Прекрасное отчаяние

Встряхнув головой, я отбрасываю эту абсолютно бессмысленную мысль. Я не скучаю по спаррингам с Александром. Я счастлива и благодарна, что он наконец-то оставил меня в покое. Как и должно быть.

Снова взяв себя в руки, я спускаюсь по ступенькам и иду через двор. Здесь совершенно безлюдно, ведь уже глубокая ночь. Я была последним человеком в библиотеке, и сотрудникам пришлось практически выгнать меня. Но дни, проведенные за написанием эссе Томаса на прошлой неделе, заставили меня отстать от своих собственных занятий.

Самодовольная улыбка расползается по моим губам, когда я думаю о том сочинении. Сегодня мы получили за него оценки. Я, естественно, справилась с заданием на отлично, но интересно, как оценили его.

Словно вызванные только моими мыслями, из тени внезапно появляется группа парней. Томас стоит впереди и смотрит на меня так, будто хочет убить. Тревога пробегает по позвоночнику.

Набирая скорость, я направляюсь к ближайшей улице. Как только я меняю направление, они начинают бежать.

Мое сердце подскакивает к горлу.

Их ноги стучат по земле позади меня. Я пытаюсь обойти большой фонтан, но, с другой стороны появляется еще одна группа. Я с визгом останавливаюсь и мотаю головой из стороны в сторону. Но теперь я зажата между двумя группами и бассейном у основания фонтана.

— Куда-то собралась, крыса? — Дразнит Томас, подкрадываясь ближе.

Собравшись с духом, я стираю панику с лица и поворачиваюсь к нему лицом.

— Вообще-то, да. Так что, если ты не против, отойди в сторону.

На его угловатом лице вспыхивает ярость.

— Ну и наглость у тебя. Ты слишком легкомысленна, когда ты прекрасно знаешь, что натворила.

— И что же?

— Ты сдала меня. — Он останавливается в двух шагах от меня, и в его серых глазах вспыхивает гнев, когда он смотрит на меня. — Ты сказала профессору, что не я писал то задание.

Ну, технически, я не говорила профессору. Я просто включила в середину работы абзац, в котором говорилось: «Томас не писал это эссе. Я не могу сказать вам, кто я, но могу сказать, что Томас шантажировал меня, чтобы я написала эту работу за него».

Затем я отправила его Томасу. Я рассчитывала на то, что он даже не удосужится прочитать его до конца, прежде чем сдавать. И вот, о чудо, именно это и произошло.

— Я ни с кем не разговаривала, — говорю я.

— Не лги, — рычит он.

— Это правда. Ты можешь спросить любого из преподавателей. И у студентов в классе тоже. Я не разговаривала с профессором.

— Ну, значит, ты что-то сделала. Потому что они знают, что я не писал это эссе. — В его голосе появились опасные нотки. — И знаешь, что они из-за этого сделали? Они снова завалили меня и запретили мне снова посещать этот класс. А потом они попытались меня исключить. Меня.

Победа пульсирует в моей груди. Я знала, что они завалят его, но не ожидала, что они зайдут так далеко.

Подняв подбородок, я с презрением смотрю на него.

— Ну, может, тебе стоило подумать об этом, прежде чем поручать кому-то другому писать за тебя работу.

Что-то щелкает в его глазах, и за несколько секунд из него вытекает вся человеческая сущность. Остается только холодная смертельная ярость, с которой он смотрит на меня.

Моя кровь холодеет.

И тут я понимаю, что только что совершила ошибку. Гигантскую, мать ее, ошибку. Я недооценила его. Я знала, что он будет в ярости от того, что снова провалил задание. Я даже приготовилась к избиению из-за этого. Но, глядя в его холодные серые глаза, я поняла, что сильно недооценила, на что способен этот человек.

Все тревожные звоночки в моем черепе загудели в полную силу, когда я обвела взглядом окрестности в поисках выхода из этой безумно опасной ситуации.

Вокруг больше никого нет.

Только Томас и его люди, которые образовали вокруг меня полукруг, прижав меня к низкой каменной стене у основания фонтана.

Прежде чем я успеваю сообразить, что делать, Томас делает шаг вперед.

Не думая, я снимаю сумку и с размаху бью его. Тяжелые книги по истории, лежащие внутри, ударяются о его руки, отбрасывая их в сторону, прежде чем они успевают дотянуться до меня.

Но это лишь на секунду.

Холодная ярость отражается на лице Томаса, когда он хватает сумку и тянет ее к себе. Я вынуждена отпустить ее, иначе меня потянет прямо к нему.

Паника бьется в каждой моей жилке, когда он отбрасывает сумку в сторону и снова надвигается на меня. Я кручусь на месте и перепрыгиваю через край фонтана. Вода разлетается вокруг меня, когда я приземляюсь на другой стороне. Из моего горла вырывается шипение от холода воды, которая доходит до середины бедер, но я заставляю себя отбросить шок, отчаянно пытаясь проскочить через нее и перебраться на другую сторону.

Я успеваю сделать всего один шаг, как очередной всплеск эхом отдается в тишине ночи. Мои джинсы и кроссовки насквозь промокли, а вода хлещет по животу, пока я пытаюсь пробраться через нее. Мне удается сделать еще один шаг, прежде чем огромный вес врезается мне в спину.

Мой живот вздрагивает, и я падаю лицом в воду.

Холод повергает мое тело в еще большую панику, когда моя грудь, а затем и голова погружаются под воду. Я яростно бью ногами, пытаясь сбросить с себя груз. Ноги ударяются обо что-то, и сила, удерживающая меня на дне, исчезает.

Я поворачиваюсь и снова поднимаю голову над водой. Воздух наполняет мои легкие, и я делаю глубокий вдох. Но прежде, чем я успеваю подтянуть под себя ноги, две большие руки обхватывают мое горло.

Томас стоит надо мной, холодный и бесчувственный, как статуя. Все, кроме его глаз. Они горят нечеловеческой яростью, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Умри.

Страх, подобного которому я никогда не испытывала, обрушивается на меня, как приливная волна.

Затем он снова погружает мою голову под воду.

Инстинкты выживания в панике кричат, когда его большие руки держат меня за горло под водой. Я бьюсь и бьюсь изо всех сил, пытаясь убрать его руки, но он словно из камня. Пузырьки всплывают на поверхность, когда он сильно трясет меня. Мне хочется кричать, плакать и рыдать одновременно, но я заставляю себя держать рот закрытым и беречь те крохи воздуха, которые у меня есть.

Вокруг меня мир представляет собой лишь размытое месиво из клокочущей воды, которое венчает огромная темная тень над головой. Сначала я пытаюсь выбить его ноги, но я не в том положении, чтобы это сделать, поэтому вместо этого я сосредоточиваюсь на том, чтобы попытаться разорвать его хватку на моем горле. Мои пальцы впиваются в его руки, ногти царапают кожу, как у дикого животного, но он, кажется, даже не чувствует этого.

Я чувствую, как слабею. Борьба покидает мои конечности, а в уголках глаз закрадывается темнота. Мои легкие горят от нехватки воздуха.

И тогда приходит холодное и жесткое осознание.

Сегодня я умру.

Этот человек утопит меня в фонтане прямо здесь, в кампусе. Все, ради чего я так упорно трудилась в своей жизни, оказалось напрасным. Мне так и не удалось почувствовать вкус свободы за пределами маленького городка, в котором я выросла. Я так и не смогла продолжить свою страсть к истории. Я так и не смогла влюбиться. Я так и не смогла по-настоящему жить.

И все потому, что я пыталась перехитрить психа, который хотел, чтобы я ему подчинилась.

Какая чертова ирония.

Горечь заполняет мою грудь, обжигая горло, словно кислота. А может, это вода из фонтана, которую я вдыхала, в сочетании с нехваткой воздуха.

Перед глазами проплывают черные пятна, а руки опускаются и бесполезно парят рядом со мной. У меня не осталось сил. Больше ничего не осталось.

Вот и все.

Как раз в тот момент, когда я собиралась закрыть глаза и принять холодные объятия смерти, руки исчезают с моей шеи.

Используя последние остатки сил, мне удается поднять голову над водой.

Зрение расплывается, в ушах звенит, но я откашливаюсь от воды, а затем глубоко вдыхаю прохладный воздух, по вкусу напоминающий нектар богов.