правительства Е. И. Раппе (см.: Исследования и материалы. С. 275).
Стр. 3–4. — «...25 июля Гумилев был оставлен в Париже в распоряжении генерала Занкевича, находясь в составе управления Военного комиссара. Военным комиссаром в начале июля был назначен Е. И. Рапп. Через своих парижских друзей Гумилев познакомился с Раппом, и тот предложил ему быть офицером для связи и особенных поручений непосредственно при нем самом. Раппу по штату полагалось иметь при себе одного офицера и писаря. Эту должность Гумилев и занял, вплоть до расформирования русского экспедиционного корпуса после октябрьских событий в России» (Степанов Е. Е. Н. Гумилев. Хроника // Соч III. С. 401). Уже 11/24 июля Гумилев «властью Занкевича был назначен в распоряжении Раппа»; 20 июля / 2 августа Занкевич сообщил в Главное управление Генерального Штаба о том, что «...прапорщика Гумилева, направляющегося во 2-ю дивизию в Салоники, оставляю в Париже». Однако только 7 октября 1917 г. назначение Гумилева «в должности офицера для поручений при комиссаре» было официально подтверждено отношением начальника Политического управления Военного министерства (см.: Поэт и воин / Публ. И. А. Курляндского // Исследования и материалы. С. 272, 275). Стр. 9–10. — Ср. письмо Ахматовой М. Л. Лозинскому от 16 августа 1917 г.: «...Буду ли я в Париже или в Бежецке, эта зима представляется мне одинаково неприятной. Единственное место, где я дышала вольно, был Петербург. Но с тех пор, как там завели обычай ежемесячно поливать мостовую кровью граждан, и он потерял некоторую часть своей прелести в моих глазах» (Ахматова Анна. Десятые годы. М., 1989. С. 212). Стр. 14–15. — См. комментарий к № 169 наст. тома. Стр. 15–16. — Писано до переворота 25 октября / 7 ноября 1917 г. После смены власти и установления диктатуры большевиков и левых эсеров Ларионов и Гончарова отказались от идеи посещения России и больше туда не возвращались. Стр. 21–22. — Гумилев остановился первоначально на Rue Galilée, в отеле с таким же названием, а в октябре переехал в Hôtel Castille на Rue Cambon, где жили Ларионов и Гончарова. Стр. 24–25. — Евгений Васильевич Аничков (1866–1937) — историк литературы, критик. Как отметил Р. Д. Тименчик: «Друг Вяч. Иванова, он позднее с позиций последнего излагал эволюцию литературных установок Гумилева: «...<...> Повелась дружеская борьба против Вячеслава Иванова. <...> «Акмеизм» был только шагом назад, упрощенным отказом от трудной задачи, как в этом сознаются, сами того не замечая, его теоретики» (Аничков Е. Новая русская поэзия. Берлин, 1923. С. 108–109)» (Соч III. С. 342–343). О знакомстве Гумилева с Н. М. Минским см. № 10 наст. тома и комментарии к нему. Мещерский Борис Алексеевич (ум. в 1957) — выпускник Александровского лицея, художник, участвовавший вместе с С. Ю. Судейкиным в росписи подвала «Бродячей собаки». «Судейкины» — художник Сергей Юрьевич Судейкин (1884–1946) и его первая жена, актриса Ольга Афанасьевна Глебова (1885–1945), позже воспетая Ахматовой в «Поэме без героя». Трубников Александр Александрович (1883–1966) — искусствовед, прозаик (под псевдонимом «Андрей Трофимов»), сотрудник журнала «Старые годы» и «Аполлон» (см.: Соч III. С. 343). Стр. 29. — Galerie Lafayette — парижский пятиэтажный универсальный магазин, с балконами и стеклянным куполом, один из центров европейской моды.
169
При жизни не публиковалось. Печ. по: Новое русское слово. 22 июля 1971.
Новое русское слово. 22 июля 1971 (публ. Г. П. Струве), Ustinov Andrey. Two Episodes from the Biography of Nikolai Gumilev // A Sense of Place: Tsarskoe Selo and the Poets. Columbus, Ohio, 1993. P. 303 (факсимильное воспроизведение).
Автограф — Архив Струве.
Дат.: вторая половина 1917 г. — по времени пребывания Гумилева в Париже (см.: Соч III. С. 401–404).
Письмо написано на обороте бланка Hôtel de Castille. Paris. Отдельно приписан адресат: «M-re Larionoff». Михаил Федорович Ларионов (1881–1964) — художник-авангардист. С ним и с его женой, художницей Натальей Сергеевной Гончаровой (1881–1962), Гумилев тесно общался в течение всего своего пребывания в Париже, с начала июля 1917 по январь 1918 гг. По сообщению Ларионова в письме Г. П. Струве от 22 ноября 1952 г., «с весны 1915 г. мы (Ларионов и Гончарова — Ред.) живем за границей. В 1916 г. были в Италии — так как я лечился после контузии (на первой 1914–1918 мировой войне) от хронического воспаления почек. В начале лета 1917 г. мы были в Париже <...> Мы с Николаем Степановичем видались каждый день почти до его отъезда в Лондон» (Струве Г. П. Из моего архива // Мосты. Мюнхен, 1970. Кн. 15. С. 404–405). Помимо нереализованных совместных замыслов «дягилевских» спектаклей по сюжетам «Гондлы» и «Отравленной туники» (см. комментарии к №№ 6 и 7 в т. V наст. изд.), эта парижская дружба нашла отражение в ст-нии Гумилева «Пантум» (№ 108 в т. III наст. изд.), его рассказе «Черный генерал» (№ 17 в т. VI наст. изд.), а также в нескольких рисунках и портретах, исполненных как Ларионовым и Гончаровой, так и самим Гумилевым (см. Савельева Г. Т. Иконография Николая Гумилева // Гумилевские чтения 1996. С. 208–212). Особый интерес представляет гумилевский портрет Ларионова с «заумной» стихотворной надписью (об этом см.: Тименчик Роман. Гумилев — Футурист? // Поэзия и живопись: сборник трудов памяти Н. И. Харджиева. М., 2000. С. 509–511). Взаимоотношения Гумилева с Ларионовым и (в меньшей степени) Гончаровой сравнительно полно освещены в научной литературе: помимо уже указанных работ — и в первую очередь вышеуказанной публикации писем самого Ларионова Г. П. Струве, — см. также: Ustinov Andrey. Two Episodes from the Biography of Nikolai Gumilev // A Sense of Place. Tsarskoe Selo and its Poets. Columbus, Ohio, 1993. P. 297–306; и прекрасное исследование: Parton Anthony. «Gončarova and Larionov»: Gumilev’s Pantoum to Art // Nikolaj Gumilev. 1886–1986. Papers from the Gumilev Centenary Symposium. Berkeley, 1987. P. 225–242. Для датировки и разъяснения крайне лаконичной записки Гумилева Ларионову точных оснований нет. О проживании поэта в Hôtel de Castille также ничего неизвестно.