Страница 11 из 22
Авторитет
Недавно второй заместитель вызвал к себе своего первого помощника.
— Вот что, Сергей Сергеич, — сказал он торжественно, — у нас тут возникла необходимость уладить кое-какие вопросы в центре. Мы посоветовались с народом и решили командировать вас в Москву. К сожалению, в данном квартале ассигнований по статье «командировки» осталось всего на пять дней. Но я вам помогу. Запишите прямой телефон начальника управления. Так сказать, в обход секретарей. 294-38-39. С таким телефоном да с вашим авторитетом… — Второй заместитель мечтательно вздохнул: — Четверо суток в Москве! Это же девяносто шесть часов чистого времени!..
На следующее утро Сергей Сергеич погрузился в рейсовый самолет и отбыл по назначению.
О дальнейшем лучше меня расскажут записи в личном дневнике Сергея Сергеича, которые я публикую с его разрешения.
Вторник, 4.
12 ч. 15 м. Слухи о перегруженности московских гостиниц не оправдались. Получил комнату с телефоном и видом на «Гастроном». Администратор сказал, что я родился в рубашке: сегодня из гостиницы выехали участники трех симпозиумов.
13 ч. 30 м. Побрился, постригся, приступаю к исполнению служебных обязанностей.
15 ч. 30 м. Два часа набираю нужный номер телефона. Продолжительные гудки. Никто не отвечает.
16 ч. 15 м. Спасибо дежурной по этажу! Объяснила, что надо позвонить в бюро ремонта. Бывает, что номер испорчен.
18 ч. 15 м. Набрал номер бюро ремонта 120 раз. Продолжительные гудки. Никто не отвечает.
18 ч. 30 м. Спасибо дежурной по этажу! Объяснила, что у бюро ремонта большая перегрузка. Начну завтра с утра, со свежими силами.
Среда, 5.
18 ч. 30 м. Дозвонился в бюро ремонта. В глазах телефонные диски. Узнал, что телефоны, начинающиеся цифрами 294, со вчерашнего дня начинаются цифрами 271. Какая приятная новость! Завтра с утра смогу позвонить начальнику…
Четверг, 6.
11 ч. 15 м. Двести сорок раз набрал нужный номер. Никто не отвечает. Дозвонился в бюро ремонта. Оказывается, переменились не только первые цифры, а решительно все. Был номер 294-38-39. Стал номер 271-65-47.
18 ч. 15 м. Набрал номер тысяча четыреста двадцать шесть раз. Скорость набора выросла, результат тот же. Дозвонился в бюро ремонта. Объяснили, что новый номер не отвечает, потому что еще не включен, а старый номер не отвечает, потому что уже отключен.
Пятница, 7.
9 ч. 30 м. Последний день командировки. Медлить нельзя! Дежурная по этажу говорит, что на меня больно смотреть. Отложила свои дела, выяснила домашний телефон начальника. О, женское сердце! Преподнес шоколадный набор.
13 ч. 30 м. Дозвонился в бюро ремонта. Оказывается, домашний телефон начальника тоже сегодня переключили. Был номер 134-90-12. Стал номер 135-69-74.
15 ч. 04 м. Уррра! Ответила бабушка начальника. Дала новый адрес Управления. Объяснила, как попасть на прием к внуку. Надо сказать секретарше: «Привет от Агнии Никитишны».
16.00. Сижу в приемной начальника. Секретарша говорит по телефону.
16.15. Сижу в приемн. нач. Секр. говор. по телеф.
16.30. С. в пр. н. Секр. г. по т.
16.48. Секретарша положила трубку. Спросила: «Что вам, товарищ?». Я сказал: «Привет от Агнии Никитишны». Секретарша приветливо улыбнулась: «Чем могу быть полезна?» Я сказал: «Мне нужно видеть начальника». Секретарша почему-то взглянула на календарь и на часы. «Начальника? — удивленно переспросила она. — В пятницу? В четыре часа дня?!»
На этом месте дневник Сергея Сергеича прерывается. Чуть ниже, на той же странице, подклеена выписка из выступления второго заместителя на общем собрании. Вот что он сказал:
— Товарищи! Мы очень ошиблись в Сергее Сергеиче. Мы создали ему все условия, а он нас подвел. Авторитет у него оказался дутый…
Закон инерции
Едва Калягин переступил порог дома, как услышал раздраженный голос жены:
— Очень хорошо, что ты пришел! Может быть, ты скажешь, куда девал прищепки для белья? Только неделю назад я положила их в этот ящик. Никто к нам не приходил. Где мои прищепки?
Что можно было на это ответить? Калягин молча потоптался по квартире, но когда понял, что обеда не будет, пока не найдется пропажа, опустился этажом ниже, одолжил у соседки прищепки и вручил их жене.
— Так бы сразу и сказал, что ссудил их Вере Сергеевне, — миролюбиво сказала жена и налила мужу полную тарелку ароматного борща.
Прошло дней семь, и, возвратившись с завода, Калягин вместо обычного «здравствуй», услышал из кухни:
— Это ты? Может быть, ты скажешь, куда ты девал формочки для кексов. Никто посторонний в кухню не заходил. Где мое оборудование!
Что он мог ответить? Он молча рассовал по карманам соседкины прищепки, с благодарностью возвратил их по принадлежности и взамен одолжил формочки для кексов.
— Ах, ты и это давал Вере Сергеевне! — с некоторой подозрительностью заметила жена. — Что у нее совсем ничего нет в хозяйстве?..
Спустя три дня, только Калягин вернулся со смены, как сразу учуял, что в доме пахнет грозой. Жена что-то с грохотом передвигала в кухне. Гремели кастрюли, сковородки, утюги.
— Явился не запылился! — проворчала жена. — А ну-ка беги к своей Вере Сергеевне и скажи, чтобы она отдала мясорубку. А не то я сама к ней схожу…
Калягин распихал по карманам формочки для кексов, сбежал вниз, к соседке, и взамен попросил в долг мясорубку.
Пожар не разгорелся, ню обеда Калягину долго не давали.
У него было время поразмышлять над своим положением. Усевшись за свой рабочий столик в столовой, он стал перекладывать из ящика в ящик всякую всячину, вынесенную в разное время с завода. Тут были мелочи, никакой практической ценности в домашнем обиходе не имевшие: болты, гайки, металлические бруски, разные пластмассовые детали… Он перекладывал их с места на место и горестно размышлял:
— Дело пахнет керосином! Сколько можно одалживаться у соседки? Ну, еще раз, два, а там такая каша заварится! Еще неизвестно, что хуже — исчезновение хозяйственных предметов или ревность жены!..
— Чего пригорюнился? — прервала его мысли жена. — Что-то, я смотрю — металлолом твой не прибавляется. Или на заводе за ум взялись, обыскивать вас, окаянных, в проходной стали, чтобы вы квартиры всяким хламом не затоваривали…
— В том-то и дело! — вздохнул Калягин. — Народный контроль свои посты установил. Шпунтика не пронесешь…
Утром, как обычно, Калягин проснулся в шесть часов. Тихонько, чтобы не разбудить супругу, умылся, оделся, позавтракал и на цыпочках направился к двери.
— Котенька! — послышался вдруг голос жены.
Щелкнул выключатель и Калягин увидел, что жена стоит в коридоре со скалкой в руках.
— А ну-ка, открой чемоданчик! — тоном опытного вахтера сказала она.
— Да ты что? — не понял Калягин.
— Открывай, когда говорят! И карманы выворачивай!
— Да что это такое? — попытался отбиться муж. — Да где ж это видано, чтобы в родном доме проходную устроили. Может, еще пропуск предъявить прикажешь?
— Надо будет, и прикажу!
Жена проворно вывернула карманы мужа. На пол полетела всякая мелочь. Но ничего недозволенного не оказалось. Тогда жена принялась за чемоданчик. Но и в нем все было в порядке.
— Чего пристала! — гордо сказал Калягин. — Только зря обижаешь невиновного человека.
Жена стала смущенно заправлять у него на груди теплый шарф. И вдруг как вскрикнет:
— Ой, что это!
Пошарив за пазухой у мужа, она извлекла на свет божий целый хозяйственный набор: металлическое ситечко для чая, щипцы для колки орехов и медный пестик от ступки.
— Не может быть! — ахнула жена. — Неужели запил! Пропивать несешь.
— Еще чего! — возмутился Калягин. — Сама знаешь, что капли в рот не беру…