Страница 5 из 20
Вот с сыном все обстояло совсем по-другому. Мало того, что я думала о нём каждую свободную минуту, так ещё и чувствовала, что наша связь растёт и крепнет. Иногда мне казалось, что я слышу его голос. А ещё, он постоянно снился мне. И сны были такими яркими, как будто всё происходило на самом деле. В них я читала ему земные сказки, лепила из песка куличики, играла в футбол и учила ездить на велосипеде. Мы вместе возились в грязи, готовя «кашу-малашу», и бегали по лужам. Нам было настолько хорошо вместе, что каждый раз, просыпаясь, я пыталась уснуть вновь, чтобы ещё хотя бы на минуточку продлить наше общение.
С Вердой о сыне я перестала разговаривать, после того как она несколько раз сделала мне выговор, чтобы я не смела даже заикаться о нём при посторонних. Хотя я всегда спрашивала её один на один, но она предупреждала, чтобы я не забывала, что их мир магический и что здесь у стен ушей куда больше, чем на Земле.
– Возьми, красавица, яблочко наливное, – раздался рядом со мной скрипучий старушечий голос.
Я не сразу вышла из своих размышлений и воспоминаний и сообразила, что обращаются ко мне. Рядом стояла старенькая бабушка в белом платочке. У нас бы её назвали «божий одуванчик». Вся чистенькая и опрятная, но немного сгорбленная, она с добрейшей улыбкой протягивала мне красивое, как с картинки, яблоко, зелёное с красным бочком. Я сначала даже не поверила своим глазам и посмотрела немного пристальнее на бабулю. За благожелательной внешностью бурлила такая тьма, что мне стало нехорошо, и я инстинктивно закрылась защитным амулетом. Я нахмурилась и вгляделась в яблоко. Оно изнутри светилось ядовитой зеленью, которая мне очень не понравилась.
– Бабушка, а вы, случаем, меня не перепутали с Белоснежкой? – непроизвольно вырвалось у меня, уж больно ситуация была стандартной.
– Чего? – не поняла она моего вопроса и растерянно захлопала глазами.
Мимо нас шёл народ, поэтому я отвела её немного в сторону.
– Мы такие методы отравления изучаем с детства, сказки читаем, поэтому забирайте своё яблоко и угостите им кого-нибудь другого, а лучше сами съешьте, чтобы эту гадость на хороших людей не переводить. В следующий раз придумайте что-то более оригинальное, – фыркнула я и уже собиралась уйти, как опомнилась и схватила бабулю под локоть.
Она даже слушать меня не стала, начала вырываться и противным писком привлекать внимание к нашей компании.
– А вот, бабуля, и не угадала, со мной такой номер не пройдёт. Я – не ваши местные кроткие девицы, я могу связать и стражу позвать! Посмотрим, какую ты им сказку расскажешь про отравленное яблочко.
Бабка притихла и начала что-то еле слышно нашёптывать.
– За дуру меня держишь?! – за пять лет я уже научилась отличать простое шептание от заклинаний, поэтому быстро заткнула ей рот кляпом из сырого сгустка силы.
Вот только немного не рассчитала с размером. Жахнула от души. А что? Я же девушка эмоциональная, а тут разволновалась не на шутку. Мои-то домашние не позволяли себе меня травить, а это приблудная ведьма не постеснялась, стерва. Теперь у меня было только одно желание – понять, за что она так со мной, и кто заказчик.
Пока бабка, выпучив глаза, мычала и делала вид, что задыхается, я её утащила с базара подальше – в скверик – и толкнула на скамейку. Вернее, она сама плюхнулась не неё, теряя сознание. Я, видя, что немного переборщила, развеяла своё творение и сразу предупредила, что если ещё раз только попробует чего-то нашептать, то церемониться не буду, прибью.
– Теперь рассказывай, уважаемая, кто послал и почему. И чтобы ты понимала, враньё я почувствую ещё на уровне мыслей.
Бабка прокашлялась, вытерла слёзы и пробормотала:
– Козёл, мог бы и сказать, что с ведьмой буду иметь дело…
– В смысле? Ты хочешь сказать, что меня заказал мужик? Да я кроме как с Ефимом и Стефаном ни с кем не общалась, пока здесь живу! Кто-то из них?!
Моему возмущению не было предела. Ну надо же! А всё бедными овечками прикидывались, что один, что другой.
– Не-е-е, не они. Я таких не знаю. Но и сказать, кто надоумил, тоже не смогу, клятву дала.
– То есть ты клятвы боишься больше, чем меня?
– Да. Хоть режь! Нарушу клятву – не знать мне покоя на этом свете и на том. Смерть – она куда лучше проклятия.
– Ого, даже так. Тогда хоть намекни. Я его знаю?
– Нет.
– А он меня тогда откуда знает?
– Оттуда…
– Ёмкий ответ. Думаю, что нам придётся прогуляться к Верде…
– О, нет-нет! Только не к ней!
Бабка стала белее своего платка и попыталась со скамейки бежать, но я ведь в школе не зря ГТО сдавала. Догнала через несколько метров и прижала её к дереву, схватив за грудки.
– Что-то не получается у нас с тобой разговор, бабуля. Поэтому идём подобру-поздорову, пока я ещё не сильно разозлилась.
– А он мне сказал, что тихая, скромная девчонка, никаких хлопот… – бормотала она.
– Ага, была когда-то, да вся вышла, – прошипела я, таща её вперёд по безлюдному скверу в сторону дома ведьмы. – С кем поведёшься, так сказать. Иди уже! Будешь привлекать внимание – сдам стражникам.
Я крепко держала её под руку и тащила вперёд. Хорошо, хоть бабка оказалась хиленькой. Я была и выше, и сильнее.
Как только мы подошли к воротам и я открыла калитку, бабка начала артачиться и ныть, что она не может зайти во двор дома.
– Тоже клятва? – съязвила я, тщетно пытаясь впихнуть её в калитку.
Бабка упиралась и в итоге свалилась на землю как раз под ноги Верде, которая вышла посмотреть, что за шум.
– Нет, Светлана, это не клятва, а проклятие… Ну что, Есильда, вижу, ты опять взялась за старое? Мало тебе в прошлый раз досталось? – прикрикнула на неё ведьма, а потом приказала мне идти в дом и не высовываться, пока не позовёт.
– Но… – начала было я возражать.
– Никаких но. Иди и жди! Сама разберусь.
Верда толкнула меня в калитку и закрыла её перед моим носом. Мне ничего не оставалось, кроме как, ругаясь про себя, идти в дом. Все домочадцы высыпали на крыльцо посмотреть на представление.
– Ну, чего встали? – прикрикнула я на них, злая и раздражённая. – Работа у всех закончилась? Сейчас найду!
– Там болящий сидит, ждёт приёма… – пролепетала Люсия и кивнула на комнату Верды, где она принимала людей.
– Идём посмотрим, может, сами справимся, – вздохнула я, немного успокаиваясь.
***
Верда лежала вся серая и еле дышала. Мы с Люсией и Стефаном пытались привести её в чувство с помощью всего арсенала средств, которые у нас были, но всё было тщетно. Жизнь из неё быстро утекала, и я понимала, что до утра она не доживёт.
Что случилось там, за воротами, можно было только гадать. Люсия сказала, что это похоже на отсроченное проклятие на смерть, которое принесла в себе Есильда. Скорее всего, она сама не знала, что в этот вечер должны были погибнуть все три ведьмы. Я тоже, если бы Верда меня не выгнала.
От старухи Есильды у ворот осталась только горстка серого пепла, а Верду мы нашли на земле, скрюченную и едва дышащую. Она не умерла сразу только потому, что вышла из дома с корзинкой амулетов, которые несла для того болящего, оставленного в доме, и держала её в руках, когда разговаривала со старой знакомой. Вибрацию и громкий хлопок услышали все в доме. Я сначала подумала, что пацаны петарды запускают, а потом вспомнила, где нахожусь, и выбежала к воротам посмотреть, что там происходит. А тут такое…
– Светлана, возьми её за руку, – прошептала мне на ухо Люсия.
Я вытерла катившиеся самопроизвольно слёзы и спросила зачем.
– Она не может умереть, пока не передаст тебе свою силу. Сожми её руку.
Она подвинула табурет и села рядом с постелью ведьмы. А я пересела ближе к изголовью, взяла её ледяную руку и попыталась нащупать пульс. Не нашла. Было такое впечатление, что она мертва, но редкие вздохи ещё были.
Люсия начала читать неизвестный мне заговор, и я ощутила, как рука Верды дёрнулась и сжала мою руку. Вдруг у неё открылись глаза, и каким-то не своим голосом она сказала: