До встречи, Миора!

– Ну, Верда!..

У мага в душе всё бушевало. И ошибка в ритуале была не самой главной причиной его состояния. Ему претил сам факт того, что приходится идти наперекор своим принципам, которые он за много лет службы при дворце ни разу не нарушал. Но в этот раз на кону стояло не только его благополучие и принципы, но и существование самого государства.

Саймон был долгожданным ребёнком у королевской четы. Тяжёлые роды сказались на здоровье как матери, так и ребёнка. Королеве, после того как она еле выкарабкалась из родовой горячки, лекари сказали, что детей она больше иметь не сможет. Ребёнок, между тем, родившись недоношенным, с обвитием пуповиной и родовыми травмами, рос чахлым и хилым. Весь двор надеялся на чудо и на то, что принц поправится и начнёт развиваться, как обычные дети, тем более что к нему была приставлена тройка самых сильных лекарей королевства, которые ежедневно вливали в него жизненную энергию, достаточную для роста и выздоровления. Болезнь принца была тяжёлой, но все верили, что с ней возможно справиться. Только Лютин, который обладал даром предвидения, понимал, что дни принца сочтены и что если он останется хотя бы на насколько часов без энергетической подпитки, то умрёт. То, что он в последние несколько месяцев хорошо прибавил в росте и весе, могло обмануть кого угодно, но только не придворного мага. Чернеющую пропасть перед почти годовалым принцем он уже видел отчётливо и помалкивал, не решаясь заговорить об этом со счастливыми родителями, окрылёнными видимым выздоровлением своего малыша.

Всё случилось внезапно и очень быстро. Королева с ребёнком и небольшой свитой выехали в загородную резиденцию в надежде, что целебный воздух соснового бора пойдёт им обоим на пользу. Лютин по просьбе короля их сопровождал и должен был вернуться, убедившись, что в поместье всё спокойно и безопасно. Когда маг уже собирался оставить королеву и вернуться к своей карете, подбежала заплаканная придворная дама и сквозь рыдания начала объяснять, что с Саймоном происходит что-то страшное: он посинел и бьется в припадке, а королева с лекарями отгородились «завесой тишины» и совещаются.

Лютин бежал к ребёнку что было мочи. Он выгнал всех из комнаты и попытался спасти малыша, но не смог. Мальчик задохнулся у него на руках и никакие приёмы, чтобы заставить лёгкие опять дышать, которые были известны магу, не помогли. Он прекрасно понимал, что сообщить королю с королевой такую новость – это подписать себе приговор. И неважно, что он пытался помочь ребёнку. Важно лишь то, что он, придворный маг, сильнейший маг королевства, не смог помочь принцу продержаться всего каких-то пять минут до прихода его матери и лекарей.

Решение было принято мгновенно. Заклинание забытья, такое редкое и такое трудное в произношении, всплыло в голове само собой, и он произнёс его, вкладывая приличную долю своего магического резерва. Всё вокруг замерло. Небольшое загородное поместье, окружённое глухим забором от посторонних глаз, погрузилось в полную тишину. Маг оставил в люльке мёртвого малыша и выбежал за ворота. Кони, к сожалению, тоже замерли, поэтому пришлось бежать пешком через лес к той, что могла всё исправить, к Верде. Старой могущественной ведьме, которая могла найти двойника даже на других звёздах.

***

Всё совпало удивительным образом, как будто чья-то незримая рука направляла своих подданных по уже проложенному пути. Ведьма не один месяц готовила ритуал для переноса младенца, копила силы, собирала нужные амулеты и заклинания. Вот только не для королевской семьи, а для себя. Устала она жить одна-одинёшенька в этом мире. Своих детей ей бог не дал, да и слишком многим ей бы пришлось пожертвовать, чтобы родить самой. Раньше она даже не думала о детях, совершенствуя свои умения, постигая природную магию и накапливая силы. И только после того, как разменяла пятое столетие, всё чаще начала задумываться о том тепле, которое дарят дети, обнимая своих мамочек и нашептывая им на ушко, как их сильно любят. Это стало навязчивой идеей, которая не давала ей покоя ни днём, ни ночью.

Решение взять себе на воспитание мальчика, а не девочку, было осознанным. Она полагала, что вырастит настоящего мужчину, который сможет ей обеспечить безбедную и счастливую старость, даже если она доживёт до таких лет, когда уже не сможет варить зелья и колдовать. Причём ей было совсем неважно, будет он с магическим даром или нет. Ведь после смерти она всю свою огромную силу передаст ему, тем самым сделав его сильным колдуном.

Поэтому, когда в её дом вбежал господин Лютин, бледный и растрёпанный, она не сразу поняла, чего он от неё хочет и про какого ребёнка толкует. А когда маг всё же сумел донести до ведьмы смысл своей просьбы, больше похожей на приказ, она не поверила своим ушам. В шоке слушала его призыв срочно начать поиск двойника принца и понимала, что рушится всё, что она делала столько времени, о чём мечтала. Поджав губы, она всё же нашла ребёнка и провела ритуал, который так тщательно готовила для себя. Вот только мальчонку пришлось перенести совсем другого, как две капли воды похожего на маленького принца. Её несостоявшийся сынок так и остался лежать в деревенской люльке на краю небольшого таёжного села, не подозревая, что его судьба только что резко поменяла направление и что ему теперь не суждено стать колдуном, а предстоит уехать в город, выучиться на программиста и возглавить новое направление в сфере искусственного интеллекта. Это хорошо, что ребёнок нашёлся быстро, сработал уже заготовленный заговор поиска по образу, а то не смогли бы уложиться в те несколько часов, которые у них были.

Лютин, получив желаемое, убежал, а Верда осталась с матерью новоиспечённого принца, молоденькой девушкой по имени Светлана, которая никак не могла понять, что с ней произошло и где она оказалась.

***

Светлана

Я сначала, когда очнулась и увидела склонившуюся над собой старую бабку, подумала, что это сон такой. Но потом она мне помогла встать и усадила за стол. Я сидела, пила взвар и тихонько плакала, вытирая солёные ручейки со щёк и рассказывая ей, что со мной произошло.

– Я была в больнице. Не понимаю, как я здесь оказалась, – всхлипывала я. – У меня ребёнок заболел, понимаете? Мне сейчас надо к нему. Мне кажется, что с ним случилось что-то непоправимое…

Я вдруг замерла и внимательно посмотрела на старую женщину с седой косой, обвитой вокруг головы, одетую в чёрное платье с длинными рукавами и глухим воротом, поверх которого поблёскивали кроваво-красные бусы. Потом осмотрелась вокруг, как будто окончательно проснувшись, и спросила:

– Кто вы? Что это за место?

Она посмотрела мне в глаза, и показалось, что в чёрных зрачках женщины полыхнуло красное пламя.

– Меня зовут Верда, и ты у меня в доме. Про ребёнка забудь, его больше нет в этом мире. Кстати, как назывался тот мир, в котором ты жила?

Я сглотнула, взяла стакан с напитком и допила его залпом, затем, не моргая, посмотрела с минуту на ведьму, и только потом ответила:

– Я жила на Земле. Про сына не поняла. Что значит «нет в этом мире»? Вы хотите сказать, что он умер? Или его просто нет со мной в этом странном месте?

– Ну, во-первых, это «странное место» зовётся Одерис, а наше королевство – Северные земли», а во-вторых, твой сын действительно умер…

– Нет, нет, нет… – зашептала я и заморгала, стряхивая капельки выступивших слёз с ресниц.

– К сожалению, это так. Мы с тобой завтра его похороним вместе. Ты сможешь с ним проститься…

Я вдруг перестала плакать, одним движением смахнула слёзы, вскочила на ноги и со злостью посмотрела на старую ведьму.

– За дуру меня не надо держать! Я хоть и молодая, но вас вижу насквозь!

Верда отшатнулась от меня и удивлённо спросила:

– Что ты можешь видеть, девка?! – А потом нахмурилась и уже более спокойно добавила: – Не боишься, что я тебя в бараний рог скручу за то, что перечишь мне?