Страница 22 из 97
97
За службу верную мою Пред родиной и комиссаром Судьба грозит мне, не таю, Совсем неслыханным ударом. Должна комиссия решить, Что ждет меня — восторг иль горе: В какой мне подобает быть Из трех фатальных категорий. Коль в первой — значит, суждено: Я кров приветный сей покину И перееду в Camp Cournos Или в мятежную Куртину. А во второй — я к Вам приду — Пустите в ход свое влиянье: Я в авиации найду Меня достойное призванье. Мне будет сладко в вышине, Там воздух чище и морозней, Оттуда не увидеть мне Контрреволюционных козней. Но если б рок меня хранил И оказался бы я в третьей, То я останусь, где я был, А вы стихи порвите эти.98
Я говорил — ты хочешь, хочешь? Могу я быть тобой любим? Ты счастье странное пророчишь Гортанным голосом твоим. А я плачу за счастье много, Мой дом — из звезд и песен дом, И будет сладкая тревога Расти при имени твоем. «И скажут — что он? Только скрипка, Покорно плачущая, он, Ее единая улыбка Рождает этот дивный звон. И скажут — то луна и море, Двояко отраженный свет — И после — о, какое горе, Что женщины такой же нет!» Но, не ответив мне ни слова, Она задумчиво прошла, Она не сделала мне злого, И жизнь по-прежнему светла. Ко мне нисходят серафимы, Пою я полночи и дню, Но вместо женщины любимой Цветок засушенный храню.99
Я, что мог быть лучшей из поэм, Звонкой скрипкой или розой белою, В этом мире сделался ничем, Вот живу и ничего не делаю. Часто больно мне и трудно мне, Только даже боль моя какая-то, Не ездок на огненном коне, А томленье и пустая маята. Ничего я в жизни не пойму, Лишь шепчу: «Пусть плохо мне приходится, Было хуже Богу моему, И больнее было Богородице».100. Два Адама
Мне странно сочетанье слов — «я сам», Есть внешний, есть и внутренний Адам. Стихи слагая о любви нездешней, За женщиной ухаживает внешний. А внутренний, как враг, следит за ним, Унылой злобою всегда томим. И если внешний хитрыми речами, Улыбкой нежной, нежными очами Сумеет женщину приворожить, То внутренний кричит: «Тому не быть! Не знаешь разве ты, как небо сине, Как веселы широкие пустыни И что другая, дивно полюбя, На ангельских тропинках ждет тебя?» Но если внешнего напрасны речи И женщина с ним избегает встречи, Не хочет ни стихов его, ни глаз — В безумье внутренний: «Ведь в первый раз Мы повстречали ту, что нас обоих В небесных приютила бы покоях. Ах ты ворона!» Так среди равнин Бредут, бранясь, Пьеро и Арлекин.101. Рассыпающая звезды
Не всегда чужда ты и горда И меня не хочешь не всегда, — Тихо, тихо, нежно, как во сне, Иногда приходишь ты ко мне. Надо лбом твоим густая прядь, Мне нельзя ее поцеловать, И глаза большие зажжены Светами магической луны. Нежный друг мой, беспощадный враг, Так благословен твой каждый шаг, Словно по сердцу ступаешь ты, Рассыпая звезды и цветы. Я не знаю, где ты их взяла, Только отчего ты так светла И тому, кто мог с тобой побыть, На земле уж нечего любить?102
Ты не могла иль не хотела Мою почувствовать истому, Твое дурманящее тело И сердце бережешь другому. Зато, когда перед бедою Я обессилю, стиснув зубы, Ты не придешь смочить водою Мои запекшиеся губы. В часы последнего усилья, Когда и ангелы заблещут, Твои сияющие крылья Передо мной не затрепещут. И ввстречу радостной победе Мое ликующее знамя Ты не поднимешь в реве меди Своими нежными руками. И ты меня забудешь скоро, И я не стану думать, вольный, О милой девочке, с которой Мне было нестерпимо больно.